В свете насущных геополитических процессов вопросы обеспечения коллективной безопасности большой Евразии остаются ключевыми. Для республик Центральной Азии – это означает целый каскад угроз и рисков. Причем речь идет о всех без исключения государствах региона. Помимо эндогенных факторов, наибольшее влияние в среднесрочной перспективе на государства Центральной Азии будут оказывать три экзогенных фактора:

1.Нестабильная ситуация в Афганистане.
2.Украинский кризис.
3.Т.н. «Исламское государство» (ИГ), располагающееся на территории Сирии, Ирака, Ливана и других государств.

И если первые две темы постоянно обсуждаются в экспертном сообществе, то фактор ИГ в проекции к республикам Центральной Азии еще не получил достаточной доли экспертной рефлексии. Все три отмеченных выше экзогенных фактора используются рядом геополитических акторов для давления на государства Центральной Азии. Однако если США используют эти факторы больше для реализации своих геополитических интересов в регионе, то для России и Китая эти вопросы крайне актуальны и не могут являться предметом геополитической игры. 

Ситуация в Афганистане и Сирии свидетельствует, что проблема обеспечения безопасности региона не может быть решена отдельными странами в одиночку. Туркменистан, не являющийся членом никаких военных блоков и альянсов, в большей степени подвержен давлению со стороны, например, афганских талибов. Выбранный руководством Туркменистана путь, основанный на неформальных договоренностях с талибами, рано или поздно может привести к тому, что в их среде возобладают такфиристские настроения, которые сведут все эти договоренности на нет.

Отличие экстремистов из ИГ от афганистанских талибов или «Аль-Каиды» в том, что они не признают никаких договоренностей с кафирами( от арабского неверующий, неверный). Казни людей, выложенные в интернете, массовые убийства мирных жителей, бескомпромиссность борьбы – все это характеризует действия ИГ. Как заметил кыргызстанский эксперт К. Маликов, их тактика совпадает с современными разработками асимметричных войн, где во главу угла ставятся боевые действия, зачистки с целью привести как можно к большему числу жертв среди мирного населения, массовым перемещениям людей, потоку беженцев, в общем, к гуманитарной катастрофе, управляемому хаосу. Схожий сценарий мы видим сегодня и на Украине.

Количество граждан государств Центральной Азии, воюющих в Сирии и Ираке, точному подсчету не поддается, но скорее всего речь идет о нескольких тысячах человек. Причем среди них не только мужчины, но и женщины. Через интернет и мечети фанатичные приверженцы ИГ рекрутируют сторонников в Кыргызстане, Казахстане и других государствах Центральной Азии.

Несмотря на то, что недавно страны НАТО начали военную операцию против ИГ, вряд ли кто-то сомневается, что этот очередной очаг геополитической напряженности в Евразии локализован не будет. Проекция фактора «ИГ» на государства Центральной Азии высвечивает ряд серьезных угроз стабильности региона.

ИГ – мощная и крайне опасная группировка, обладающая значительными средствами. Тревожно, что радикальные адепты в ее организации имеют возможности вести агитационную деятельность в республиках Центральной Азии. Особенно это наглядно проявляется в Кыргызстане и Таджикистане. Для населения этих государств, с учетом уровня невысокого благосостояния населения, ИГ может предоставлять привлекательную идентичность. То, что сами лидеры ИГ заявляют о своих претензиях на Центральную Азию также весьма характерно.

ИГ своей агитационной деятельностью в Центральной Азии могут рекрутировать множество сторонников. Несмотря на то, что идеологи ИГ не склонные проявлять стремление к альянсам с другими радикальными религиозными организациями, их успехи косвенно стимулируют развитие всего поля организаций, ориентированных на нетрадиционный Ислам. В Центральной Азии постепенно происходит смещение вектора в сторону нетрадиционного толкования Ислама, что отчетливо прослеживается в Кыргызстане. Соответственно, возрастают исламские и исламистские альтернативы светской власти.

Поэтому вопросы противодействия ИГ для служб безопасности республик Центральной Азии уже является определяющими. Эксперты и аналитики в Кыргызстане постоянно утверждают, что необходимо заняться и мечетями, усилить контроль за деятельностью мулл, имамом и улемов. Однако учитывая геополитические, внутриполитические и социально-экономические процессы в регионе, скорее всего нейтрализации фактора «ИГ» в Центральной Азии ожидать в ближайшее время не придется. 

Можно утверждать, что для Центральной Азии появился еще один, крайне репрессивный вектор формирования идентичности. Речь идет о тенденции усиления жестокости во всем мире. Даже «Аль-Каида» по сравнению с ИГ демонстрирует какие-то элементы этики и благоразумия. Однако самое ужасное, что средневековая жестокость и бескомпромиссность ИГ – это не их ужасная особенность, а тренд развития религиозного экстремизма в эпоху глобализации.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram