«Самый главный вызов и самый главный внутренний фактор дестабилизации обстановки – это социально-экономическая ситуация в ЦА», - сказал в интервью IPP Парвиз Муллоджанов, политолог (Душанбе, Таджикистан).
IPP: Какие факторы влияют на безопасность в Центральной Азии?
Парвиз Муллоджанов: Существует целый ряд факторов, влияние которых на страны региона то усиливается, то снижается по мере изменения социально-экономической ситуации в регионе.
В первую очередь, если мы говорим о внешних факторах, то необходимо затронуть вопросы, связанные с происходящими изменениями глобальной экономической модели. Эти изменения начались с 2008 года, кризис был первым всплеском. Хотя часто говорилось о том, что кризис преодолен, но он продолжается и по сей день. Соответственно, с течением времени укрепляется понимание того, что глобальная экономическая модель должна быть реформирована и в мире уже существует определенное продвижение в этом направлении. Таким образом, так или иначе, трансформация происходит, рано или поздно это должно случиться.
Соответственно, основной вызов для стран Центральной Азии и стран на постсоветском пространстве заключается в том, что необходимо адаптироваться к изменениям, влиться в эту новую модель, в процесс трансформации с наименьшим ущербом для себя. На мой взгляд, это основной вызов, который на сегодняшний день стоит перед странами Центральной Азии. Ясно, что на настоящий день мы относительно неплохо интегрированы в существующую модель вместе с российской экономикой. Наши страны являются частью действующей глобальной модели, но если она будет меняться, то у нас будут возникать серьезные проблемы с сохранением стабильности.
Второе о чем я хотел бы сказать – это влияние внешних игроков на процессы в регионе. На мой взгляд, в центральноазиатском регионе сегодня есть основной геополитический игрок – Российская Федерация. Фактически наши страны, так или иначе, находятся в зоне приоритетного влияния России. Мы можем это признавать или не признавать, но так оно и есть. Россия на сегодняшний день имеет эффективные рычаги влияния фактически на все постсоветские страны.
Доминирование России на пространстве региона будет продолжаться в обозримом будущем и, возможно, в связи с украинскими событиями в ближайшие годы роль России на постсоветском пространстве будет еще больше усиливаться.
Как я уже неоднократно говорил, в условиях конфронтации с Западом, то, что Россия теряет там, она будет восполнять на Востоке. Эта тенденция в ближайшие два-три года, скорее всего, будет усиливаться.
Конечно, наблюдается растущее влияние Китая, в первую очередь, в экономической сфере. Россия сама привела Китай в Центральную Азию. Мне кажется, что россияне уже понимают, что в рамках ШОС Китай постепенно серьезным образом усиливает свое присутствие в Центральной Азии.
Проблема заключается в том, что Россия для усиления своего влияния использовала в основном вопросы, связанные с безопасностью, но не подкрепляла свои позиции в регионе какими-то экономическими инвестициями, в чем заинтересованы такие страны, как Таджикистан и Кыргызстан. Подход же Китая совсем иной, он действует через усиление своего экономического присутствия, через увеличение экономической зависимости местных режимов от китайской финансовой помощи. Естественно, в долгосрочной перспективе можно представить, что экономическое влияние будет постепенно перерастать в политическое.
Я не знаю, как российское руководство будет поступать в обозримом будущем, но для укрепления своего влияния в регионе, так или иначе, придется подкреплять присутствие какими-то экономическими мерами, проектами.
Также имеется определенное влияние Запада на регион, в основном это связано с тем, что такие страны, как Таджикистан, Кыргызстан, частично Казахстан очень тесно сотрудничают с западными институтами, являются частью западной модели экономики, получают инвестиции, гранты, кредиты со стороны западных стран и продолжают оставаться заинтересованными в получении финансовой помощи от доноров.
Однако самый главный вызов и самый главный внутренний фактор дестабилизации обстановки – это социально-экономическая ситуация в регионе и во всех постсоветских странах. Происходит рост социального напряжения, образовалась слишком большая диспропорция между богатыми и бедными, большой социальный разрыв. Экономика местных государств во многом носит сырьевой характер, то есть в этой ситуации экономические вопросы приобретают политический характер. Основной вызов, который стоит перед местными режимами, местными правительствами, заключается в том, чтобы направить русло социально-экономического развития в более позитивное направление.
Еще одна тенденция заключается в том, что в целом, в Центральной Азии наблюдается рост общей религиозности населения. Причем, если раньше это было характерно в основном для Таджикистана и Узбекистана, то сейчас мы видим схожие процессы в Казахстане и Кыргызстане. Более того, я бы сказал, что в ряде регионов Казахстана и Кыргызстана этот процесс принимает более радикальный характер, нежели в Таджикистане и Узбекистане. Причина в том, что в последних странах очень сильны позиции ортодоксального традиционного духовенства, которое всегда являлось преградой на пути распространения каких-то радикальных исламских течений. В Казахстане и Кыргызстане, где уровень общей религиозности населения всегда был не очень высок, а позиции ортодоксального ханафитского духовенства традиционно недостаточно сильны, многие радикальные организации встречают меньше сопротивления на местах для пропаганды своих идей. Нередко люди приходят к исламу через представителей радикальных организаций. В этой ситуации, получается так, что люди сразу приходят к религии в форме более политизированного и радикального ислама.
На мой взгляд, проблема даже не в том, что происходит процесс роста религиозности населения, а в том, что страны Центральной Азии должны выработать адекватную политику в сфере религии, политику, которая бы усиливала позиции умеренного духовенства, религиозных авторитетов, которые занимают умеренные позиции и могли бы противостоять влиянию, пропаганде исламских радикалов. Светская власть должна выработать очень эффективную религиозную политику, но пока все страны находятся где-то в середине этого пути, где-то получается лучше, где-то хуже.
В Кыргызстане и Казахстане только в последнее время стали уделять этому серьезное внимание, потому что традиционно считалось, что ислам и исламские организации не представляют какой-то опасности для стабильности этих стран, так как население не религиозное. Сейчас ситуация меняется и в этих странах данный вопрос становится все более актуальным.
IPP: Как обеспечить безопасность в центральноазиатском регионе?
Парвиз Муллоджанов: Для стран региона самое главное - как можно быстрее стабилизировать политическую и экономическую системы, обеспечить равный доступ к ресурсам, уменьшить разрыв между бедными и богатыми, обеспечить занятость населения. Это, прежде всего, касается Таджикистана и Узбекистана. Для Казахстана, например, самым важным вызовом является отход от сырьевой экономики, создание мощной промышленной базы, реализация инфраструктурных проектов.
В общем, необходимо снизить уровень социального напряжения. Необходимо развивать трудоемкие производства. Общепризнано, что трудоемкие сферы производства – это малый и средний бизнес, сфера услуг. Во многих развитых странах основой экономики является сфера услуг, это та сфера, где можно занять очень серьезную часть населения. В то же время, необходимо наращивать производственные мощности, то есть производить конечный продукт, заниматься переработкой сырья, продуктов агросектора. Примером является Китай, где, чтобы занять миллионы людей, стали развивать малый и средний бизнес. Сейчас в мире уже начался постепенный отход от так называемой постиндустриальной экономики. Экономисты приходят к мнению, что производство конечного продукта является наиболее выгодным для экономики любой страны, а это особенно важно для стран Центральной Азии, где традиционно существует избыток трудовых ресурсов.
С одной стороны, страны должны проводить эффективную внешнюю политику, дабы не допускать того, чтобы внешние угрозы нарушали внутреннюю политическую стабильность, с другой стороны, необходимо как можно быстрее проводить масштабную реформу внутренней системы стран. Только в комбинации усилий в направлении внешней политики и реформирования экономики заключается спасение для всех стран и для региона в целом.
Если говорить об интеграционных процессах, то интеграция интеграции рознь. Если интеграция происходит между странами, которые находятся на разных уровнях экономического развития, имеют различные финансовые ресурсы, различный уровень развития производств, то возникает большое количество рисков и такая интеграция может стать неустойчивой. В качестве примера можно привести Европейский Союз. Когда это объединение организовывалось, были выработаны определенные стандарты и страны, желающие войти в объединение, должны были достигнуть определенного уровня развития. После того, как страны стали соответствовать определенным показателям, стандартам, критериям, они были приняты в состав объединения. Когда этот принцип был нарушен по политическим мотивам, тогда Евросоюз стал неустойчивым.
Если интеграция в Центральной Азии и в целом интеграция на постсоветском пространстве будет проводиться без выработки определенных стандартов и критериев, то она может оказаться недостаточно устойчивой. Кроме того, существует различное понимание и интерпретация интеграционных подходов..
Другое препятствие заключается в том, что интеграция до сих пор является больше политическим трендом, нежели экономическим. Когда выдвигалась идея создания Таможенного союза, то многие экономические аспекты не были продуманы. Видно было, что организаторами двигали, в основном, идеи политического характера. Интеграция станет возможной и устойчивой только тогда, когда ее экономические аспекты будут столь же значимыми, столь же продуманными, как и политические.
Например, вопрос, связанный с тем, что интеграция подразумевает свободную циркуляцию финансов и трудовых ресурсов представляется достаточно сложным для Казахстана, который сейчас уже не очень положительно относится к притоку избыточных трудовых ресурсов из Узбекистана и Кыргызстана. Существует очень много вопросов, которые должны быть решены.
Если говорить о том, как можно обеспечить безопасность страны и региона в целом, то опыт Украины показал, что если страна не имеет эффективных вооруженных сил, то сохранение ее суверенитета и безопасность не гарантированы. Целостность Украины была гарантирована рядом международных документов и договоренностей, а потом они оказались неэффективными. Получается, что единственным гарантом безопасности и целостности является сильная армия, сильная экономика, то есть внутренняя стабильность. На сегодняшний день ни одна из стран Центральной Азии, даже Казахстан не может похвастаться наличием ни того, ни другого. Во всяком случае, то, что есть в наличии, недостаточно для обеспечения устойчивости, сохранения суверенитета, поэтому мне кажется, что в новых условиях, складывающихся на фоне событий вокруг Украины, каждая страна начнет увеличивать свой военный потенциал. Это означает, что негласно, но неуклонно гонка вооружений будет развиваться в регионе и в целом на постсоветском пространстве.
Если раньше страны региона или постсоветского пространства могли считать, что, имея небольшие армии и слабую экономику, их суверенитет гарантирован рядом международных договоров, то теперь видно, что такие договоры могут оказаться неэффективными. Соответственно, теперь будет происходить пересмотр отношения к вопросу сохранения суверенитета, так как единственным гарантом являешься только ты сам. Хочу особо подчеркнуть, что это касается не только стран Центральной Азии.
Правила комментирования
comments powered by Disqus