У участников антитеррористической коалиции, которая в 2014 году будет поэтапно выводиться из Афганистана, имеются далеко идущие планы на Центральноазиатский регион, уверен старший научный сотрудник координатор региональных программа Института востоковедения РАН профессор Александр Князев. 4 марта на страницах «Независимой газеты» он призвал страны Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) приложить все усилия для того, чтобы этот военный блок стал реальным инструментом безопасности в Центральной Азии. Иначе, считает эксперт, российское «мягкое подбрюшье» может переместиться в Поволжье и Приуралье.
Россия намерена обеспечить безопасность Центральной Азии и не допустить дестабилизации обстановки. Об этом говорится в новой Концепции внешней политики России. Инструментом для противодействия вызовам и угрозам станет Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которая по замыслу властей РФ должна трансформироваться в универсальную международную организацию.
Однако уже сейчас в регионе ведется работа частью экспертного сообщества и некоторыми политиками, которые отрицают наличие угроз со стороны террористических и экстремистских групп, базирующихся в Афганистане. Признание угрозы называют стереотипом, мешающим осмыслить реальность в регионе после вывода войск западной коалиции в 2014 году. Объясняют это тем, что значительное количество войск остается в Афганистане, и способностью кабульского режима жестче контролировать ситуацию, чем принято считать.
Также некоторые эксперты убеждают, что экспорта терроризма не предвидится, а в большей мере существует угроза сохранения контроля центрального правительства в Кабуле над северными территориями. К тому же внутренние проблемы с терроризмом и экстремизмом, как показали Казахстан и Таджикистан, куда важнее, чем вторжение талибов из Афганистана.
Другими словами, никаких намерений дестабилизации Центральной Азии ни у одного из крупных субъектов мировой политики нет. И прежде всего по причине потери Афганистаном своего политического веса в американской политике. По мнению западноориентированных киргизских политиков и обслуживающих их экспертов, на смену прежнему американскому концепту «Большой Центральной Азии» придёт формирование сложной системы двусторонних отношений, в которой интересы России и Китая всё больше будут приходить в столкновение. И потому Киргизии необходимо пересмотреть свое отношение к участию в ОДКБ. Утверждается, что безопасность страны обеспечивалась за период независимости любыми другими субъектами, только не ОДКБ. Подчёркивается, что скорее можно говорить о позитивной роли НАТО. ОДКБ и Россия «держатся» только на хорошем отношении киргизского населения к России, но не более. В противном случае в Киргизии уже давно оценили бы позитивную роль Китая в вопросе поддержания стабильности и безопасности страны. Однако в общественном мнении господствуют пока традиционные опасения по отношению к большому соседу.
Весь постсоветский период Киргизия выступала только как территория для реализации чужих проектов, и собственное понимание угроз и рисков в киргизстанском политическом истеблишменте просто отсутствует. При этом успешно работает, например, западный проект воздействия на общественное мнение – радио «Азаттык» (киргизская редакция радио «Свобода»), и газеты, и интернет-ресурсы на киргизском языке становятся главными источниками информации для киргизоязычной – а это подавляющее большинство – аудитории республики.
Задачи прозападного проекта лежат в плоскости снижения политического и репутационного веса России и, наоборот, формирования стереотипов позитивного отношения к западным моделям помощи.
При этом надо учитывать проектную эффективность международных структур, которые де-факто созидательных задач перед собой не ставят, лишь удерживая социальную систему от дальнейшего распада. Россия же не сможет реализовать здесь свои интересы и цели при отсутствии адекватного встречного движения. В этой ситуации необходимо осознание национальных целей киргизской правящей элитой, согласование их с Москвой, и только на этой основе Киргизия, как и другие страны Центральной Азии, и Россия смогут уверенно двигаться вместе.
Пока опасность только нарастает, а концепт ОДКБ о «внешней угрозе» не позволяет вовремя идентифицировать эту угрозу в современных формах распада «внутренних» структур национальной жизни. В самое последнее время у экспертов формируется устойчивое ощущение подготовки очередного этапа конфликтной ситуации событий на юге Киргизии, об этом, в частности, говорилось на недавнем экспертном закрытом круглом столе в Бишкеке. В нагнетании межэтнической и общей социально-политической напряженности в южной Киргизии участвует множество международных организаций, формально занимающихся миростроительством по итогам межэтнического конфликта в июне 2010 года. И с точки зрения обычных представлений и подходов со стороны ОДКБ определить, в чём здесь состоит внешняя угроза, не получится.
Участники бишкекского экспертного совещания решительно не согласились с тезисом о снижении роли Афганистана в современном политическом процессе в Центральной Азии. Более того, влияние афганских событий на ситуацию в Центральной Азии возросло и будет возрастать дальше. А терроризм является постоянной угрозой, так как стал бизнесом: в Пакистане происходит до 3,5 тыс. терактов в год, и не учитывать это давление с юга могут только специально ориентированные не на объективные потребности безопасности региона эксперты.
В отношении Афганистана и Центральной Азии существует как минимум два сценария, реализация которых может происходить и синхронно. Первый – это фрагментация Афганистана по этническому признаку. Его результатом может стать только дальнейшее разделение страны, новое качество афганской войны и, как следствие, усиление терроризма и иных угроз дестабилизации политических режимов в Центральной Азии.
Афганистан играет особую роль в системе международных отношений на пространстве Центральной и Южной Азии. Эта страна – своеобразный «опорный камень» всей архитектуры безопасности. Исторически сложилось так, что афганские племена играли самую существенную роль в формировании государственности всех сопредельных и вообще соседних стран, особенно начиная примерно с XVIII века. Поэтому любой, кто желает успеха и процветания странам Центральной и Южной Азии, несомненно, будет выступать за единый, стабильный, развивающийся Афганистан. А вот опора на этничность и раздел страны – есть показатель других, подлинных целей, заключающихся в продолжении распада государств региона и экспорте нестабильности в Центральную Азию. В этом плане обращает на себя внимание поддержка западными структурами политической активности афганских белуджей, составляющих едва 300 тыс. населения на юге страны. Или, к примеру, информационное воздействие на афганских же хазарейцев, при котором формируются идеи откровенного сепаратизма, начинается поддержка политических претензий афганских туркмен. А проект таджикского государства на севере страны состояться без столкновения вообще не может, так как там есть и районы компактного проживания пуштунов. Вопрос объективно стоит так: либо единый Афганистан, либо растущая интенсивность непрекращающейся войны. С этой точки зрения хаотизация севера страны – это понятный проект, вполне очевидно и четко связанный с государственными интересами участников международной коалиции в Афганистане.
«Талибы» – это давно условное название, там нет единства, при этом основой деятельности той или иной группировки являются исключительно намерения тех или иных кураторов этой группировки. Например, события лета 2012 года привели к тому, что памирские командиры, которые «держали» границу, исчезли, и теперь никто не может контролировать ситуацию на афганско-таджикской границе в её восточной части. Понятно, что был реализован проект. Иначе зачем с 2012 года в Файзабаде (афганский Бадахшан) работает стационарная британская резидентура? Учитывая влияние на местных исмаилитов их «живого бога» Ага-хана IV, по совместительству являющегося одним из классических олигархов британского финансово-олигархического и политического класса, только не для того, чтобы заниматься «теряющим» своё значение Афганистаном. Анализ планов НАТО и США по так называемому выводу войск заставляет задуматься и над таким вопросом: а зачем военные грузы и оружие предполагают везти самым трудным и кружным путем через Памир? Ответ напрашивается сам собой: чтобы размещать его, по договоренности с правительствами Таджикистана и Киргизии, по точкам, прямо совпадающим с геостратегическими направлениями на Китай.
В этом контексте реализуется второй сценарий: создание в Центральной Азии военных объектов – пунктов связи, учебных антитеррористических центров и т.п., что де-факто является формированием инфраструктуры, позволяющей реализовать некоторые положения военной доктрины США, а именно: сокращение количества военнослужащих за рубежом при одновременном увеличении возможных точек приёма, обслуживания военных в случае необходимости. Возникает сеть военных объектов многофункционального назначения, направленных против России, Китая, Ирана, включая, например, настойчивое стремление Пентагона к созданию военно-морской базы в казахстанском Актау.
И вот здесь для достижения согласия в странах Центральной Азии с размещением этих военных пунктов работают проекты давления на общественное мнение, создания известного напряжения в странах, ослабления функциональных управленческих структур.
Во многом внешние проекты рассчитывают на успех там, где вместо национальной элиты, вырабатывающей цели страны и траектории движения к ним, сформирован только правящий класс, у которого сила – исключительно в деньгах. В этом плане в Казахстане к настоящему времени создалось довольно сложное и трудное положение: опорой действующей власти в случае возрастания нестабильности остаются только южные элитные кланы, другие же потенциально уходят в оппозицию центру, при этом не решена проблема передачи власти.
А ОДКБ в это время, к сожалению, тонет в согласованиях, как единая организация не срабатывает и запаздывает. Поэтому она либо умрет, либо будет вынуждена обрести эффективность, но как подлинный договор стран, а не бутафория. Внешне, особенно с быстрой реализацией двух сценариев Запада, фактическое бездействие ОДКБ выглядит упущением, правда зависящим не непосредственно от руководства данной структуры, а от принятого медлительного способа принятия решений. Начинать надо с того, чтобы люди в Центральной Азии почувствовали уверенность в ОДКБ по всем направлениям её зоны ответственности.
Нужно менять механизмы принятия решений в ОДКБ, выделить оперативный уровень и действовать на опережение в соответствии со стратегическими планами организации в целом. И никакого нарушения национальных интересов здесь нет, а только их защита. В этом плане возможен пересмотр полномочий общеблоковых органов управления.
В связи с быстрым формированием западных лоббистов в центральноазиатских Белых домах ОДКБ нужно создавать институт полномочных представителей стран в структурах Договора, причем представителей национальной элиты в вышеизложенном смысле слова. Один из самых важных вопросов – борьба с религиозным экстремизмом, где надо выработать единый подход ОДКБ. В Договоре интересы безопасности должны доминировать над экономическими интересами. Сами по себе военные базы России – ещё не есть ОДКБ. Нужна системная работа договора в разных сферах. Россия не состоится как держава в XXI веке, если будет окружена западными базами в Центральной Азии, а «мягкое подбрюшье» переместится в Поволжье и Приуралье.
Автор: Александр Князев
Источник: ИА REX
Правила комментирования
comments powered by Disqus