Автором уже комментировалось заявление российского МИДа по докладу Всемирного банка о перспективах строительства Рогунской ГЭС во второй части еще неоконченной статьи «Еще раз о великом национальном богатстве Кыргызстана – его водных ресурсах». В этом комментарии был поставлен вопрос о перспективах евразийской интеграции в свете энергетической политики России, ставшей достаточно мощным инструментом внешней политики этой страны.

Дальнейшие размышления над этим вопросом и, особенно, в свете изучения материалов вышеупомянутого доклада Всемирного банка привели к достаточно интересным выводам и предложениям, которыми хотелось бы поделиться с думающей аудиторией. И не только с ней.

Думается, что предлагаемые ниже соображения будут представлять интерес для соответствующих аналитических служб России и Казахстана, как главных инициаторов евразийской интеграции, а также других стран Центральной Азии, пока наблюдающих и размышляющих о перспективах этого процесса.

Но если бы с этими предложениями выступили наши чиновники в рамках ведущегося переговорного процесса по вступлению Кыргызстана в ТС и затем ЕАЭС. Или подсказали бы президенту страны выступить с такой инициативой на встрече в верхах, то это было бы гораздо круче, весомее и перспективнее.

Однако, зная низкий интеллектуальный уровень наших высокопоставленных лиц, ответственных за вопросы внешней политики, и их ограниченный кругозор, автор сомневается в их способности пойти на такой шаг. Опыт с письмом президенту страны с копией в соответствующие государственные органы в сентябре прошлого года дают основания для такого утверждения.

Более подробно об этом см. авторскую статью «К истории одного письма президенту страны», которая также не получила должной реакции. А ведь в ней затрагивались открытым текстом весьма важные вопросы внешней политики страны, также как и во многих других статьях, опубликованных как до нее, так и после.

Поэтому приходится выбирать такой формат предложения данной идеи через Интернет в надежде, что она пробьет себе дорогу к умам российских или казахстанских высокопоставленных лиц, ответственных за вопросы евразийской интеграции, а они в свою очередь доведут ее до сведения первых лиц своих стран.

Прежде чем перейти к ее изложению, хотелось бы напомнить ряд ключевых выводов-положений, которые излагались в предыдущих авторских статьях и которым автор нашел еще одно подтверждение, изучая материалы специалистов Всемирного банка по Рогунской ГЭС.

Во-первых, изменение климата в Центральной Азии, проявляющееся в повышении температуры и интенсивном таянии ледников и снежников, ведет к изменению гидрологических циклов и в обозримой перспективе к сокращению поверхностного водного стока.

Вопрос заключается лишь в скорости и интенсивности этих трендов. Разные специалисты дают разные оценки – кто-то дает такое сокращение после 2030 года, кто-то после 2040, кто-то после 2050 или 2080, соответственно, даются и разные величины такого сокращения водного стока от 10 до 40 процентов и даже больше.

Во-вторых, эти тренды накладываются на продолжающийся рост населения региона и соответственно увеличивающейся потребности в водных ресурсах – для сельского хозяйства, промышленности, хозяйственно-бытовых нужд.

В-третьих, от повышения температуры в первую очередь пострадают и уже страдают степные, полупустынные и пустынные экосистемы региона и население, проживающее в этих экосистемах, поскольку почва уже сегодня теряет свою влажность, и при таких трендах постепенно будет превращаться в глину и песок.

Даже на горных пастбищах Нарынской области в этом году наблюдается недостаток кормов, что непременно скажется на поголовье скота в этом году. По информации одного знакомого фермера, если в прошлом году тюк сена стоил 50 сомов, то сегодня он стоит уже 150-160, к чему это приведет осенью и зимой, можно уже прогнозировать – очередному росту цен на мясо и молоко. В свою очередь это приведет к повышению градуса социальной напряженности. Вот она связь между вопросами изменения климата, продовольственной безопасности и социальной стабильностью, или взаимосвязь между вопросами экономики и экологии.

Таким образом, в грядущей перспективе после относительно спокойного периода с водообеспеченностью, вызванного интенсивным таянием ледников и снежников, наступит период резкого спада, когда они растают. Этот период можно назвать периодом «ножниц» и вот тогда может наступить тот самый сценарий, о котором предупреждал президент Узбекистана в 2012 году, во время официального визита в Казахстан. Это заявление также комментировалось автором в статье «Вода и политика – война или мир?».

Представляется, что в свете этих тревожных трендов воды будет не хватать, прежде всего, нижерасположенным странам – Узбекистану, Туркменистану и южным областям Казахстана. Не будет хватать, несмотря даже на внедрение современных технологий по водосбережению.

Даже в этом году возникло напряжение с поставками воды в Казахстан. Вице-премьер Т.Сарпашев, который в правительстве страны курирует экологию и является ответственным за вопросы изменения климата, а значит и за вопросы адаптации, объясняет это погодными циклами, и делает успокаивающие заявления, что вот этот цикл пройдет и все будет хорошо, как и прежде.

Однако как прежде уже не будет, это иллюзия и самообман, к которым подталкивают чиновники, готовящие ничего не значащие документы, но об этом отдельный разговор, и он еще впереди. Здесь же отметим, что эти иллюзии и самообман, приводят к тому, что мы опаздываем, ведем формальную политику в области адаптации к изменению климата, которая приводит к тому, что фермеры из-за неосведомленности и неподготовленности несут убытки, а в масштабе всей страны экономика несет колоссальный ущерб из года в год.

Этот ущерб сегодня зачастую невидим и не осознается, но он есть. Все списывается на экстремальные погодные явления и стихийные бедствия, интенсивность и частота которых из года в год увеличивается. Но масштабы этого ущерба можно было бы уменьшить при правильной превентивной политике, о чем автор писал в ряде статей по вопросам изменения климата.

Такой же формальный или, точнее, бюрократический, равнодушный и некомпетентный подход ведет к росту напряженности и в межгосударственных отношениях.

Однако вернемся к теме статьи и зададимся вопросом – что же можно сделать по предотвращению вышеуказанных тревожных трендов, и в контексте процессов по евразийской интеграции?

Здесь в памяти всплывает идея еще советских времен по переброске части стока сибирских рек в засушливые районы Центральной Азии. Эту идею в постсоветской России пропагандировал бывший мэр Москвы Ю.Лужков, предлагавший продавать сибирскую воду странам Центральной Азии и таким образом вернуть эти страны в сферу влияния Российской Федерации.

Рассмотрим эту идею более подробно.

Если в советские времена она рассматривалась как чисто экономическая и в разрезе плановой, социалистической экономики, направленной на развитие потенциала «братских» республик в составе СССР, то в лужковском варианте она представлена в рыночной модификации с добавлением политического компонента.

Однако в советские времена мало что было известно о влиянии изменения климата, автор как-то читал статью или интервью Ю.Лужкова по данному вопросу и не помнит, был ли у него климатический акцент. В любом случае, вышеприведенная картина с трендами по изменению климата лишь дополняет эту идею и говорит в ее пользу, особенно, в свете начавшихся интеграционных процессов по созданию ЕАЭС.

Автор как-то читал, что в Китае уже осуществили подобный крупный проект и, таким образом, прецедент уже имеется. Так и в данном случае будет ли прорываться канал или прокладываться сеть трубопроводов - это уже чисто техническое, инженерное решение, которое должно получить соответствующее экономическое и финансовое обоснование. Однако этому техническому решению должно предшествовать соответствующее политическое решение на самом высоком уровне.

Россия сегодня уже в состоянии осуществлять такие крупные инфраструктурные проекты на рыночной основе. Построенный «Северный поток», ведущаяся борьба за «Южный поток» и достигнутая договоренность с Китаем о строительстве крупного газопровода, а также возобновление строительства БАМа говорят сами за себя.

Так и в данном случае можно предложить президентам России и Казахстана в рамках их инициатив и усилий по евразийской интеграции реанимировать эту идею-проект по схеме «вода из Сибири в обмен на газ, нефть, электроэнергию и хлопок из Центральной Азии». Думается, что экономисты могут достаточно быстро просчитать экономические дивиденды от реализации этого проекта, а каковы будут политические дивиденды?...

Совершенно очевидно, что учитывая все возрастающее напряжение с водными ресурсами в регионе, этот проект вызовет самую живую заинтересованность стран, испытывающих острую нехватку водных ресурсов, и в случае реализации этого проекта, это напряжение будет снято. Очевидно и то, что этот проект повлечет за собой и радикальное изменение внешнеполитических и внешнеэкономических векторов этих стран в том направлении, о котором говорил бывший мэр Москвы.

Представляется также, что реализация этого проекта повлечет за собой кардинальный пересмотр других крупных инфраструктурных и энергетических проектов в регионе, договоренности, о разработке которых ведутся в настоящее время между заинтересованными сторонами – ТАПИ, Транскаспийский газопровод, CASA-100 и др., со всеми вытекающими отсюда последствиями. Этот проект может также вызвать к жизни и уже практически похороненную идею водно-энергетического консорциума стран Центральной Азии, но уже с участием России.

Каким же видится дальнейший алгоритм по практической реализации этой идеи-проекта?

Безусловно, ключевыми игроками в этом вопросе должны выступать президенты России и Казахстана, как главные генераторы идеи евразийской интеграции. И если аналитические службы этих стран подготовят соответствующее обоснование и согласуют его между собой в установленном порядке, то на одном из саммитов ЕАЭС она может получить официальное одобрение с приглашением принять участие в практической реализации этого проекта все заинтересованные стороны.

Кто будет инициатором этой идеи – российский или казахстанский президент, или они вместе – не столь суть важно, но хотелось бы, чтобы и про Кыргызстан не забывали. Автор как-то писал в одной из статей, что когда он работал в Алматы в региональной международной организации, то предложил одну идею казахстанским чиновникам, которая нашла поддержку, и затем она стала международной, ей придали высокое авторство и статус. Некоторые чиновники сделали на ней карьеру, и сейчас она работает..., во благо страны и региона…

Другой возможный шаг по практической инициации этой идеи. Автор уже писал в одной из статей, что в результате бездумного, фактически, безответственного и некомпетентного решения Кыргызстана отказаться от председательствования в Международном фонде спасения Аральского моря (МФСА) в 2011 году сейчас председательство в этой организации перешло к Узбекистану.

Кстати, ведь никто не понес ответственности за это решение, также как и за другие, а потом задним числом ищем виноватых должностных лиц, как в случае с Кумтором. Наши предки-ханы казнили своих советников, если те предлагали им неверные проекты решений, а у нас все сходит безнаказанно, или в лучшем случае все сваливают на предшественников.

И если Россия проявит серьезную заинтересованность в реализации этого проекта, то она может обратиться с просьбой войти в состав этой организации, и в рамках этой организации предложит сделать этот проект ключевым. Это будет предложением, от которого странам региона будет трудно отказаться. В этом случае это будет действительно реальным вкладом России в решение проблем Аральского моря и региона Центральной Азии в целом.

Подводя итог сказанному, хотелось бы подчеркнуть, что предлагаемый проект по переброске водных ресурсов в обмен на энергетические ресурсы Центральной Азии представляется логическим продолжением процессов по евразийской интеграции. Он может, если не снять многие проблемы, доставшиеся в наследство от Советского Союза, то, во всяком случае, способствовать их разрешению.

В этой связи хотелось бы выразить надежду, что соответствующие должностные лица в посольствах заинтересованных стран доведут эту идею до соответствующих должностных лиц в своих странах, ответственных за вопросы евразийской интеграции и внешней политики, и она сможет получить свою практическую реализацию в обозримой перспективе. И чем раньше, тем лучше, поскольку современная геополитическая ситуация, связанная с событиями в Украине, требует от инициаторов евразийской интеграции оперативных и упреждающих стратегических ходов с тем, чтобы ее противники не смогли на корню задавить или дискредитировать эту, несомненно, перспективную историческую инициативу.