События в ближневосточном регионе, влияние кризисных тенденций на национальные экономики, механизмы сохранения социальной стабильности, — эти и другие факторы ставят новые вызовы перед странами Центральной Азии. Каковы проблемы региональной безопасности и пути их решения? Каковы основные тенденции развития внутриполитических процессов? Каковы форматы двустороннего и многостороннего сотрудничества России и стран Центральной Азии? На эти вопросы пытались ответить участники круглого стола «Центральная Азия–2016: политическая повестка на год».

Говоря о внешней политике Ашхабада, директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев заметил, "Туркменистан союзник Китая, и сам стиль управления Туркмении к долгосрочному сотрудничеству с соседями не ведет".

Что касается Узбекистана и Казахстана, то, по словам эксперта, между ними ведется многолетнее, идущее как минимум с советского времени, соревнование, кто является ключевой страной в Центральной Азии: "Казахстан сравнивает себя с Узбекистаном, Узбекистан с Казахстаном по разным направлениям. Это не приводит к таким конфликтам, как между Украиной и Россией, но соревнование присутствует. Сотрудничество между ними ведется, но каждый в этом сотрудничестве ищет свою позицию лидера. Действительно, эти две страны могут быть внутренними лидерами макрорегиона".

Киргизия, по данным Журавлева, ориентирована не на соседей, а на Россию и Китай: "Другой вопрос, как ей удастся "разбежаться" сразу на две страны. С одной стороны, в Бишкеке практически все товары китайские. С другой стороны, Киргизия всерьез ставит на наше новое сотрудничество [в рамках ЕАЭС]. Но это не межрегиональное сотрудничество. Существенную роль играет взаимодействие с двумя гигантами - Россией и Китаем. Ни Японии, ни США экономически играть в Центральной Азии несильно интересно".

Говоря о Таджикистане, Журавлев напомнил: "Мы в свое время с Таджикистаном проводили несколько раундов переговоров по экономическому сотрудничеству, каждый из которых заканчивался началом следующего. Поэтому не в обиду нашим таджикским товарищам, не их вина, но стабильно с ними договориться сложно, потому что сама ситуация сложная".

Эксперт видит в Центральной Азии два союза: российско-казахско-киргизский и узбекско-турецко-американский. Он обращает внимание на то, что на территории региона нет ни одной чисто центральноазиатской организации, без участия России, или США, или Китая. "Есть лишь организации, в которых страны Центральной Азии участвуют. Это не случайность. Это не значит, что нет региональных лидеров, это значит, что они не являются определяющими. Это плохо с экономической и социальной точки зрения, потому что макрорегион устойчивее, когда есть внутренние связи. Сегодня каждая из стран смотрит вовне макрорегиона, чем внутрь него. Кроме Узбекистана и Казахстана, все остальные больше ищут поддержки в Вашингтоне, в Пекине, в Москве".

При этом Журавлев отмечает потенциальную роль "персидской карты": "После снятия экономических ограничений, Иран будет играть большую роль в макрорегионе, у него культурные, социальные, экономические возможности есть. Но пока это завтрашний день".

"Евразийскому сообществу было бы полезно активизировать межрегиональные связи, но наши возможности здесь ограничены, потому что свою голову не вставишь, если люди четко ориентированы на США, на Пекин, то они на них и будут ориентироваться", - заметил эксперт.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram