С тех пор, как был подписан мирный договор, который положил конец пятилетней гражданской войны в Таджикистане, прошло пятнадцать лет. В конфликте между региональными группами и национальным правительством президента Рахмона Набиева, погибли от 50 до 100 тысяч людей, а более миллиона людей стали беженцами.
Президентские выборы, которые намечены на осень этого года, дают очередную возможность, чтобы задуматься о катастрофических последствиях гражданского конфликта и необходимости реализации более широкой политической системы, а также проводить более сбалансированную экономическую и социальную политику, которая не оставит за бортом ни одну этническую группу.
Понимание региональных групп Таджикистана имеет решающее значение для понимания продолжающейся внутренней напряженности. Последний случай беспорядков пролил свет на текущую вражду, которая наблюдается в Таджикистане между региональными этническими группами, их борьбу за увеличение численности своих людей в государственных учреждениях, увеличение по максимуму социального влияния и борьбу за доступ к недостающим экономическим и социальным возможностям.
Например, летом прошлого года, в горной части Горно-Бадахшанской области или Памире, откуда началось восстание в 1992 году, приведшее к пятилетней гражданской войне, правительственные войска начали спецоперацию против вооруженных групп, во главе которых стоял Толиб Айембеков.
Боевики из группы Айембекова подозревались в убийстве генерал-майора Абдуллы Назарова, который занимал пост начальника областного комитета службы безопасности. По сообщениям, 21 июля Назарова вытащили из машины и забили до смерти. Назаров был кулябцем, которых считают главными этническими врагами памирцев и жителей Гарма, которые во время гражданского конфликта в 1992-97 гг. входили в правящую элиту правительства этой центрально-азиатской страны.
В попытке хоть как-то сдержать регионализм и сепаратистские выпады, которые широко распространены на Памире, таджикские власти назначили на высшие посты службы региональной безопасности кулябцев. Жители Памира сочли нападение, которое произошло в прошлом году на чиновника из службы безопасности страны, как акт мести за смерть Айембекова.
Вспышка насилия в регионе стала лишь последним звеном в цепи событий, которые подчеркивают хрупкость статус-кво в Таджикистане. Вторжение из Узбекистана, которое произошло в 1998 году с участием таджикского диссидента Махмуда Худойбердиева и его армии из 800 человек, стало другим примером, который свидетельствует о вражде между региональными племенами. Местные жители помогли сторонникам Худойбердиева бежать из области, когда они вступили в ожесточенную перестрелку с президентской гвардией.
После того, как солдаты таджикской армии разграбили местное население под видом борьбы с вторгшимися боевиками, простой народ стал симпатизировать сторонникам мятежного полковника. В столкновениях, которые продолжались в течение трех дней между президентской гвардией и силами повстанцев, почти все магазины в городе были разграблены, а местные жители были вынуждены взяться за разнообразное оружие, чтобы защитить собственные дома. До того, как удалось подавить восстание, к группе Худойбердиева присоединились десятки местных жителей.
Столкнувшись с растущим населением и ограниченными ресурсами, а также недостатком рабочих мест, руководство Таджикистана должно либо ослабить свою власть, либо принять более гибкую региональную стратегию, которая основывается на командной работе. Несмотря на все трудности, комплексный подход является более подходящим способом для того, чтобы создать долгосрочную стабильность в стране. Тем не менее, руководство Таджикистана предпочитает сплачиваться вокруг интересов кулябец. Однако это может вызвать противодействие враждующих регионов, что в дальнейшем может стать причиной начала новой гражданской войны.
Сила принуждения и никакого компромисса
Основным объяснением отсутствия насилия в стране с 1997 года является то, что политическую элиту кулябцев обходили стороной серьезные проблемы, которые были связанны с их господством над другими региональными группами, будь то памирцами, гармийцами, курган-теппагинцами или худжанцами.
События, которые произошли в 2012 году в памирской провинции стали наглядной иллюстрацией нежелания президента Эмомали Рахмона найти компромисс или выслушать потребности других таджикских этнических групп. Рахмон не стал также обращать внимание на другие этнические группы, несмотря на их крайнюю нищету и институциональные исключения, которые мешали полноценному процессу национального примирения.
Режим придерживается стратегии авторитарного правления, и диктует видение идентичности и национальной безопасности, которые основываются на политическом принуждении и надзоре. Все вышеперечисленное происходит в ущерб обязательствам, которые были даны в рамках мирного соглашения, достигнутого 15 лет назад.
Поскольку современная система политических и общественных отношений во многом основана на доминировании одной региональной группы над всеми остальными, и все это напоминает ситуацию, которая наблюдалась в эпоху Советского Союза. Во времена советов худжантские бюрократы узурпировали высшие эшелоны власти на долгие десятилетия, и не уделяли должного внимания потребностями других региональных групп.
Тем не менее, во времена Советского Союза худжантцам удавалось оставаться у руля таджикского государства. В течение почти половины века худжанцы занимали высшие посты этого центрально-азиатского государства, поскольку у них была политическая и материальная поддержка, которую они получили из Москвы.
В начале 1990-х годов, конфликт между правительством, которое поддерживало идеалы коммунистов, и оппозиционными группами был вызван реформами «Перестройки», которые были инициированы Михаилом Горбачевым. Горбачев внес кардинальные изменения в процесс борьбы за власть и позволил кандидатам из других регионов бороться за лидирующие позиции. Также Горбачев позволил кандидатам из других регионов бороться за власть, несмотря на то, что они представляли оппозиционные движения. Кулябцы и худжантцы были на одной стороне, а гармийцы и памирцы на другой стороне. Все они были вовлечены в конфликт, поскольку монополию худжантцев во власти начали оспаривать оппозиционеры и их лидеры, которые были выходцами из Памира и Гарма. Таким образом, будет уместным, если гражданский конфликт в Таджикистане или в других местах будет рассматриваться в качестве прямого следствия недемократического управления и политического принуждения.
Будущее Таджикистана будет зависеть не от того, насколько хорошо руководство подавляет импульсы регионализма или стремление соперничающих политических актеров, а, скорее всего от того, будет ли найден консенсус, который сможет удовлетворить потребности всех региональных групп Таджикистана.
В свете предстоящих президентских выборов, важно помнить, что демократические институты Таджикистана начали укрепляться, а власть этой страны начала уделять большее внимание более справедливому распределению экономических и административных ресурсов между региональными группами.
Источник: ca-news.info
Правила комментирования
comments powered by Disqus