Обилие разрабатываемых и принимаемых законов почему-то не сказывается лучшим образом на реальной жизни народа Туркменистана.
В январе туркменские СМИ сообщали, что за последние пять лет работы депутаты Меджлиса (парламента) Туркменистана прежнего, четвертого, созыва провели 23 заседания, на которых было принято 466 документов — 245 законов и 221 постановление.
Новый состав депутатов, избранный в высший орган законодательной власти страны в декабре 2013 года, также выдает на-гора эти самые документы кипами, в числе которых есть весьма важные для общества. Однако вот что интересно: обилие разрабатываемых и принимаемых законов почему-то не сказывается лучшим образом на реальной жизни народа Туркменистана. Более того, иной раз складывается впечатление, что после нового закона ситуация либо остается прежней — это в лучшем случае, либо она еще более усугубляется новыми рамками, ограничениями и запретами. Во всяком случае так говорят те, кого принятые законы коснулись непосредственно.
Журналисты местных средств массовой информации в Туркменабате, Мары и Дашогузе, например, полушепотом говорят, что с января 2013 года, то есть с момента утверждения президентом принятого Меджлисом долгожданного закона о СМИ, в их жизни и в творческих планах какиз-то ощутимых перемен не произошло. Все так, как это было и пять лет назад, и десять: нельзя говорить и писать о недостатках и упущениях в работе госчиновников, о проблемах людей, о произволе имеющих полномочия на проведение проверки и применения штрафных санкций и о грязных методах работы сотрудников правоохранительных органов, о коррумпированности судей… Критика запрещена вообще. Даже если речь идет о таких «мелочах» жизни, как перебои в подаче электроэнергии в ненастные дни, отсутствие нормальной дороги или бездействие работников районной конторы коммунального хозяйства. Зато можно сколько угодно писать о хорошем и положительном, не забывая при этом восторженно хвалить великого Аркадага-президента и выпячивать напоказ его выдающиеся заслуги. Эти неписанные правила относятся к тем, кто непосредственно готовит материалы в печать или эфир.
Есть свои, несколько другие правила и для редакторов. Если в материале подчиненного есть какие-то авторские размышления о проблемах конкретного предприятия или целой отрасли, содержится анализ ситуации или высказываются конкретные предложения специалистов по устранению обозначенных недостатков, что в нынешнее время практически исключено, то в таком случае редактор просто обязан отправить материал в профильное министерство или в соответствующий отдел Кабинета Министров на согласование и визирование. Если верхи не дадут добро, аналитическая статья не увидит свет. Чаще материал перед публикацией визируется в профильном ведомстве, но его содержание после становится настолько гладким после тщательной полировки, что автор порой не узнает творение своих рук. Журналисты в регионах говорят, что за годы независимости в их редакциях были единичные случаи, когда из-за невнимательности заведующего отдела, замредактора или представителя Комитета по охране гостайн в печати и других СМИ публикации, вызвавшие мало-мальский общественный резонанс или интерес у читателей, все же появлялись на страницах газет и журналов. Но каждый такой случай, как правило, заканчивался неприятностями как для автора статьи, так и для тех, по чьей вине тема была вообще затронута. «Разбор полетов» , как правило, заканчивался новыми, более жесткими запретами, сильными ограничениями.
Новый закон о средствах массовой информации дает журналистам свободу на сбор и распространение информации, запрещает цензуру. Все это четко прописано на бумаге. В реальной же жизни все по-прежнему . Журналисты не могут реализовать свое право на сбор фактов для написания даже привычной им хвалебной статььи. Особенно страдают в этом плане сотрудники региональных изданий.
«Экономист предприятия не станет даже разговаривать с тобой, пока не получит согласие на это от директора, а тот, находясь под постоянным прессингом мысли «как бы чего не вышло вместе с публикацией», не даст добро на контакт с представителем СМИ, не получив на то разрешение на уровне, как минимум, заместителя министра. Иногда процедура согласования и получения разрешения на сбор фактов затягивается надолго, что пропадает всякое желание написать серьезную вещь», — сказал региональный представитель газеты «Туркменистан», попросивший не называть его имя.
Впечатление такое, что Меджлис Туркменистана работает вхолостую, штампуя большое количество законов, которые, как сообщают газеты, «соответствуют международным стандартам». Может, оно и так, соответствуют они общепринятым нормам по форме и содержанию, но то, что они бездействуют — это однозначно. Такое впечатление складывается не только после ознакомления с положениями закона о СМИ.
3 мая 2014 года президент Гурбангулы Бердымухамедов подписал новый закон об общественных организациях. В нем четко прописано право на создание и регистрацию общественного объединения. И что же? А ничего. Правозащитники утверждают, что с момента вступления в силу нового закона в Министерстве Адалат (юстиции) Туркменистана не зарегистрирована ни одна неправительственная общественная организация. Более того, вопреки требованиям закона, власти и спецслужбы без зазрения совести, как это они делали до принятия документа, продолжают вмешиваться в деятельность немногочисленных НПО , осуществлять надзор за каждым действием, создавать внутри этих НПО взаимную подозрительность.
Еще один пример принятия никчемного закона. В марте текущего года вступил в силу Закон Туркменистана «О противодействии коррупции». Тогда наивные обыватели полагали, что теперь-то это негативное явление, поразившее все сферы жизни, будет полностью искоренено. Юристы, в частности, Аразтувак Мамедкурбанова из управления законодательства министерства Адалат, всячески пытались укрепить в них эту самую надежду, заявляя со страниц местной прессы, что принятый закон «будет способствоввать утверждению в обществе обстановки нетерпимости к коррупции». Но время идет, а коррупционеры во властных структурах как брали взятки, так и сейчас продолжают их брать без опаски.
Несмотря на то, что статья 8 прописывает государственные гарантии неприкосновенности лиц, сообщивших о факте коррупции или оказавшим содействие в борьбе с коррупцией, люди почему-то не стали в массовом порядке жаловаться на мздоимцев. Почему?
«Все объясняется просто: у людей нет уверенности в том, что в той же прокуратуре, в МНБ, в Высшей контрольной палате или в администрации президента, куда они сообщат о взяточнике, не найдутся другие, более алчные коррупционеры, которые, как корову, подоят хорошенько того, на кого поступила жалоба, а самого автора заявления представят как пасквилянта или клеветника, психически ненормального человека. Поэтому никто не жалуется, потому что никто не хочет остаться в дураках», — говорит 67-летний ветеран органов внутренних дел из Ашхабада Юсуп Х.
По его словам, уровень коррумпированности в стране зашкаливает, поэтому только лишь принятием хорошего, на первый взгляд, антикоррупционного закона это зло, разъедающее туркменское общество изнутри, не победить.
Простые граждане затрудняются назвать сферу, которая, по их мнению, первенствует по степени коррумпированности. «Везде и все берут, при этом стараются хапнуть как можно больше», — говорят люди. Пальму первенства, по их мнению, прочно удерживают властные структуры, правоохранительные и силовые органы, чиновники от образования и здравоохранения, то есть те, у кого имеется больше всяких прав и полномочий .
Люди устали от мздоимцев всех мастей. И вот что интересно: граждан больше волнуют не высокопоставленные чиновники-взяточники, а те, на ком, по их словам, держится так называемая «бытовая коррупция».
Прораб одной из частных строительных фирм в Ашхабаде Дортгулы Чалыев говорит: «Куда ни придешь со своей проблемой, везде смотрят на твои руки, и пока не ''дашь в лапу'', тебя долго будут мурыжить. В госучреждениях всё делается за деньги; если они у тебя есть в неограниченном количестве, то можешь без проблем устроить ребенка в детский сад или в класс опытного педагога, попасть на операцию к хорошему хирургу, без проволочек получить нужную справку, выправить документы у нотариуса, в ГАИ, в военкомате и других учреждениях», — говорит он.
Когда люди в подавляющем своем большинстве принимают коррупцию как нечто неизбежное и непобедимое, Д. Чалыев и некоторые другие мои собеседники, наоборот, возмущаются. Разумеется, положением дел возмущаются многие, но вслух мало кто об этом говорит. Те, кто не боится говорить, предлагают свое видение решения, которое, на их взгляд, создадут хотя бы предпосылки для реализации закона на практике и достижения пусть не окончательной, а частичной победы над коррупцией.
По их, неравнодушных граждан, мнению, власти должны предавать огласке все случаи задержания чиновника-казнокрада, изобличения руководителя-взяточника, как это произошло в октябре 2013 года, когда были вскрыты факты участия в коррупционных схемах прокурора города Ашхабада, председателей Гособъединений «Туркменгаллаонумлери» и «Туркменпагта», когда в получении взятки в размере 600 тысяч долларов США от хякима Сердарабатского этрапа Лебапского велаята был уличен вице-премьер правительства Акмырат Егелеев.
«Предание огласке всех случаев мздоимства, особенно в верхних эшелонах власти, послужит в своем роде сигналом, свидетельствующим о серьезности намерений властей победить коррупцию. Как только люди почувствуют, что эта борьба с коррупцией надолго, всерьез, не взирая на лица и должности, а не от случая к случаю, так они войдут в ряды борцов с этим опасным явлением», — говорит ветеран МВД.
Если новый закон эффективно заработает и победит коррупцию на бытовом уровне, то простые граждане Туркменистана будут считать это реальной заслугой президента Г. Бердымухамедова перед народом, напомнил прораб частной стройфирмы.
В прошлом юрист-консультант крупного столичного предпрития, а сейчас пенсионеркаБоссан Гараева убеждена, что вышеупомянутый закон, как и законы об общественных организациях, о СМИ, о политических партиях и некоторые другие, принят больше ради того, чтобы погасить огонь критики нынешнего туркменского режима со стороны международных институтов и правозащитных организаций.
«Коррупцию принятием только лишь закона невозможно искоренить. Точно также наши журналисты не получат реальной свободы творчества и созидания на основе закона о СМИ. Все останется не прежнем уровне, пока не будет дополнительных усилий и условий для его реализации, если на то не будет политической воли главного человека в стране. К сожалению, практика показывает, что жизнь будет сама по себе, а законы сами по себе», — сказала Боссан Гараева.
Между тем по индексу восприятия коррупции за 2013 год эксперты Transparency International и других международных некоммерческих организаций отдали Туркменистану 168 место среди 175 стран мира, отмечая ухудшение положения тем, что в 2006 году он занимал в этом списке 142 место.
Эсперт GlobalWitness (GW) Том Майн в интервью «Немецкой волне» («DW») сказал, что «Туркменистан сейчас, при Бердымухамедове, выглядит более коррумпированным, нежели при Ниязове».
Правила комментирования
comments powered by Disqus