Когда Москва объявила о прекращении поставок газа на Украину в прошлом месяце, этот шаг сравнивали с двумя предыдущими прекращениями поставок в 2006 и 2009 годах. На этот раз, по мнению экспертов, мотивация Москвы в большей степени политическая, чем экономическая.
В двух предыдущих случаях приостановление поставок вызвало гнев европейских столиц, однако в этот раз реакция Брюсселя была иной. Есть существенное отличие: в 2006 и 2009 годах Россия могла играть на повышение, запугивать и убеждать своих внешних клиентов в своей необходимости. Недавнее приостановление, однако, демонстрирует снижение влияния Москвы и в качестве провайдера, и в качестве партнера, так как Европейский Союз занимает жесткую позицию по газопроводу «Южный Поток».
Более того, о снижении значимости России как экспортера газа можно судить не только по рынкам, которые страна раньше контролировала, но и по рынкам, которые она потеряла по причине недосмотра или крымского авантюризма Кремля.
Статистический обзор мировой энергетики, опубликованный British Petroleum, недавно обозначил эти тренды. Отчет создавался на основе данных 2013 года, что означает, что последствия аннексии Крыма, в плане санкций и переоценки рынка, не учитывались. Согласно отчету, добыча энергии в России выросла на 1.5% в 2013 году, а доля России в мировой добыче нефти и газа была самой большой и составляла 15% общемирового уровня. Также, по данным отчета, Россия оставалась крупнейшим в мире экспортером газа, добывая 22% общемирового объема. Отдельно взятые, эти цифры могут создать впечатление о том, что отрасль успешна, и на нее не повлияли рыночные сдвиги.
Тем не менее, российские проблемы очевидны в глобальном контексте. В Соединенных Штатах добыча энергии росла быстрее, чем в любой другой стране, и теперь США являются крупнейшим добытчиком газа. Газовые запасы ЕС после теплой зимы находятся на рекордном уровне 65%.
В то время как отчет не отражает посткрымский политический климат, ЕС будет только продолжать отдаляться от России, и делать акцент на сланцевую разведку, развитие обновляемой энергии и импорт из Северной Америки.
Если Северная Америка и Европы обращаются к нероссийским источникам, чтобы удовлетворить свою потребность в энергии, можно предположить, что Китай, который, согласно отчету, отвечает за 22.4% мирового потребления, поможет России пережить потерю западных клиентов.
Однако именно здесь отчет действительно проливает свет на положение Кремля. Хоть Россия теоретически и могла бы стать одним из главных энергетических поставщиков для Китая, сочетание московской политики и китайской геолполитической силы означают нечто иное.
Вместо того, чтобы обратиться к сибирским источникам энергии, Китай предпочел позволить Средней Азии обеспечить львиную долю своего энергетического спроса. Согласно отчету BP, почти половина всего экспортируемого Китаем газа поступает из Средней Азии.
Туркменистан на данный момент предоставляет 25 млрд.куб.м. в год, плюс 2.9 млрд.куб.м из Узбекистана и 0.1 млрд.куб.м из Казахстана. Вкупе это в прошлом году составило 45% газового импорта Китая, и, по всей видимости, в ближайшие месяцы этот объем увеличится.
В то время как Россия заключила $400-миллионную сделку о поставке 38 млрд.куб.м. газа в Китай, этот объем все же значительно меньше 65 млрд.куб.м, которые Туркменистан обязался поставить в Китай к 2020 году. Этот объем также будет меньше общего объема газа, который в этом году будет переправлен из Средней Азии в Китай по двум новым газопроводам.
Этот сдвиг к среднеаизатскому производству газа стал одним из самых наименее освещаемых аспектов китайской экспансии за последние десять лет. Он может подорвать региональное и экономическое влияние России.
Пока Россия была сосредоточена на европейском рынке, Китай начал строить и расширять трубопроводы во всех пяти среднеазиатских государствах, которые традиционно были зонами влияния России.
Также Китай становится крупнейшим торговым партнером среднеазиатских государств, и этот регион, можно сказать, единственный, который приветствует экспансионистскую политику Китая.
Китайский рынок является лакомым куском для среднеазиатских экономик. Кроме того, он обеспечил эти государства средством маневрирования в сторону от российского влияния. Туркменистан, который начал поставлять газ в Китай только в 2009 году, является идеальной иллюстрацией этой новой реальности.
Если раньше Туркменистан почти полностью зависел от России в плане и экспорта, и инфраструктуры, то за последнее время он быстро превратился в газового экспортера-тяжеловеса. Постоянно призывая к прокладыванию транскаспийского маршрута, возможно, собираясь принять участие в Транс-анатолийском трубопроводе, и заявляя о необходимости транзитного маршрута через Индию, Туркменистан превращается в важного регионального игрока. Учитывая план страны утроить объем своей добычи на протяжении следующих двадцати лет, ее вес будет только расти.
Разумеется, у России все еще есть пути по предотвращению снижения импорта. Недавнее решение простить северокорейский долг упростит доступ к южно-корейскому рынку. А вступление Азербайджана в Евразийский Экономический Союз теоретически может дать России возможность оказывать влияние на добычу энергии в этой стране.
Однако поставки в Корею пока остаются долгосрочным проектом, и по вступлению Азербайджана в ЕАЭС пока нет твердой договоренности. Более вероятно, что Баку будет наращивать транзитное сотрудничество с Туркменистаном. Средняя Азия, возможно, сыграет значимую роль и в удовлетворении энергетических потребностей Сеула.
Россия будет присутствовать, однако ее возможности будут так же ограничены, как и систематичность и стабильность в отношениях с Брюсселем и Вашингтоном.
Фокус Москвы на европейский рынок позволил Китаю воспользоваться среднеазиатскими запасами и стать влиятельным региональным игроком. Между тем, агрессия Кремля вокруг Украины может стимулировать ЕС в поиске альтернатив российской энергии, в то время как санкции, как потенциальные, так и реальные, продолжают кусаться. Россия, по всей видимости, нечаянно загнала себя в угол, и ей в этом некого винить, кроме самой себя.
Правила комментирования
comments powered by Disqus