Таштыкская культура (название по р. Таштык в Хакасии) в Южной Сибири II в. до н.э. – V в. н.э. относится к древнекыргызской культуре на Енисее. Во многом она была преемницей тагарской культуры, знаменитой своими курганами, включая знаменитый Большой Салбыкский курган (самый большой курган в Сибири, почти полностью уничтоженный российским археологом С.В.Киселевым в 1954 году), но в таштыкское время гораздо шире применяется железо.

Люди также занимались преимущественно земледелием и скотоводством, при этом, скорее всего, крупный рогатый скот все еще преобладал над мелким. Погребения таштыкцев разделяются на скромные грунтовые могилы и огромные склепы, во многом похожие на поздние захоронения тагарской знати. Сохраняются обычаи бальзамирования, боевой татуировки, но вместе с тем появляется новый обычай – с покойников снимают гипсовые маски. Эти маски помогают нам представить лики предков и вместе с тем попробовать понять, что думали наши предки-таштыкцы о жизни и смерти, ведь похоронный обряд – это отражение их взглядов на эти вещи.

Таштыкские кыргызы сжигали трупы на погребальном костре, много позже такой же обычай также зафиксирован у средневековых тюрков и кыргызов времен каганатов. Например, у персидского географа Гардизи (Зайн ал-Ахбар, Украшение известий, XI в.) Кыргызы, подобно индусам, сжигают мертвых и говорят: «Огонь самая чистая вещь; все, что попадает в огонь, очищается: [так] и мертвого огонь очищает от грязи и грехов». Кремация покойников также зафиксирована у кыргызов и в китайских источниках.

При похоронах не царапают лиц, только обертывают тело покойника в три ряда и плачут; а потом сжигают его, собранные же кости через год погребают. После сего в известные времена производят плач (Извлечения из истории династии Тан, Х в.).

Если (кто) умрет, то только трижды всплакнут в голос. Не режут лица, сжигают покойника и берут его кости; когда пройдет год, тогда делают могильный холм (Описание мира годов правления Тайпин, 976 – 983 гг.).

После сожжения на ритуальном костре кальцинированные кости покойных зашивались в меховые мешочки, которые помещались в набитые травой куклы из шкур домашнего скота – такие куклы находили в могильниках степной Хакасии. На место лица куклы укладывалась портретная погребальная маска, слепленная по снятому с лица покойного слепку из глины с добавлением гипса и известняка. Иногда маски имеют форму бюста. Перед захоронением маски расписывали, как правило, красной краской: на лбу обычно изображалась спираль, на подбородок и щёки наносились имитирующие румянец пятна.

Возможно, что эти линии могли передавать какие-либо татуировки, нанесение которых кыргызами описано в китайских источниках.

Храбрейшие из взрослых мужчин все чернят лицо в качестве отличия. Женщины, выйдя замуж, также чернят (лицо) от уха до шеи (Описание мира годов правления Тайпин, 976 – 983 гг.).

Интересно, что татуировки встречаются и в более раннее время на сохранившихся мумиях на Алтае (Пазырык, Укок), одна из таких татуировок использовалась при открытии зимних олимпийских игр в Сочи 2014 года.

Татуировка на правой руке женщины. Пятый Пазырыкский курган

Татуировки выполнены в зверином стиле, характерном для кочевников евразийских степей.

В самое ближайшее время я более подробно остановлюсь на этих татуировках, а пока что попробуем разгадать, для чего нужно было сначала сжигать покойного, потом класть его пепел в мешочек, а затем в куклу, украшенную маской, снятой с лица умершего?

Скорее всего, сжигали потому, что считали человека соединением того, что пришло от небесного (Тенри – духовного мира – где символ был огонь) и земного физического мира (Умай).

Что касается куклы, олицетворяющей покойника, то она называлась на древнекыргызском – тул. В словаре дается такое значение: «тул – изображение умершего мужа (на деревянном остове его верхняя одежда, шапка), которое ставилось над местом супружеского ложа (сидя под этим изображением, жена оплакивала мужа». Но раньше маски и куклы были не только для мужей, но и для женщин, что показывает, что мужья тоже могли оплакивать своих умерших жен, и что было гендерное равноправие, по крайней мере, в смерти. С этими куклами советовались, «кормили», и через год закапывали в землю. По крайней мере, год покойник как бы оставался с ними, и через куклу можно было не только поддерживать связь с иным миром, с ушедшими предками, но и исправить ошибки и попросить прощения за какие-либо обиды, когда-то нанесенные по неосторожности при жизни. В общем расставание делалось не столь внезапным и болевым.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram