29 сентября, наконец, состоялось долго ожидавшееся вступление в должность нового президента Афганистана. Почти шесть месяцев избирательного марафона, утряски взаимных претензий и выработки компромиссов завершились провозглашением Ашрафа Гани Ахмадзая новым, вторым после свержения режима талибов тринадцать лет назад, президентом страны. Его конкурент — Абдулла Абдулла, второй раз баллотировавшийся на высший пост в государстве и принявший присягу вместе с бывшим соперником, занял специально образованную для него должность Главного исполнительного лица (ГИЛ). По существу, это — премьер министр с полномочиями реализовывать политику президента. Но в конституции такой должности нет, а посему для внесения в нее необходимых корректив требуется созыв высшего национального органа — Лойя Джирги, который запланирован через два года. Смогут ли оба лидера сохранить хрупкое равновесие власти в рамках провозглашенного формирования правительства национального единства, и не пересилят ли их личные амбиции политическую целесообразность – вот вопросы, от ответа на которые будет зависеть в стране очень многое уже в самое ближайшее время.

В побуждении сторон к нахождению общих знаменателей значительные усилия приложили США, как никто другой в нынешних условиях заинтересованные в мирном и безболезненном переходе власти в ИРА накануне окончательного вывода из нее американских войск и на фоне все большей ангажированности в сколачивание антироссийской коалиции на западе. Свою лепту внес и бывший президент страны Х. Карзай, который, несмотря на невозможность баллотироваться на третий срок, вряд ли удовлетворится ролью простого статиста на афганском политическом поле. Не остались в стороне и соседние государства — члены Шанхайской организации сотрудничества, которые на своем очередном саммите в Душанбе в середине сентября уделили немаловажное место ситуации в Афганистане и вокруг него. Хотя та часть заключительной Декларации, которая касалась афганской проблематики, и не отличалась новизной, вместе с тем, подтверждение уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности ИРА, а также стремления видеть ее независимой, мирной и нейтральной, вновь со всей определенностью давало понять об их принципиальной заинтересованности в скорейшей стабилизации в Афганистане и в его вовлечении в орбиту регионального сотрудничества. И в этом — главный внешнеполитический посыл Кабулу со стороны Шанхайской организации, наблюдателем в которой вот уже больше двух лет является Афганистан.

Как быть дальше с американцами – также немаловажный вопрос для новой власти. При всей неоднозначности их линии в ИРА в последнее время, они, тем не менее, уходят (или почти уходят) и уже не могут быть единственными арбитрами в афганских делах. При этом давно примериваются к тому, чтобы всю тяжесть проблем этой страны переложить на плечи ее ближних и более отдаленных соседей. Сами же к массированной «пост натовской» экономической помощи ей, явно, не готовы. Скоро мы вернем вам ваш Афганистан – как бы между прочим (но не без внутреннего удовольствия) пробросил мне однажды, еще несколько лет назад отставной американский посол – политический советник командующего одного из флотов США. На этом фоне, связанный обязательствами, новый афганский президент не внял недавнему предупреждению верхней палаты парламента своей страны и запустил процесс подписания пресловутого Соглашения с США в области безопасности. Как долго оно будет действовать и зачем – это вопросы, требующие ответа как для общественности внутри Афганистана, так и для практически всех его непосредственных и более отдаленных соседей, включая Китай и Россию. Внимательно следят за обстановкой в стране и ее северные соседи из Центральной Азии. Терроризм и наркотики – предмет общей озабоченности и беспокойства всех.

Конечно, такому динамичному и напористому политику, каким является новый глава афганского государства, явно хотелось бы начать свой президентский срок с чистого листа и не быть обремененным прошлым, в том числе, внутриполитическим. Однако, как говорится, об этом можно только мечтать. Проблемы, накопившиеся за все годы пост талибского периода, которые не только не смогло решить массированное военно-политическое присутствие в стране Запада, но и, наоборот, усугубило их, требуют скорейшего адресного подхода. Это, прежде всего, вопрос достижения общенационального консенсуса о будущем страны. Его решение потребует не только энергичной многоплановой работы с представителями различных национально-этнических и политических элит, но и выработки таких лозунгов, которые могли бы реально консолидировать общество на противодействие вооруженной оппозиции. В противном случае, придется динамизировать работу по примирению с ней. Но на каких условиях и за счет каких уступок может быть это сделано – вот в чем вопрос! Но конкретный ответ на него тоже придется давать и давать совсем скоро. Этого ждут как внутри страны, так и за ее пределами.

Модернизация и экономика – две извечные и тесно взаимосвязанные афганские проблемы. Как опытный финансист и экономист, новый глава страны не может не понимать, что поднять ее на базе укоренившегося многие годы опийного бизнеса, практически невозможно. Это дорога в никуда. Для преодоления глубокого экономического кризиса на ближайшее обозримое будущее Афганистану потребуется содействие крупных мировых и региональных игроков. Но ожидать от них серьезных вложений (даже уже обговоренных) в растерзанную многолетними войнами афганскую экономику на фоне перманентной внутренней нестабильности в стране, было бы достаточно наивно. Словом, новому политическому альянсу в Кабуле следует пожелать мудрости, взаимопонимания, терпения и еще раз терпения.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram