Российский эксперт считает, что трудовые мигранты через 8-12 месяцев почувствуют удар санкций против России за агрессию в Украине. Сами мигранты угрозы пока не видят.
Работающие в Москве и Подмосковье узбеки вряд ли слышали о прогнозах экономистов насчет грядущего падения их доходов.
ЕБРР (Европейский Банк Реконструкции и Развития) в своем отчете, опубликованном на прошлой неделе, зафиксировал падение объема денежных переводов из России в страны Центральной Азии в первом квартале 2014 года по сравнению с предыдущим годом.
Не все они знают о том, что страны ЕС и США наложили ряд ограничений на российскую экономику в ответ на разжигание Россией войны на юго-востоке Украины. В частности, речь идет об урезании инвестиционных и кредитных ресурсов для ключевых отраслей экономики России.
Но приехашие на заработаки вряд ли представляют, как именно это может отразиться на их заработках.
Хотя зарплату гастарбайтеры получают в российских рублях, которые вот уже несколько месяцев стабильно дешевеют по отношению к доллару.
Экономист утверждает, что последствия санкций, установленных США и странами Европы против России, могут настигнуть их внезапно.
Эксперт: «Мигранты почувствуют удар через 8-12 месяцев»
Валерий Миронов, заместитель директора Центра развития при Высшей школе экономики (ВШЭ), считает, что на благополучии мигрантов санкции могут серьезно отразиться лишь через восемь месяцев – год. Тогда в один момент может оказаться, что трудовым мигрантам из Центральной Азии в России делать нечего.
«Пока эти ограничения реально не отразились на российской экономике, - объясняет экономист, - но когда из-за отсутствия инвестиций, например, в стране остановится строительство, гастарбайтеры почувствуют это мгновенно. Так что все неприятности у них еще впереди».
«Люди строятся, нанимают нас и платят – о санкциях не знаю»
Шухрат, уроженец Аккурганского района Ташкентской области, уже восемь лет живет в Подмосковье. Шухрат хвастает, что у него «подвешен язык», поэтому сегодня он – бригадир, «большой начальник»: организует своих земляков, подыскивает им работу, договаривается с подрядчиками.
Его бригада ремонтирует частные дома, основной заработок приходится на теплую половину года, в остальное время они берутся за любую работу: подправить забор, залатать крышу, вскопать огород. У Шухрата ежемесячно получается примерно 70 тысяч рублей (чуть больше 1,8 тыс долларов США). Его подопечные зарабатывают в несколько раз меньше.
«Я интернетом не умею пользоваться, - говорит бригадир. – Люди строятся, нанимают рабочую силу и платят. Если какие-то санкции и есть, то нас это не касается».
«Получаем, как и раньше – по 25-30 тысяч рублей»
Самаркандец Баходир работает на «гжельском фарфоре» (Гжельский фарфоровый завод, село Новохаритоново, Раменский район, Московская область), где вместе с ним трудятся и другие мигранты из Центральной Азии.
«Я слышал о каких-то санкциях, но в этом ничего не понимаю, - говорит Баходир, - мы, как получали, так и получаем 25-30 тыс. рублей в месяц (650- 770 долларов США – Ред.)».
Гастарбайтеры «на фарфоре» работают легально, поэтому о происходящем за пределами завода не задумываются, для этого у них «существует начальство».
«Лучше мести улицы в России, чем убирать хлопок в Узбекистане»
Абдурахим метёт улицы и убирает зимой снег. Его участок почти в центре Москвы – район Хамовников. Ещё совсем молодой, поджарый и улыбчивый, бывший житель Карши приехал в российскую столицу два года назад. Он плохо говорит по-русски, общается только с земляками. Но те 15-20 тыс. рублей (390-520 долларов США), которые получает ежемесячно, считает адекватной платой за свой труд. Говорит, что в Узбекистане он зарабатывал бы намного меньше, тем более что образования у него нет никакого.
«Э-э, хлопок осенью и ползимы, потом весной на поле ходиль тоже, школа так… Зачем он нужен… Поступить в институт деньга нужен, на хороший работа, деньга нужен», - коверкая русские слова, рассуждает Абдурахим. О происходящем в мире и российской экономике, разумеется, не слышал и не задумывался.
Правила комментирования
comments powered by Disqus