Заявление российского министерства обороны об обеспокоенности активизацией в Афганистане боевиков Исламского государства, и их нажимом на границы стран-членов ОДКБ, заставляет пристальней всмотреться в угрозы и риски для безопасности региона, в первую очередь, потому что заявления подобного рода и схожие по смыслу с ними звучали и ранее из официальных источников. Например, по сведениям главы ФСКН Виктора Иванова, «Исламское государство» (ИГ) уже получает до миллиарда долларов от транзита афганского героина.

Причинами подобного рода обеспокоенности являются появившиеся еще осенью 2014 года сообщения о сотрудничестве между теми или иными среднеазиатскими террористическими организациями с ИГ. «Успехи» этой организации в Ираке и Сирии, ряд проведенных терактов, показательные массовые казни, и питательная информационная среда современного мира сделали свое дело: «Исламское государство» обрело своеобразный ореол жестокой, беспощадной, почти демонической силы.

В этой связи, приходящие все чаще и чаще из Афганистана в последнее время сообщения различной степени достоверности о появлении в разных частях этой страны групп идентифицируемых, как боевиков ИГ, вызывают серьезные опасения у всех сторон, заинтересованных в стабильности Средней Азии. Возникает вопрос о состоятельности и обоснованности декларируемых угроз для среднеазиатского региона. Для ответа на него надо сформулировать ясно и четко основные аспекты сложившейся на данный момент обстановки в Афганистане.

1. К настоящему моменту существует не так уж много уверенно подтверждаемых сообщений о группах боевиков из ИГ, прибывших на афганскую территорию. Здесь также важно отметить мнение эксперта Азиза Арианфара, который отмечает, что речь довольно часто идет о «смене вывески» талибскими группировками: когда спускается белый флаг Талибана, а вместо него по разным соображениям поднимается черный флаг ИГ.

2. Внутренние политические процессы в самом Афганистане, в частности, разногласия между президентом и премьер-министром страны, а также переговоры с «умеренным» крылом талибов — все это факторы, сдерживающие поддержку ИГ. Существенными в этом контексте являются и нахождение на территории Афганистана контингента НАТО, а также противостояние элит в формате «все против всех».

3. Весьма пестрая неоднородная лингвистическая и культурная палитра Афганистана.

4. Самое главное, и это отмечает эксперт Александр Князев, помимо практической конкуренции между Талибаном и ИГ, в Афганистане существует очень серьезное идеологическое расхождение. Оно проявляется в отличных от так называемого «чистого ислама» формах исповедания основанных на местных традициях и свойственных данному региону. По данным Князева, в последние годы в Афганистане активно работали эмиссары салафитского толка, такфиристы, таблигисты, пропагандисты «Хизб ут-Тахрир», сумевшие найти свою аудиторию. При этом, до массового восприятия этих догм населением «вряд ли дойдет скоро — хоть в более религиозном Афганистане, хоть в остающихся светскими в своей основе постсоветских странах региона».

5. На руку развитию деятельности боевиков играет и активная фаза гражданской войны, которая становится питательной средой для ИГ, как видно на примерах Сирии, Ирака, Ливии, и даже Нигерии (в ней члены исламистской радикальной группировки «Боко харам» недавно заявили о присоединении к ИГ). Также уверенным козырем становится и наличие за спиной у Исламского государства сильных покровителей, к числу которых по разным данным, принадлежат Катар, США, и Саудовская Аравия.

Но самое главное здесь — это интересы, которые имеют спецслужбы упомянутых нами государств в Афганистане и Средней Азии. Среди основных — интересы Катара, который стремится заморозить строительство газопровода из Туркмении в Пакистан. Это интересы США, которые заинтересованы в увеличении влияния на региональные процессы. Это амбиции Пакистана, который отнюдь не потерял желания влиять на процессы в Афганистана. Не последнее по значимости место занимает и Саудовская Аравия, которая обеспечивает деятельность «умеренных талибов» в противовес талибам «радикальным» с которыми связывают, по некоторым оценкам, спецслужбы Катара.

Таким образом, мы видим бурлящий котел, насыщенный политическими и идеологическими противоречиями между различными заинтересованными сторонами. Если принять точку зрения о том, что ИГ создан спецслужбами, то логично сделать вывод, что и действовать ИГ будет в зависимости от выгодных для «стран-хозяев» условий.

Сами же заявления Исламского государства пока не свидетельствуют о подготовке к активной деятельности в регионе. Как видно из недавнего обращения ИГ к своим сторонникам: «…Мы хотим владеть Кабулом, Карачи, Кавказом, Кумом, Эр-Риядом и Тегераном. Мы хотим владеть Багдадом, Дамаском, Иерусалимом, Каиром, Саной, Дохой, Абу-Даби и Амманом. Мусульмане снова станут хозяевами в каждом из этих мест». Здесь можно и нужно обратить внимание: среднеазиатских городов в заявлении нет. Зато в обращении фигурирует Кавказ, несколько сдвигает приоритеты для наблюдения.

Помимо этого, следует обратить внимание на слова президента института Ближнего Востока Евгения Сатановского. Он обращает внимание наблюдателей на секретный меморандум ИГ, где ведется речь об изменениях в военной и организационной структурах «государства» плюс постулируется требование интенсифицировать вербовку сторонников из регионов со слабым влиянием спецслужб. В тексте, который приводит эксперт, нет упоминаний о Средней Азии, как о фокусе будущих устремлений Исламского государства.

Однако, как замечает Сатановский, «ИГ пользуется влиянием от Европы и Северной Африки до Пакистана и Индонезии. И вытеснение с части занимаемой им в настоящее время в Ираке и Сирии территории означает, что структуры ИГ будут бороться за власть и контроль над ресурсами в других странах при посильной помощи государств, использующих или пытающихся использовать его в своих целях». Понятно, что чисто гипотетически «других» вполне могут попасть и страны Средней Азии, в том числе и страны ОДКБ — Киргизия и Таджикистан.

Но. Совсем недавно генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа сделал заявление, в котором заметил, что «в случае возникновения конфликта на границе Таджикистана с Афганистаном ОДКБ будет в состоянии доставить свои войска в этот район в течение трех дней». Более того, со слов Бордюжи, «Россия не намерена открывать второй фронт в Таджикистане, но нельзя позволить, чтобы безопасность членов ОДКБ была поставлена под сомнение».

Это заявление актуализирует массу важных моментов. В частности, очень похоже, что в Кремле, наконец, озаботились четкой стратегией в отношении региона — еще совсем недавно у ОДКБ не было никаких планов по Афганистану на случай обострения там ситуации. Теперь же очень похоже, что Москва готова решительно отстаивать бывшие южные границы СССР.

Кроме того, как уверен эксперт Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко, появление ИГ на берегах Амударьи стало настоящим подарком — и важным аргументом в убеждении дряхлеющих лидеров бывших советских республик в необходимости скорейшего присоединения к новым интеграционным проектам Кремля. Ведь альтернативой этим проектам может оказаться уже не американский или натовский оборонный зонтик, а Исламское государство с его крайне убедительной эстетикой террора".

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram