Прославленная и воспетая многими писателями и поэтами, изученная исследователями и учеными защита Брестской крепости продолжает раскрывать свои тайны и секреты.
Отдавая дань почтения и восхищения книгам С. Смирнова и многих других писателей и защитников крепости в советское время, мы все больше и больше сегодня осознаем заиделогизированность трудов того времени. Кроме идеологии примешиваются жизнь, политика, экономика, социальные вопросы.
Все было очень сложно. И та настороженность, и бесконечное недоверие к оставшимся в живых защитникам Брестской крепости, прошедших немецкие лагеря и проверку советских правоохранительных органов, оставалась той незаживающей раной, с которой большинство защитников и ушли в иной мир.
Многое нельзя было говорить. Большинство сказанного и написанного подвергалось сомнению, для доказательств надо было иметь не менее трех живых свидетелей, но где их можно было найти?
Защитники крепости попадали в плен, только «потеряв сознание», писали иногда практически под диктовку. И все равно документы получали гриф секретно или совершенно секретно, а люди не рекомендовались к пропаганде в СМИ по разным причинам. Поэтому-то и в дальнейшем, да и сейчас тоже все фильмы, все книги, все статьи идут по проверенным фактам и названными одними и теми же героями, попавшими первыми в поле зрения С. Смирнова, проверенными и рекомендованными вышестоящими структурами к пропаганде, поэтому и ставшими «бессмертным гарнизоном».
Только в 1969 году, через 28 лет стал пропагандироваться подвиг Г. Деревянко, и были переданы его родителями в архив музея Брестской крепости-героя письма и документы, только сейчас стали говорить, что Григорий Деревянко был одним из последних (последним?) защитником Брестской крепости.
Скудны знания и по 33 отдельному инженерному полку (ОИП), хотя он всегда присутствует при перечислении тех полков, которые оказались в Брестской крепости.
Камни остались, казарма 33 ОИП стоит, став музеем – находится в центре крепости, в местах ожесточенных боев. Возможно и поэтому камни остались, а людей, оставшихся в живых, были практически единицы. Те, кого можно было пропагандировать, кому можно было и самим писать – это были сотни десятых из тех единиц выживших. Возможно, и поэтому в архиве БКГ есть папки и фамилии людей, которые также являются защитниками. Однако это были люди 2 категории. О них не рекомендовали писать и упоминать. Ну, а к 3 категории людей попали те, кто воевал в районе г. Брест, пусть даже в форте Берг, который находился в 400 метрах от крепости. Эти выжившие воины не попали в лучи славы защитников крепости. Они были просто бойцами, как и миллионы других. Историческая справедливость должна быть восстановлена. О каждом воине надо сказать свое слово.
И если про алма-атинцев из 125 стрелкового полка можно было найти достаточно документов, их осталось в живых гораздо больше, чем из 33 ОИП, и они смогли оставить много собственных воспоминаний, то о казахстанцах из 33 ОИП приходится говорить очень осторожно. Естественно, воссоздавать события 22 июня и других дней чрезвычайно сложно.
Однако это не означает, что они не воевали. Так же исполняли приказы командиров, так же были вместе со всеми, то есть прошли все круги ада: воевали сначала без оружия, потом, его добыв, страдали от жажды и голода, от боевых ран, попадали в плен разными путями: кто действительно потеряв сознание, а кто попав в сложную ситуацию, кто-то и добровольно. Сейчас говорить об этом сложно, трудно, невозможно. Но писать надо. Время было такое. И было в Брестской крепости все: от героизма до предательства. Впрочем, как и во всей жизни…
Попробуем собрать те материалы, которые стали доступны мне в последнее время.
Итак, на 25 июля 2014 года в моих списках 101 человек, призванных из Казахстана, находились в Брестской крепости и проходили службу в 33 ОИП на 22 июня 1941 года. Конечно, это далеко неполные данные. Но это то, что у меня имеется. Большинство бойцов были из Джамбулской области Казахской ССР, призванных в феврале 1940 года.
Есть еще данные на 11 бойцов-казахстанцев 33 ОИП, находившихся вне пределов крепости на 22.06.41 г.
Кроме того, имеется список поисковика из Жамбылской области Беккула Али, состоящий из 18 фамилий. Эти красноармейцы, возможно, являются бойцами из 33 ОИП, но практически нет никаких доказательств, где они находились на 22.06.41 г. Однако они были на первый день войны в Брестской области.
Каков же общий портрет бойца-казахстанца 33 ОИП?
По регионам:
Из имеющихся у нас 101 воина были призваны из Джамбулской области – 83 человека, Семипалатинской области – 14, Восточно-Казахстанской области – 2, по 1 человеку из Тургайской и Южно-Казахстанской областей.
По воинскому званию:
Ст. сержант – 1.
Сержанты – 4.
Младший сержант – 2.
Рядовые – 94 человека.
По образованию и должности (смогла просчитать только 83 бойца из Джамбулской области):
колхозник – 8 чел.,
колхозник, малограмотный – 5,
колхозник, 4 класса – 2,
колхозник, 7 классов – 3,
колхозник, среднее образование – 1,
тракторист – 1,
тракторист, 4 класса – 1,
тракторист, грамотный – 3,
тракторист, начальное образование - 1
тракторист, малограмотный – 6,
тракторист, 4 класса – 5,
тракторист, учащийся – 1,
6 классов, служащий – 1,
7 классов – 1,
8 классов – 1,
9 классов – 1,
начальное образование – 1,
среднее образование – 3,
учителя и пионервожатый – 12,
слесарь, неполное среднее образование – 1,
технолог – 1,
бригадир – 1,
помощник машиниста – 1,
сборщик – 1,
неизвестно – 22.
Партийность (смогла просчитать только 83 бойца из Джамбулской области):
член ВКП (б) – 2 чел.,
член ВЛКСМ – 33,
беспартийные – 16,
неизвестно – 30.
Национальный состав:
Джамбулская область:
казахи – 73 чел.,
русские – 9 чел.,
украинец – 1.
Другие области:
русские – 9 чел.,
казахи – 4,
татары – 2,
не идентифицированы – 3.
Судьбы бойцов-казахстанцев 33 ОИП в Брестской крепости на июнь 1941 г.:
Джамбулская область:
Погиб в Брестской крепости – 53 чел.
Пленен, погиб – 8 чел.
Пленен, жив – 16 чел.
Прорвался из крепости, погиб – 3 чел.
Прорвался из крепости, жив – 3 чел.
Другие области Казахстана:
Погиб в Брестской крепости – 9 чел.
Пленен, погиб – 6 чел.
Пленен, жив – 2 чел.
Прорвался из крепости, жив – 1 чел.
Пленены в Брестской крепости из списка казахстанцев 33 ОИП – 23 бойца, призванные в Джамбулской области, и 8 бойцов, призванных из других областей Казахстана. Пленены вне пределов крепости 2 бойца из Джамбулской области.
9 бойцов из 33 ОИП, призванных из Джамбулской области, были в Туркестанском легионе и 1 человек – в немецкой армии (возможно, также в Туркестанском легионе).
К большому сожалению, я располагаю только одним воспоминанием Грицаненко Виталия Яковлевича, младшего сержанта, командира отделения, из всех бойцов-казахстанцев 33 ОИП.
Есть просто рассказы поисковика Беккула Али, который в советское время смог записать отдельные воспоминания своих земляков-джамбулцев по Брестской крепости.
Имеются воспоминания ст. сержанта Долотова И.И., не казахстанца, но служившего в 33 ОИП, который довольно подробно рассказал о боях, в которых он участвовал. Есть воспоминания других выживших командиров и бойцов из 33 ОИП, 84 и 333 СП, которые находились рядом и вместе.
Я, естественно, не могу заверить в том, что все смогла прочитать и проанализировать по 33 ОИП. Что смогла найти на сегодняшний день я использовала в этом материале. Цель: познакомить читателя и дать ту картину действий, которая сложилась в общепринятом виде и показать участие бойцов в тех сложных первых днях обороны крепости. Соответственно смогу вести рассказ, основываясь на этих воспоминаниях, упоминаниях и т.д. Хотела бы показать роль казахстанцев в 33 ОИП. И это самая сложная часть моей работы.
Еще раз хотелось бы отметить, что у меня отнюдь не полные данные, взятые в МК БКГ. Это только то, что было любезно предоставлено МК БКГ по моим запросам. Кроме того, как уже отмечала, я использую книги, изданные как в советское время, так и в ХХI веке, воспоминания выживших защитников Брестской крепости и материалы Интернет.
Основываясь на справке Мемориального комплекса, воспоминаниях И.И. Долотова и др., мы можем расширить наши знания о боях 33 ОИП в начале войны на территории Брестской крепости.
И.И. Долотов:
– 33-й отдельный инженерный полк был развернут в конце января на базе 140-го отдельного инженерного батальона, за плечами которого были к тому времен трудные боевые дороги сентября 1939 года, когда он в составе 4–й армии участвовал в освобождении и воссоединении Западной Белоруссии, а летом 1940 года выполнял другую почетную миссию — вместе с другими частями Красной Армии вступил на территорию Литвы и помог утвердиться прибалтийской республике.
Командовал батальоном капитан Беззубов. Начальником штаба был старший лейтенант Ющенко, москвич, инженер-строитель, комиссар – старший политрук Сухаренко.
140-й инженерный батальон, а затем 33-й отдельный инженерный полк выполняли ответственное задание Родины: за короткий срок на западных рубежах должны были возвести оборонительные сооружения для 62-го укрепленного района. Вдоль границы по правому берегу Буга в течение 1940–1941 гг. вплоть до начала войны шло интенсивное строительство дотов, мостов, других объектов.
3 октября, после окончания операции в Западной Белоруссии, батальон расквартировали в центральных кольцевых казармах Брестской крепости. Одна из рот (техническая) разместилась в казематах земляного вала Северного острова – в районе моста через р. Мухавец. Батальон состоял из 3-х рот: мостовой, технической и дорожной. В 1 километре по дороге от Северных ворот крепости, в направлении к городу, располагался большой технический парк: автомашины, инженерная техника, подвижные электростанции, компрессоры, пневматические копры, лесопилки, грейдеры и другие дорожные машины. Там же находились маскировочные и заградительные материалы и приспособления. Склады боевого питания и ВВ размещались в казематах Северного острова.
В феврале 1940 года в батальон пришло пополнение – 600 новобранцев из Ленинграда, около 200 из Казахстана. Сразу же была сформирована школа младших командиров. Контингент ее состоял из ленинградских призывников и призывников Белоруссии, имевших ранее отсрочку от призыва по учебе и прибывших в батальон с оконченным средним и высшим образованием. Весной 1940 года проводилась демаркация линии новой границы между СССР и Польшей, оккупированной гитлеровской Германией. В окрестностях Бреста она проходила по Бугу. Но в крепости каналы и рукав реки протекали так, что на сопредельной стороне, при неумелом проведении линии, могло оказаться западное укрепление. Видно, немцы этого очень добивались. Батальон получил приказ: изменить течение Буга так, чтобы вода пошла в западный обвод, выполненный при возведении крепости.
В надлежащих местах саперы возвели две дамбы, преграждавшие доступ воды в существующее русло. Произведен был также взрыв толового заряда, направивший течение в старинное русло. Как там шли переговоры с немцами, не знаю, только после этого крепость полностью оказалась на Советской территории. Операция была проведена до обозначения границы погранстолбами.
В марте – апреле 1940 года временно были приостановлены (кроме караульной службы) все занятия и учеба по военной подготовке; бурное наступление весны привело к большим паводкам на реках области и наводнениям. Батальон был брошен на борьбу со стихийным бедствием. На многочисленных ледяных заторах рек действовали наши команды подрывников, строились заградительные плотины от наступающей воды, из населенных пунктов эвакуировались жители и домашние животные. Этот период совпал с предвыборной кампанией в Верховный Совет СССР, и, несмотря на раздробленность батальона, находящегося отдельными группами и отрядами в разных районах Брестской области, в части проводилась большая политмассовая работа, митинги, посвященные сессии Верховного Совета СССР, работа с местными жителями. 1 мая батальон участвовал в военном параде в Бресте.
Парад принимал командующий 4–й армией В. Чуйков. Объезжая верхом на коне парад по фронту, он, как и положено, останавливался против частей и приветствовал, называя род войск. Остановившись против нашего батальона, он произнес: «Здравствуйте, товарищи…» и замешкался; после паузы договорил: «товарищи красноармейцы и командиры. Поздравляю вас с праздником 1 Мая». Видимо, он не смог распознать нас по роду войск, так как мы были обмундированы в форму с фуражками полевых войск (зеленые козырки без околышей и без окантовки). В Бресте это был первый первомайский парад, и местное население впервые праздновало его свободно. После парада в расположении батальона на территории крепости принимало присягу пополнение, прибывшее в феврале. В этот же день большая группа бойцов была принята в комсомол.
7 июня состоялось собрание комсомольского актива Брестского гарнизона. От батальона на нем выступил секретарь комсомольской организации Хаджи Махмуд Исрапилов. 10 июня 1940 года капитан Беззубов сдал командование батальоном майору Ивану Николаевичу Смирнову. Новый командир поселился в доме начсостава на территории северного укрепления крепости, с женой Анной Владимировной и дочерью Тамарой. При передаче батальона капитан Беззубов и майор Смирнов выступили перед строем выпускников школы младших командиров. Был зачитан приказ о присвоении званий младшего комсостава теперь уже бывшим курсантам.
В середине мая 1940 года полк направил 2 отделения саперов в распоряжение т. Лейко – майора инженерных войск округа. Надлежало произвести разбивку, планировку и расчистку места в лесу, около с. Бульково для устройства объединенного летнего лагеря школ младших командиров инженерных частей ОБВО (это примерно в 40 км на восток от Бреста по Кобринскому шоссе.) Во второй половине июня стали прибывать курсанты, но через пару дней они срочно были отозваны для участия в походе по воссоединению Прибалтики с Советским Союзом.
Тогда же – после майских праздников, весь батальон (кроме школы) переключился с военно-учебной подготовки на строительство укрепрайона вдоль новой границы. Были созданы спецучастки. Сооружение каждого дота состояло из нескольких циклов, выполняемых отдельными командами: маскировка места и опоры под объект котлована; сооружение бетонного завода с водоснабжением и в дальнейшем приготовление бетона; устройство опалубки; монтаж арматуры; заливка бетона. На каждой операции была своя команда. Техническое руководство осуществлялось военными инженерами, организационное – командирами части.
Каждая команда, заканчивая цикл на одном объекте, переходила на следующий. Работа была круглосуточная в две смены по 10 часов с перерывом на обед. В зиму 1940—1941 года над вырытым котлованом возводился фанерно-брезентовый тепляк с жаровнями для подогрева, это обеспечивало необходимую температуру для начального периода работы. В дальнейшем тепло выделялось при бетонировании в процессе схватывания бетона.
С постройкой укрепрайона торопились, и в 1941 году в строительные команды стали приходить бойцы из стрелковых частей, но руководили циклами командиры и младший комсостав 140-го инженерного батальона. Доты, построенные в крепости, в деревне Волынке, на форту Берг, у деревни Речица и окрестных фортах, построены тоже нашим личным составом. Несколько дотов построено нами и в окрестностях Белостока. Тип дотов – полукапониры. Верхнее боевое отделение с двумя закрытыми шарнирными амбразурами (без смотровых щелей): пулеметной и орудийной. Обстрел секторов по расчету и командам командира, ведущего наблюдение за местностью через перископ, проходящий сквозь толщу боевого перекрытия.
В порядке погружения дота в грунт следовали этажи: боевое отделение с двумя амбразурами и лабиринтным входом, жилое — боевого расчета, склад боевого питания, энергоустановка с запасом жидкого топлива, запасный лаз (иногда выкапывался колодец). Подача бойпита в боевое отделение – электротранспортером.
Замечания личного характера: весной и летом 1940 года неоднократно видели немцев и группами по 3-4 человека, в непосредственной близости от строящихся дотов, они занимались эксгумацией немецких могил – вывозили останки. Небольшие военные кладбища в 15—20 могил встречались часто на линии укрепрайона. В них были захоронены фашистские солдаты, погибшие в боях с поляками в сентябре 1939 года. Трупы укладывались в цинковые гробы, тут же запаивались крышками, погружались в автофургоны и переправлялись за Буг. Серые балахоны из прорезиненной ткани были одеты на могильщиках. Спереди — клеенчатые до земли фартуки, на руках перчатки с крагами. Особого почтения перед могилами не проявлялось, висевшие на березовых крестах каски часто отправлялись пинком ноги в овраг. Первое, что входило тогда в наше сознание – это чувство бдительности, сдержанности в разговоре, пристального внимания к происходящему рядом; мы ведь служили на самой границе!
Присутствие немцев у наших дотов вызывало, по крайней мере, недоумение и внутренний протест, командиры нам объясняли такие действия наличием договора между СССР и Германией, предусматривающего какими-то статьями возвращение убитых солдат на их немецкую родину. Нет, наш участок укрепрайона не представлял для немцев секрета. Строительством оборонительной линии руководил начальник 62 УРа генерал–майор инженерных войск Пузырев. В сентябре 1940 года на наш участок приезжала группа высших командиров во главе с генералом Д.М. Карбышевым и начальником инженерной службы 4–й А. Прошляковым. Они наблюдали за бетонированием двух объектов у д. Речица и д. Волынка. Карбышев делал тогда замечания по поводу жесткости бетонной смеси под амбразурами и качестве воды при замешивании бетона, указания были обращены к специалистам техучастка.
Генерал Карбышев запомнился особой культурой в обращении с окружающими и совсем не упрощенным, но уважительным отношением к рядовому и младшему комсоставу. Получалось так, что генерал обращался не к красноармейцу, по званию и должности, а к специалисту своего дела.
Летом 1940 года началось вооружение отстроенных дотов, в первой половине августа прибыли первые войска укрепрайона из Мозырского (старого) района 16 и 17 пульбаты, в октябре 18 пульбат. Они стали вести пристрелку секторов, но большинство дотов осталось невооруженными. [1]
Немного оторвемся от истории полка, рассказанного И. Долотовым, чтобы ознакомиться с докладом М.П. Воробьева, генерал-инспектора инженерных войск Красной Армии.
Доклад генерал-инспектора инженерных войск Красной Армии М.П. Воробьева наркому обороны СССР С.К. Тимошенко «Об итогах боевой подготовки инженерных войск ЗапОВО за летний период 1940 г.»
10 ноября 1940 г. №0318
В период октября 1940 г. была проверена боевая подготовка 111 саперного батальона 6 сд, 235 саперного батальона 28 ск, 127 саперного батальона 4 ск, 140 инженерного батальона 4 армии, 23 инженерного батальона 3 армии, 10 инженерного батальона 10 армии и установлено:
1. Указанные выше батальоны за летний период боевой подготовкой не занимались. Исключение составляет: 235 саперный батальон, который занимался июнь месяц, и 127 саперный батальон, занимавшийся июль месяц.
Специальная подготовка подразделений слабая. Рядовой состав линейных рот батальонов специального дела не знает. Строевая подготовка слабая. С прибывающим пополнением (как, например, в 140 инженерном батальоне) не проводится даже одиночного обучения. Молодые бойцы, совершенно неознакомленные с основными положениями Устава внутренней службы, направляются на оборонительное строительство.
Саперные батальоны как специальные части в инженерном отношении не подготовлены, как строевые воинские единицы не сколочены. Исключение составляют батальоны младшего комсостава 149 инженерного батальона, 235 и 127 сапбатов – эти школы занимались нормально.
2. Командный состав за летний период своим усовершенствованием не занимался. Тактико-специальных занятий за летний период с начсоставом не было. Наставления не изучены (в 23 инженерном и 127 батальонах даже нет специальных наставлений, несмотря на то, что эти наставления разосланы ГВИУ в мае этого года).
Командный состав из запаса в строевом отношении подготовлен слабо, внешне неопрятен и неподтянут. Требовательность низкая. Подготовка комсостава не отвечает требованиям современного боя.
3. Младший командный состав подготовлен слабо. Мало требователен. Занятий за летний период с младшим начсоставом не проводилось. Имеется большой некомплект младшего комсостава в батальонах; так, например, в 127 саперном батальоне – 60%, в 235 саперном батальоне – 50%.
4. Дисциплина в батальонах за слабостью обучения бойцов и недостаточной требовательности со стороны комсостава низкая. В отдельных случаях состояние дисциплины не обеспечивает выполнение батальонами поставленных задач (140 инж. батальон, 23 инж. батальон).
5. Материально-техническое обеспечение батальонов не соответствует требованию табелям штатного расписания. Отсутствуют специальные автомашины, переправочный парк (127 сб), дорожные машины, трактора и другое имущество. Хранение и содержание техники удовлетворительное.
6. Начальники инженерных служб дивизий и корпусов, начинжи армий инженерным обучением войск, как правило, не занимаются – заняты исключительно вопросами оборонительного строительства.
7. Из доклада начальника отделения боевой подготовки ЗапОВО майора Сахацкого следует, что в отдельных батальонах положение такое же и что в ноябре и декабре месяце этого года батальоны будут находиться также на оборонительных работах.
Общий вывод
1. Инженерные части ЗапОВО – 111 саперный батальон 6 сд, 235 саперный батальон 28 ск, 127 саперный батальон 4 ск, 140 инженерный батальон 4 армии, 23 инженерный батальон 3 армии, 10 инженерный батальон 10 армии – за летний период 1940 г. не овладели положенным им программным объемом знаний. В остальных саперных и инженерных батальонах округа положение аналогичное.
2. В целях создания боеспособных, отвечающих современным требованиям инженерных частей необходимо инженерные части со строительства снять и дать им возможность заниматься боевой подготовкой. В дальнейшем привлекать инженерные части, кроме учебных подразделений, на оборонительное строительство не более как на два месяца в году.
3. Создать при строительстве специальные строительные батальоны.
4. В течение зимнего периода с командным составом провести учебно-методические сборы…
5. Инженерное вооружение саперных и инженерных батальонов приграничных округов (довести до табельной потребности) в течение зимнего периода 1940— 1941 гг. дополнить до табеля.
Генерал-инспектор инженерных войск Красной Армии
Генерал-майор инженерных войск М. Воробьев
Резолюция: Ознакомить всех командиров 2-го отдела. 12.11.40 г. А.Чирков. [2]
Таким образом, данный документ является доказательством нашего утверждения того, что была слабая боевая готовность 140-го инженерного батальона и других воинских подразделений. Главной задачей для них все же была не боевая подготовка, а оборонительное строительство, что подтверждается воспоминаниями И.И. Долотова.
И вновь воспоминания И.И. Долотова об истории полка.
- В ноябре-декабре в партийной и комсомольской организации батальона проходили отчетно-выборные собрания. В этот период в соседний с нами по казарме 75-й отдельный разведбатальон прибыли танкетки-амфибии и бронеавтомобили.
В январе 1941 года в гарнизонном доме Красной Армии прошло совещание младших командиров по воспитательной работе среди бойцов: в батальоне по инициативе комсомольцев школы младших командиров был проведен (до сих пор не забытый) литературный вечер, посвященный годовщине со дня рождения писателя А.Н. Толстого. (Русский патриотизм и становление русского государства по роману «Петр Первый».)
В конце месяца приказом Генерального штаба 140-й отдельный инженерный батальон переформировывался в 33-й отдельный инженерный полк. Командующего армией генерала В.И. Чуйкова сменяет генерал А.А. Коробков. В феврале-марте форсируется строительство укрепрайона. Все большее участие принимают стрелковые части. В апреле в ВКП(б) принимают группу бойцов полка. Начат отбор кандидатов для направления в военные училища. Это в батальоне.
К примеру, 15 апреля 1941 г. двое джамбулцев были направлены в военно-политическое училище им. Ф. Энгельса в г. Ленинграл, один из них - У. Аташбеков.
Аташбеков Усупберин (Усимберам) – 1916 (19) г.р., с. Тамды Таласский р-н Джамбулская обл. (уроженец аула № 10 Уюкской волости Ауми-Атинского уезда Сырдарьинского округа), казах. Призван в ряды РККА в 1939 г. На 22.06.1941 г. – сержант 3 роты 33 ОИП. 15.04.1941 г. – направлен в военно-политическое училище им.Энгельса в г. Ленинград. Участие в обороне Брестской крепости не принимал. Воевал на Калининском фронте. После войны работал в партийных органах.
А в мире международная обстановка усложняется. Каждый день приносит информацию о новых актах агрессии фашистской Германии. Во второй половине апреля в район г. Бяла-Подляска (40 км от границы) прибывают новые немецкие части в полном вооружении. Об этом говорят даже гражданские лица из города.
На той стороне Буга у берега все чаще появляются автомашины, из них выходят солдаты вермахта. Ближайший и видимый нами пограничный поселок Тересполь набит военными. Мы строим доты на своем берегу и наблюдаем активизацию на противоположном.
В первых числах апреля командир полка вызвал меня и сказал, что берет с собою на инженерную рекогносцировку дорог Брестской области. Мы отправились на грузовой машине с запасом горючего на месяц. Мы ехали по дорогам соответственно плану, подготовленному командиром, и обследовали: покрытие, ширину, грунт дороги, углы уклонов и подъемы характерных участков, места песчаных и каменных карьеров. В лесничествах и, в частности, Беловежской пуще, получили сведения о наличии в складах лесоматериалов. На все деревянные мосты и переправы составлены были нами схемы с указанием: ширины, длины, количества опор и конструкции пролетов, высоты проезжей части над горизонтом воды, грузоподъемности при данном состоянии моста, состоянии сопряжения дороги с мостом, скорости течения, грунту речного дна под мостом, наличия бродов вблизи мостов, их глубина. В этой кропотливой работе принимал участие и водитель автомашины. К сожалению, не помню его фамилии.
К 1 мая по данным рекогносцировки составлен был сборник мостов и пояснительная записка к нему. В обработке материала приняли участие вместе со мной сержанты А.И. Гордон и Н.Д. Якимов – инженеры по образованию. Материал подготовлен был для отправки в штаб 4–й армии.
3 мая была сформирована рота переменного состава из поступивших в полк, бывших военнослужащих польской армии. Начались учебные занятия по переподготовке. Их вели командир роты ст. лейтенант Сорокин, командиры взводов: мл. лейтенанты Терехов и Пешков, ст. сержант Ф.Ф. Ильин, ст. сержант Долотов, замполитрук A.M. Никитин, старшина, ст. сержант A.M. Занемонец.
Переменный состав от работ на укрепрайоне был освобожден. 5 мая выбыла в летний лагерь у с. Бульково полковая школа вместе с начальником школы – ст. лейтенантом Л.И. Кравченко, политруком М.У. Поздняковым, старшиной Гударевским. Среди комвзводов были ст. сержант Н. Голубев, ст. сержант Н.В. Старцев. В мае-июне проходило формирование батальонов полка, прибывали новые командиры. Только-только начали знакомиться друг с другом, с обстановкой. Майор И.Н. Смирнов так и остался и.о. командира полка. Вместо Сухаренко назначен новый зам. по политчасти батальонный комиссар Жуков, начальником штаба назначен капитан Борсук, пом. начальника штаба лейтенант Н.Ф. Щербаков.
К 22 июня комсоставом полк был укомплектован далеко не полностью. Большинство прибывших командиров жили в городе, многие на частных квартирах – в 3 км от крепости. На Северном острове в домах начсостава (двухэтажных зданиях) жили с семьями: командир полка И.Н. Смирнов, мл. лейтенант Пятаев – муж его дочери, мл. лейтенант Терехов с женой и грудным сыном, мл. лейтенант Пешков. В пристройке Белого дворца, рядом с полковой конюшней поселились командир хозвзвода мл. лейтенант Прусаков с женой и двумя маленькими детьми, лейтенант Щербаков с женой и сыном. Белый дворец – здание, в котором заключался Брестский мир в 1918 году, в 1941 году служил казармой и столовой 75-го отд. разведбатальона.
Во второй половине мая из ОБВО прибыла комиссия для принятия экзаменов на получение званий средних командиров младшему комсоставу. В звании лейтенантов и мл. лейтенантов были аттестованы все лица с высшим и средним образованием, отслужившие свыше одного года действительную службу и сдавшие экзамен. Списки аттестованных отправлены были в начале июня 1941 года в Округ для утверждения [1].
В январе 1941 г. 140-й отдельный инженерный батальон был преобразован в 33-й отдельный инженерный полк. Полк подчинялся непосредственно Западному особому военному округу (окружное подчинение). Численность полка по штату должна быть 1000 человек. [3]
Материалы справки:
– Точных сведений о том, какое количество воинов полка оставались в крепости в ночь на 22.06.1941 г. не существует. По воспоминаниям оставшихся в живых после Великой Отечественной войны можно предполагать, что к началу боевых действий на территории крепости находилось около половины личного состава полка [4].
Исследователи, в частности Р. Алиев и И. Мощанский, в своих книгах, изданных в 2010 году [5], сделали попытку просчитать количество находившихся на 22.06.1941 г. бойцов в Брестской крепости, в том числе и 33 ОИП.
– 22 июня 1941 г. в ее цитадели находились: … В крепости находились также штаб 33-го окружного инженерного полка с полковыми подразделениями…
На Северном острове (соединения с Центральным островом посредством Трехарочного моста, который вел к Трехарочным воротам цитадели)…на 22.06.41 г. находились: рота приписного состава 33-го инженерного полка. В двух отсеках горжевой казармы и 3-4 палатках, к востоку от моста.
На Центральном острове … на 22.06.41 г. находились: 33-й отдельный инженерный полк: штаб и подразделения, полковая школа. Около 150 бойцов, так как большая часть л/с находилась на строительстве укреплений вне крепости. В первом подъезде кольцевой казармы к востоку от Трехарочных ворот.
– Штаты 33-го инженерного полка мне (Алиев Р.) неизвестны. В любом случае степень соответствия им фактической численности – вопрос открытый. Однако почти все подразделения полка находились на строительстве укреплений как в Бресте и крепости, так и на территории Высоко-Литовского и Домачевского районов. 5 мая выбыла в летний лагерь у с. Бульково полковая школа.
Командир взвода роты приписного состава 33-го инженерного полка И. Долотов пишет, что «в ночь на 22 июня в крепости находилось около половины состава полка. Большая команда в ночной смене на сооружении ДОТ в форту Берг» [6]. Замполит этой же роты, замполитрука А. Никитин: «Весь личный состав находился на объектах. Только подразделение, несущее караульную службу, хозвзвод да писарский состав оставались в крепости» [7].
Анализируя эти и другие данные, Р. Алиев делает вывод:
– Учитывая недостаток данных, трудно сказать что-либо определенное как о численности 33-го инженерного полка, так и его подразделении, несшем с оружием в руках караульную службу.
Можно предположить, что там находилось около 150 бойцов – около 100 из них пошли в атаку на церковь Святого Николая, утром 22 июня. Кроме того, часть бойцов находилась в казарме, прикрывая огнем атакующих, часть – погибла при артобстреле, выбежав из казармы, часть – так и осталась на валу на правом берегу Мухавца [8].
И. Мощанский также упоминает в своей книге об участии 33 ОИП на строительстве Брестского укрепленного района, то есть вне крепости.
– Особенно интенсивное строительство укрепленных районов развернулось весной 1941 года. Для строительства Брестского укрепленного района, кроме 33-го инженерного полка, саперных батальонов 28-го стрелкового корпуса и стрелковых дивизий, в марте-апреле было привлечено 10 тыс. человек местного населения с 4 тыс. подвод [9].
Таким образом, исследователи (Р.Алиев, И. Мощанский и др.) считают, что воинов из 33 ОИП в крепости могло находиться около 1150 человек, в том числе приписной состав.
МК БКГ считают, что, возможно, во всем полку по списку было около 600 человек без приписников, таким образом, можно сделать вывод, что полк с января 1941 г. все еще находился в стадии формирования, то есть был недоукомплектован.
В обороне Брестской крепости принимало участие около половины полка, то есть около 300 человек, не считая приписников. А остальные 300 человек были в Уре, лагерях, командировках и т.д., то есть вне пределов крепости.
На сегодняшний день мы имеем списки 101 казахстанца – воина 33 отдельного инженерного полка. Это то, что было найдено, а, сколько их, не найденных? Сейчас мы можем утверждать, что в Брестской крепости из оставшихся 300 воинов 33 ОИП более трети бойцов были казахстанцами.
(Продолжение следует)
Правила комментирования
comments powered by Disqus