Большую часть последних 35 лет разработчики китайского политического курса сосредотачивались на внутренней экономике, реформы были призваны сделать рынок эффективным, а ценовые сигналы точными. И хотя они отдавали себе отчет в том, что воздействие их страны на мировую экономику растет, у них не было стратегии, которая позволила бы убедиться, что соседи Китая что-либо выигрывают от его экономической трансформации.

Но сегодня такая стратегия у Китая есть или, во всяком случае, стремительно выстраивается. Больше того, она не ограничивается одной лишь Азией, захватывая также Восточную Европу и восточное побережье Африки.

Ключевой элемент этой новой китайской стратегии – недавно сформированный Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и отчасти Новый банк развития БРИКС, созданный в прошлом году Бразилией, Россией, Индией, Китаем и ЮАР. Оба банка – очевидные альтернативы (а значит, конкуренты) Всемирному банку, преобладающее влияние в котором принадлежит странам Запада и МВФ.

Важную роль для новой стратегии играют и два проекта современного Шелкового пути: сухопутный (через Центральную Азию к Черному морю) и морской (через Южно-Китайское море, Малаккский пролив, Индийский океан в Красное море и восточное Средиземноморье).

Экономисты иногда изображают глобальную экономику в виде огромного базара. Но это не так. Это сложная сеть, в которой связи строятся благодаря расширению оборота товаров, услуг, человеческого труда и капитала, а главное – информации. Цель Китая – создать эти связи, и у него достаточно средств, чтобы выступать катализатором глобального роста и развития.

Самый очевидный актив такого рода – огромный и продолжающий расти внутренний рынок, доступ к которому другие экономики могут получить через торговлю и инвестиции. Поэтому Китай присоединится к числу развитых стран, обеспечив рынок экспорта товаров (и труда) для стран, стоящих на более ранней ступени экономического развития. Кроме того, поскольку инвестиционный потенциал Китая куда больше, чем может переварить его внутренний рынок, он неизбежно будет искать возможности для инвестиций за границей, как в государственном, так и в частном секторе. Китайские компании будут с возрастающим рвением стараться обеспечить свое международное присутствие.

Благодаря включению в игру нового Азиатского банка инвестиций и Нового банка развития Китай создал стратегию международного развития. Широкая поддержка проекта этих институтов свидетельствует, что, несмотря на сомнения скептиков, выгоды перевешивают возможные риски и китайские инициативы могут помочь выстроить сеть, открытую для всех. В конце концов, выросший в результате поток товаров и инвестиций не сможет весь идти только через Китай.

Между тем благодаря более чем трем десяткам соглашений о взаимном обмене валют с центробанками других стран (первое было заключено с Южной Кореей в 2008 г.) Китай использует свои внешние резервы для того, чтобы помочь им защититься от нестабильных международных движений капитала. Параллельно власти стараются сделать международной валютой юань, роль которого при проведении расчетов заметно растет. Возможность расчетов в валютах торговых партнеров без посредничества, например, доллара США может значительно увеличить их оперативность.

Разумеется, для превращения национальной валюты в международную нужно много других условий – не в последнюю очередь крупные и ликвидные внутренние фондовые рынки и взаимное доверие их участников. Все это требует времени, но Китай уже подал заявку в МВФ на включение юаня в корзину валют, исходя из стоимости которых определяется курс специальных прав заимствования (SDR), расчетного средства МВФ. Решение должно быть принято в конце 2015 г.

Присоединение юаня к клубу SDR (доллару США, фунту, евро и японской иене) будет иметь важное символическое значение. Но еще более важно, как в случае с потребовавшим серьезных реформ вступлением Китая в ВТО в 2001 г., что выполнение условий, необходимых для присоединения юаня к SDR, обещает быстрый переход к полноценной либерализации движения капитала – а тем самым к полностью конвертируемому юаню.

Те, кто отвечает за выработку китайского политического курса, заглядывают очень далеко вперед. В ближайшие годы их стратегия, несомненно, наткнется на определенные препятствия. Вопрос в том, стоит ли развивать ее прямо сейчас.

Ответить на этот вопрос почти наверняка стоит положительно. Сухопутный Шелковый путь, например, снизит зависимость Китая от морских путей, которые можно блокировать, особенно это касается Малаккского пролива. В более широком масштабе китайские инвестиции стимулируют развитие экономик стран – партнеров проекта Шелкового пути, которые сейчас испытывают недостаток инвестиций со стороны развитых экономик. В конечном счете рост экономик региона пойдет на пользу китайской экономике и ее положению в мире.

Многие полагают, что инвестиции в госсектор – хороший (возможно, наилучший) способ использовать производительные способности глобальной экономики и увеличить ее эффективность и потенциал роста. Но это требует усилий на международном уровне. Лидеры Китая, несомненно, стремятся к международному признанию глобального статуса их страны. Но они также хотят, чтобы обретение Китаем статуса государства с высокими доходами оказалось выгодным их соседям и всему миру – и воспринималось именно таким образом. Новая внешняя ориентация китайской стратегии роста и развития, по-видимому, призвана сделать этот проект реальностью.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram