Денонсация соглашений по реализации совместных с РФ энергопроектов стала бальзамом для измученных интеграцией сердец ЕАЭС–скептиков. Этот момент противники альянса обозначили для себя как начало конца экономического объединения. Однако вопреки пессимистичным прогнозам интеграция продолжает набирать обороты, вскрывая не только серьезные проблемы, но и новые возможности для отечественных предпринимателей.

Каскады тревог

Энергетика всегда считалась одним из приоритетных направлений сотрудничества КР и РФ. Но денонсация соглашений по строительству и эксплуатации Камбар–Атинской ГЭС–1 и Верхне–Нарынского каскада ГЭС вызвала серьезную озабоченность общественности КР, засомневавшейся в надежности стратегического партнера.

Полную ответственность за срыв проектов возлагать на российскую сторону, наверное, было бы слишком инфантильно. Как ни крути, “РусГидро” выполнило свои обязательства в части разработки ТЭО по Верхне–Нарынскому каскаду ГЭС. И на сегодня российской стороной было вложено в сооружение объекта 50 миллионов долларов.

Кроме того, было бы неправильным игнорировать тот факт, что параллельно с соглашениями по каскадам реализовывалось еще одно, предусматривающее списание почти полумиллиарда долга КР перед РФ. 489 миллионов долларов в свое время в два приема занимал у России Курманбек Бакиев.

Негативных факторов, приведших в итоге к срыву проекта, хватало. Не будем заострять внимание на том, что рентабельность строительства Камбар–Аты–1 и каскада Верхне–Нарынских ГЭС изначально ставилась экономистами под сомнение в силу отсутствия в проекте детального анализа спроса. Кроме того, ближайшие наши соседи, в частности Узбекистан, выступали категорически против строительства, ссылаясь на потенциальную нехватку поливной воды в регионе.

Впрочем, региональная напряженность, связанная с энергопроектами, тормозила их реализацию куда меньше, чем внутренние проблемы КР с выделением земли под строительство. Игорь Горбенко, будучи в должности председателя правления ЗАО “Верхне–Нарынские ГЭС”, утверждал, что объем финансирования напрямую зависит от площади земель, которую отведет под строительство Кыргызстан в качестве своей доли в совместном проекте. Так что с этим мы явно затянули, упустив шанс завершить проект до того, как глобальный мировой кризис накроет Россию с головой.

Тем не менее эксперты не ставят крест на дальнейшем сотрудничестве РФ с КР в энергосфере, хотя не исключают, что на какой–то период оно будет затруднено в связи с юридическим разрешением возникших после денонсации вопросов. Однако взаимодействие в направлении, безусловно, возобновится хотя бы потому, что формат ЕАЭС предполагает создание общего рынка электроэнергии на основе национальных энергосистем.

Карт–бланш для трудяг

С переоценкой финансовых возможностей самого крупного члена ЕАЭС противники альянса связывают несостоявшееся для КР экономическое чудо. Мол, за полгода никакими видимыми преференциями так и не обзавелись, зато проблем выше крыши.

Говоря об отсутствии ярко выраженных преимуществ, ЕАЭС–скептики лукавят. На сегодня в полной мере реализуется, по крайней мере, одна из степеней экономической свободы, гарантированной членством в альянсе. Речь о свободном движении рабочей силы.

Кыргызстанские трудовые мигранты, именуемые теперь трудящимися ЕАЭС, вместе с новым статусом получили полный пакет прав, включающий в себя облегченный порядок пребывания на территории принимающих государств, отсутствие необходимости получения специального разрешения на работу, а также медстрахование и урегулирование ряда социальных аспектов. В перспективе участники альянса обещают обеспечить трудящимся и равные пенсионные права.

К слову, преференции для трудящихся уже дают свои плоды. Согласно данным ФМС РФ, с момента вступления КР в ЕАЭС число кыргызстанцев, едущих на работу в Россию, возросло только за последний месяц на 2 процента. При этом число трудовых мигрантов из Таджикистана в этот же период уменьшилось на 3,8 процента, а численность гастарбайтеров–узбекистанцев снизилась еще больше — на 4,1 процента.

Ветконтроль не снят, но это временно

Вместе с тем 6 месяцев пребывания в альянсе обнажили внутренние проблемы, не связанные с потрясениями в российской экономике. Решать их стоило еще до присоединения к ЕАЭС. Речь идет о создании сертификационных центров, переходе бизнеса на производственные циклы и поддержке и стимулировании малого и среднего бизнеса.

Одним из наиболее острых углов интеграции остается вопрос о признании соответствия нормам ЕАЭС кыргызстанской системы ветконтроля. Однако наши чиновники обещают фермерам, что его решение не затянется на годы.

— К сожалению, я вынужден констатировать, что сейчас у нас слабая ветеринарная служба. Ослабла материально–техническая база, человеческий потенциал практически утерян. Много специалистов ушло из системы. Быстро восстановить все невозможно, но прилагается максимум усилий. Мы надеемся, что в обозримом будущем ветеринарные посты снимут. Возможно, это произойдет до конца первого квартала, — заявил недавно вице–премьер–министр Олег Панкратов.

По его словам, устранение пограничного ветконтроля требует значительного финансирования. При этом наши партнеры — Россия и Казахстан — в первую очередь направляют средства на оснащение таможенных пунктов пропуска, а уже потом на ветеринарию.

— Мы даже готовы пойти на то, чтобы профинансировать из бюджета необходимые мероприятия. У нас есть план, где четко прописаны сроки исполнения. Каждый руководитель несет персональную ответственность за его выполнение. От нас самих зависит, когда снимут ветеринарные посты на границе, — отметил Панкратов.

Вместе с тем уже сегодня в единый реестр ЕАЭС включены 12 предприятий. Восемь из них занимаются переработкой молока, два специализируются на производстве рыбной продукции, еще два работают в медовом бизнесе. Кроме того, в настоящее время Госветинспекцией ведется работа по включению в этот реестр еще шести отечественных экспортеров.

Когда санкции на руку

Во многом сложности адаптационного периода интеграции связаны с тем, что кыргызстанский бизнес не может забыть эру процветания на фоне реэкспорта. Не все отечественные предприниматели, увы, оказались готовы перестраивать свой бизнес на производство или преодолевать барьеры, возникшие с учетом того, что основная задача ЕАЭС состоит в сокращении за счет жесткой фильтрации потока импортных товаров.

Помимо этого, снижение деловой активности в сфере оптовой торговли сегодня отчасти объясняется тем, что бизнес ранее не стремился вкладываться в развитие инфраструктуры крупных рынков. Наверное, поэтому не менявшим в течение десятилетий свой облик “Дордою” и “Кара–Суу” сегодня стало сложнее соперничать с казахстанским международным центром приграничного сотрудничества “Хоргос”.

Впрочем, бизнесмены утверждают, что торговля вполне может оставаться конкурентоспособной и сегодня. При должном внимании государства, разумеется.

— В 2012–2013 годах никто не мог предположить такого сценария. Чтобы смягчить ситуацию с торговлей, мы разработали госпрограмму развития рынков “Дордой” и “Кара–Суу”, которая так и осталась на бумаге. Мы лоббировали снижение НДС по импорту до 5–7 процентов, чтобы бизнес остался на плаву. Обсуждали, как ликвидировать каскадный налог с продаж. Хотели внести такое понятие, как “оптовая торговля”, ставка налога с продаж по которой равнялась бы нулю. Мы писали во все инстанции, нам никто не ответил, — сетует председатель Ассоциации рынков Сергей Пономарев.

Между тем ЕАЭС, так усложнивший жизнь кыргызстанских торговцев, одновременно создает окна весьма интересных для толковых бизнесменов возможностей. Так, к примеру, российские санкции против Турции открывают для кыргызстанцев целый спектр деловых перспектив.

С одной стороны, это означает, что с российского рынка подвинулись турецкие строители, освободив тем самым просторную нишу для стройкомпаний из Кыргызстана.

Кроме того, КР со своим свободным доступом на рынок ЕАЭС и РФ стала более интересна для турецких инвестиций для организации того же пошивочного производства.

— Мы можем разместить у себя такие предприятия. Производить товары в Кыргызстане под нашим брендом и продавать уже совершенно официально России, — пояснил вице–премьер–министр Олег Панкратов.

Кстати, текстильный завод в Кара–Балте, открытие которого анонсировал в середине января министр экономики Арзыбек Кожошев, вполне может стать первой ласточкой нового направления кыргызско–турецкого сотрудничества.

Напомним, по словам министра экономики, производство текстиля в Кара–Балте на базе бывшего водочного завода будет запущено уже в третьем квартале. Инвесторы обещают обеспечить рабочими местами около 1000 человек.

Деньги нужно уметь взять

Вообще, если смотреть объективно, то Кыргызстан, переживающий шоки адаптационного периода интеграции, сегодня находится в гораздо более выгодном положении по сравнению с той же Арменией. Хотя бы потому, что существует Российско–Кыргызский фонд развития, созданный для поддержки бизнеса.

Для фонда в приоритете производственные предприятия. Именно им отдается предпочтение в кредитовании.

На сегодня этот финансовый институт направил в экономику КР 18,6 миллиона долларов, которые пошли на поддержку крупного производственного проекта и на финансирование малого и среднего бизнеса через госбанки.

Кроме того, правление фонда одобрило пять прямых заявок общей стоимостью 24,6 миллиона долларов и изучает еще 17 проектов, которые требуют вложений в размере 129 миллионов долларов.

РКФР, безусловно, мог бы финансировать бизнес–проекты с большей интенсивностью. Однако практика показала, что наши предприниматели часто не могут взять необходимый кредит в силу очень низкой финансовой грамотности.

— Бизнес пока адаптируется к новым условиям, осваивает рынок, пытается подавать заявки и получать финансирование. В основном хотят получить деньги на торговлю, добычу природных ресурсов, что не является приоритетным. Туда и так инвесторов достаточно идет. А вот чтобы изучить рынок, найти свою нишу, написать хороший проект, разработать ТЭО, прийти и сказать: я хочу открыть завод, потому–то и потому–то — таких заявок пока мало, — говорит вице–премьер Олег Панкратов.

***

Вступление КР в ЕАЭС по–прежнему остается стратегически верным шагом, как и продолжающееся сотрудничество с Россией. На данном этапе, безусловно, у стран–союзниц хватает проблем как в экономической, так и в геополитической плоскости. Однако преодолевать сложности всегда проще сообща, тем более что наши страны имеют колоссальный исторический опыт эффективного взаимодействия.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram