В эпоху холодной войны демократическая Южная Корея не поддерживала отношения с коммунистическим Советским Союзом. Поэтому исследования по истории СССР и его республик в Южной Корее были официально запрещены. Это положение изменилось после распада Советского Союза в 1991 и с образованием независимых среднеазиатских государств. Сам факт распада громадной империи, силой завоевавшей и силой удерживавшей большую часть мусульманского мира - Среднюю Азию - определил направленность исследовательского интереса южнокорейских ученых, прежде всего, к новой и новейшей истории региона, к вопросам антиколониальной, национально-освободительной борьбы, направленной против советской власти.
Реализация этого исследовательского интереса на первых порах шла через перенимание опыта исследовательских школ Германии, США, Великобритании, Турции. Все работы, увидевшие свет в первой половине 1990-х гг., были выполнены в научно-исследовательских центрах этих стран. Именно поэтому первые южнокорейские исследования, затрагивавшие эту тематику были написаны на английском языке. Они не претендуют на новый взгляд или критику концепций, при написании этих работ авторы не опирались на источники, они также не являются исследованиями историографического плана. Главной целью этих работ является стремление познакомить научные круги Южной Кореи с основными коллизиями истории Средней Азии в период ее пребывания под российским, а затем советским правлением.
Большой интерес представляет этот вопрос и для молодых исследователей. Так с середины 90-х годов начались первые попытки обобщения зарубежных выводов по данной проблеме в магистрских исследованиях. Магистр Корейского Университета страноведения Сонг Дже Ву в своей диссертации «Процесс развития ислама в Средней Азии» пытался определить сущность и причины этого движения. По мнению этого исследователя «между большевиками и мусульманами стояла не только идеологическая, но и национальная и религиозная вражда. Поскольку Советы следовали политике «нового национализма», исключавшей мусульман из властных структур, исламские религиозные лидеры, поняв невозможность сотрудничества с новой властью, в ноябре 1917 г. в Коканде объявили независимость Туркестана. Советское правительство, атаковав Коканд, разрушило город и убило много коренных жителей (около 10000). Это стало началом вооруженной борьбы мусульман против Советов на всей территории Туркестана" .
Здесь следует особо подчеркнуть, что как показывает анализ первоисточников, а также, по мнению узбекских ученых, главной причиной этого движения была не национальная вражда, а ущемление националных интересов народов Туркестана со стороны советской власти. Как свидетельствует исторические факты, в состав советского правительства в Туркестане не было допущено ни одного представителя коренного населения края, так как, по мнению большевиков, они еще не созрели для управления самих себя. Народы Туркестана, имевшие более трехтысячелетнюю историю государственности, по мнению большевиков, представлялись не созревшими для государственного управления. Что касается религиозной вражды, то следует указать, что советская власть не признавала не только исламскую религию, но и вообщее отрицала любую вероисповедение и вела политику атеизма, объявляя борьбу против религии. Если говорить об идеологической борьбе, то необходимо учесть и тот факт, что коммунистическую иделогию не воспринимали не только мусульмане, но и весь мир, в том числе и христиане.
Требуются некоторые уточнения и по поводу создания местного правительства Туркестана в Коканде. Оно было создано не религиозными лидерами, а передовыми представителями народов Туркестана, какими являлись Мустафа Чукаев, Убайдулла Ходжаев и многие другие известные личности. Называлось оно "Туркистон Мухторияти" и включало в свой состав представителей всех сословий и нации в Туркестане. К сожалению, оно было ликвидировано советской властью и в ходе этого события погибло не 50 000 человек, а 10 000. Именно это событие положило начало движению сопротивления в Туркестане, а точнее борьбе против советской власти.
По мнению Сонг Дже Ву это движение имело характер добровольческой борьбы и носило черты национального движения против своих завоевателей (тоесть Советов). Но утверждение автора о том, что движение имело также черты классовой борьбы бедствующих крестьян и кочевников-скотоводов против богатых российских колонизаторов, нам представляется неправильным. Так как в этой борьбе огромную силу представляли представители имущих слоев насления, поскольку советская власть отобрала у них все имущество. Совершенно необоснованным является мнение Сонг Дже Ву и о том, что "это было движение консервативных мусульман за сохранение их традиционного образа жизни". За сохранение своих традиций жизнь, и быта, религии, имущества и за свои национальные интересы боролись все мусульмане, в том числе и передовые представители народа, оказывая идеологическую, моральную поддержку антисоветскому фронту.
Главную причину поражения этого движения Сонг Дже Ву видит в военном преимуществе советской власти, которая, почувствовав силь¬ную угрозу со стороны антисоветского фронта в Туркестане, напра¬вила самолеты и крупные военные формирования в регион. Эта борьба была одной из самых трудных войн для Красной Армии, и для подав¬ления этого движения было мобилизовано свыше 15 000 красно-армейцев.
Число вооруженных сил направленных для подавления этого дви¬жения автор несколько преуменьшает, но он совершенно правильно пишет, что во время подавления движения советское правительство при¬ме¬няло одновременно политику репрессий и политику умиро¬тво¬рения. В мае 1922 года все вакуфные земли были возвращены в частную соб¬ст¬венность, снова начали действовать «шария» (мусульманские суды) и исламские школы. Мусульмане могли работать в советских орга¬низациях, была отменена дискриминация ученых исламского права. Мусульмане могли пользоваться гражданскими правами. Это была временная политика Советов. Они была вынуждены пойти на врем-ен¬ное соглашение с традиционными обычаями, исламом.
Сонг Дже Ву, стремясь реконструировать ключевые моменты анти¬советского движения, полностью опирается на работу М.Броксап, прибегая к обильному цитированию ее работы. В концептуальном отно¬ше¬нии он главное внимание акцентирует на исламский фактор. Такой же подход наблюдается и у другого южнокорейского исследователя У Док Чан - профессора и эксперта по Средней Азии в университете Пусана, изучавшего историю Средней Азии в Германии. В своей книге «Средняя Азия» в параграфе «Национальное движение в Средней Аз¬и¬и¬¬» он описывает события 1917-1927 гг. По его мнению "это движение нача¬лось под девизом защиты ислама от русских, за независимость корен¬ного населения».
Профессор У Док Чан причину этого движения объясняет и другими факторами, например такими факторами, как продолжавшаяся колониальная оккупация, начатая имперской Россией, мусульманское реформистское движение джадидов, разбудившее национальное чувство в мусульманах Средней Азии; экономическая ситуация вызвавшая в начале XX века голод в регионе, из-за которого многие крестьяне стали бродяжничать, и чтобы решить свои жизненные проблемы, начали грабить русских и мусульман. По мнению У Док Чан первоначально грабительская деятельность бандитских групп была вызвана экономической политикой Советской власти и голодом. В 1918 г. начинается второй этап басмачества, цель его - не грабежи, как это было прежде, а национальное освобождение. На этом этапе басмаческое движение превратилось во всенародное движение .
Касаясь причин поражения движения, профессор У Док Чан отмечает во-первых, отсутствие идеологии, которая объединила бы басмачество; во-вторых, с военной точки зрения, вооруженность советской армии была несравнима со слабым вооружением солдат этого движения; в-третьих, борьба за власть в среде реформистов усилилась, тогда как антисоветское движение сопротивления не получило дальнейшего развития ; в-четвертых, первая мировая война изменила соотношение политических сил в мире, и государства Среднего Востока, опасаясь распространения пантуранизма в случае успеха басмаческого движения, выбрали наблюдательную позицию.
Приведя эти кратко сформулированные причины, приведшие к поражению движения, автор не аргументирует и не анализирует их, оставляя открытым вопрос: в какой мере движение, раздираемое внутренними противоречиями или, что более точно, не имеющее единства, можно назвать общенародным. Но в контексте общей проблематики работы для У Док Чана более важным является не то, что «басмаческое движение» закончилось поражением, также как и причины этого, а то значение, какое оно имело для истории региона. Он подчеркивает: «Басмаческое движение было сильным антиимперским, национальным движением сопротивления коренных народов Средней Азии против советской оккупации».
Немалый интерес представляет и работа доктора философии, профессор Че Хан У, который проводил свои исследования по Средней Азии в Турции в университете Анкары. Ныне он возглавляет Среднеазиатское отделение в Корейском университете Хандонг. В своей книге «Введение в исследования Средней Азии» в шестой главе он пишет о значении басмаческого движения в новой и новейшей истории Центральной Азии. Профессор Че также рассматривает период басмаческого движения с 1917 по 1927 гг.
Профессор Че видит следующие причины возникновения антисоветского движения в 1918 г., о котором он говорит как об организации сопротивления колониальному режиму России. Профессор Че безусловно считает антисоветское движение примером движения сопротивления в Центральной Азии. "Басмачество" он ставит в один ряд с движениями за независимость в Литве, Латвии и других регионах.
Автор совершенно правильно утверждает, что после ликвидации Туркестанской Автономии многие ее сторонники вступили в борьбу против большевиков, и они требовали создания среднеазиатского государства коренных народов;
Автор также анализирует вопрос о поддержке движения извне. Он пишет, что Турция из-за международной политической ситуации того периода не могла оказать помощь. Мустафа Кемаль-паша, будучи тогда лидером Турецкой республики, противостоял объединенным силам Англии, Франции, осуждал империализм и просил помощи у советской России. К тому же, добавляет автор, точно установлено, что у Турции не было сил, способных поддержать борьбу за независимость.
Че Хан У, также как и другие южнокорейские авторы, реконструировал "басмаческое движение" по работам британско-американских исследователей.
Проблемность и неоднозначность целого ряда вопросов, поставленных британско-американскими исследователями басмаческого сопротивления, допускает различную трактовку как целей, фаз борьбы, ее лидеров, так и причин поражения, что без опоры на источники ограничивает поле видения исследователя. Это особенно заметно в работе Ким Мун Кенга, полностью посвященной антисоветскому движению, которая является диссертацией на тему «Изучение мусульманского движения сопротивления против Советской оккупации Центральной Азии», написанной им в Корейском университете страноведения в 1994 г. Ким Мун Кенг определяет антисоветское движение как «национально-освободительное движение, исторически обусловленное, представляющее пример борьбы угнетенного народа за национальную автономию».
Ким Мун Кенг полагает, что Средняя Азия со второй половины XIХ в. до 1991 г. находилась под оккупацией: сначала царской России, затем советской империи. Начавшаяся оккупация, которая продолжилась в оккупационной политике советского правительства, стала причиной возникновения национально-освободительных идей в мусульманской среде. Антисоветское движение, встав на защиту традиций, борясь с захватчиками, выступая за возрождение нации, явилось выразителем этих идей. Более того, он пишет, что оно стало символом борьбы за свободу у народов Средней Азии . Ким реконструирует ход и характер "басмаческого движения", следуя данным британско-американской историографии.
Ким Мун Кенг последователен в приверженности к одной концепции, в отличие от британско-американских авторов, он отсекает неоднозначные и противоречивые факты, концентрируясь на главном стимуле развития движения.
Он пишет, что антинациональная, по сути, шовинистская политика советского государства стала причиной развития антисоветского движения. Провозглашенное российской революцией право наций на самоопределение не было распространено на Среднюю Азию, в советскую структуру власти не были допущены представители мусульманского населения; кроме того, экономическая, социальная политика не учитывала интересы народов края.
Поэтому, пишет Ким Мун Кенг, «жесткая колониальная политика империалистической России и антинародная политика советского государства стимулировали объединение мусульманских народов Средней Азии, в результате чего родилось движение сопротивления и борьбы за свою независимость» .
Автор, ссылаясь на британских авторов, пишет о страхе перед возможным единением всех мусульман бывшей империи, каком испытывала советская власть. Но сказывается общая непроработанность проблемы, а автор пишет о «единой мусульманской нации» Средней Азии, насильственно раздробленной на шесть национальных республик . Вопрос об уровне национальной или же этнической идентификации дискутируется британско-американскими исследователями в связи с влиянием, какое имели на консолидацию басмаческого движения межэтнические конфликты. Однако вопрос о том, были ли народы Средней Азии ближе к объединению в одну нацию на основе общих религии и культурных традиций, или же ближе к разделению на отдельные нации по этническому признаку, остается открытым.
В заключении Ким Мун Кёнг анализирует компоненты, необходимые, с его точки зрения, для победы национально-освободительного движения. Он подразделяет их на две группы. В первую включены уровень политического сознания населения и решительность последнего вести борьбу. Во вторую группу включены политические и экономические условия как внутри, так и за пределами страны, играющие важную роль в поражении или победе движения; в эту группу Ким включает военно-политическую и финансово-экономическую поддержку извне .
Интересно, что для Ким Мун Кёнга, как и для других корейских исследователей, поддержка "басмаческого движения" из-за рубежа является бесспорным фактом, в отличие от британо-американских историков, у большей части которых этот вопрос остается открытым. Следует подчеркнуть, что узбекские ученые в своих трудах пишут об отсутствии какой либо помоще извне.
Ким Мун Кёнг, как и другие авторы, попытался создать реконструкцию "басмаческого движения", не изучая и не анализируя источники, а полностью полагаясь на работы западной (большей частью британско-американской) историографии. Поэтому его исследование не преодолевает уровень компиляции, к тому же вынуждено считаться со всеми противоречивыми оценками "басмачества", характерными для британско-американской школы.
С другой стороны, его работа свидетельствует об интересе южнокорейских исследователей к политической истории Узбекистана конца ХIХ - начала ХХ в., к изучению которой они подходят с позиций реалий новейшей истории региона и мира в целом.
В то же время, для корейских ученых характерен свой взгляд на проблематику. Очевиден геополитический аспект, побудивший южнокорейских ученых исследовать ситуацию в Средней Азии, как она складывалась после 1991 г. в исторической ретроспективе. Их внимание концентрируется на роли ислама в движении сопротивления. Сказывается отсутствие источниковой базы. К примеру, преувеличение роли Энвер-паши, неясность соотнесенности религиозного, традиционного компонентов в цели движения, как его формулируют южнокорейские авторы, ставя знак равенства между национальными и мусульманскими компонентами.
Другим недостатком является то, что, представляя политический аспект событий конца ХIХ - первых двух десятилетий ХХ в., авторы рассматривают его вне общеисторического контекста, что, на наш взгляд, связано со степенью изученности истории Узбекистана в целом, с незнанием работ узбекистанских историков.
При всех минусах южнокорейских работ, на которые можно указать, их несомненным достоинством выступает стремление авторов правильно оценить сущность завоевательной политики большевиков и борьбы народов Туркестана за свои права и независимость.
Автор: Сё Енг Чел
Источник: http://analitika.org
Правила комментирования
comments powered by Disqus