Первые выстрелы на территории общеобразовательной школы в Пешаваре, расположенной в столице пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва, прозвучали 16 декабря в 12:05 по местному времени. А уже в 12:11 в электронных СМИ представители организации «Движение Талибан Пакистана» (ДТП) объявили о том, что именно эта организация берет на себя ответственность за беспрецедентный теракт. Никаких попыток выдвинуть требования или начать переговоры. После того как боевики, переодетые в форму военнослужащих Пограничного корпуса Пакистана, захватили в заложники около 500 учащихся и преподавателей и расставили на проходах мины-ловушки, они начали просто расстреливать старшеклассников. Как сообщили очевидцы, про учащихся младших классов они говорили: «Этих будем убивать потом».
В 12:25 подразделение спецназа пакистанской армии, группа антитеррора SSG-commandos, пошло в атаку. Взорвав часть стены одного из зданий школы, спецназовцы блок за блоком зачищали здания, расположенные на территории школьного городка.
Спустя несколько часов все было закончено. Из 500 захваченных талибами заложников спасти удалось 360 человек. 140, в числе которых 132 были детьми, — погибли. На месте операции обнаружено семь трупов террористов. Организаторы и исполнители теракта известны — пакистанские талибы. Впрочем, они этого и не скрывали. Мотив также был ими озвучен — месть за операцию по «зачистке» Северного Вазиристана, которую с 20 июня 2014 г. проводит пакистанская армия при поддержке авиации, артиллерии и танков. «Мы выбрали школу, в которой учатся дети военнослужащих, потому, что правительство атакует наших детей и женщин. Мы хотим, чтобы они чувствовали ту же боль, которую чувствуем мы», — заявил представитель талибов Мухаммад Умар Хорасани.
Выбор цели для теракта также был не случаен. Атакована именно та школа, которая расположена в районе проживания военнослужащих: учреждение финансируется федеральной армией. А вот в оценках «сигнала» властям Пакистана, который был послан талибами кровавой бойней школьников, эксперты расходятся. Преобладает версия о том, что операция в Северном Вазиристане, начатая пакистанской армией после почти трехлетних настойчивых требований США и НАТО, развивается более чем успешно. И теракт в Пешаваре — это акт отчаяния, своего рода агония пакистанского «Талибана», попытка «громко хлопнуть дверью» перед тем, как уйти в небытие. При всей привлекательности этой версии для пакистанских властей и военнослужащих международного контингента во главе с США, расквартированного в Афганистане, она откровенно «натянута». «Черная метка», которую пакистанские талибы послали властям «пешаварской бойней», представляется куда многозначительнее.
Руководству талибов и полевым командирам групп иностранных боевиков, действующим в Северном Вазиристане, изначально было понятно, что против правительственных войск им не устоять. Тем более что пакистанская армия подошла к операции предельно продуманно, заручившись если не поддержкой, то хотя бы нейтралитетом местных племен. На прошедшей в начале июня Гран Джирге (Совете старейшин) власти предупредили вождей о том, что нахождение в зоне племен иностранных боевиков, а также их поддержка, повлекут за собой весьма серьезные последствия для самих этих племен.
В ответ старейшины, взвесив реальный расклад сил, заявили, что они «против войны и выступают за решение конфликта путем переговоров в соответствии с родоплеменными традициями». Дело доходило до того, что иностранных боевиков и активистов «Талибана» убеждали покинуть зоны племен прямо в мечетях, а над зданиями вывешивали пакистанские флаги, сигнализируя таким образом о лояльности федеральному правительству. В результате принятых мер, включавших в себя эвакуацию мирного населения из зоны предстоящей «зачистки», резко увеличилось количество перемещенных лиц. К концу июня нынешнего года Северный Вазиристан покинуло около 400 тыс. человек. В этой людской массе легко затерялись боевики, которые решили вырваться «на оперативный простор» Пакистана. «Талибану» и его союзникам удалось «рассредоточиться» по всей стране.
Хасан Аскари Ризви, один из наиболее серьезных военных аналитиков Пакистана в короткой беседе с автором этой статьи заметил, что «те, кто вырвался из Вазиристана, буквально за пару месяцев сумели создать подполье в других городах. Опираясь на помощь исламских экстремистов, они словно „растворились“ в обществе и получили возможность осуществлять свои операции там, где им противостоит не сила армии с ее спецподразделениями, а достаточно слабые возможности полиции, не имеющей опыта борьбы с террористами».
Первое, что сделали «вырвавшиеся на оперативный простор» талибы, — устроили бойню в пешаварской школе, послав своеобразную «черную метку» властям страны и своим бывшим покровителям из пакистанской разведки. Это действие можно также рассматривать как сигнал «спонсорам» — монархиям Персидского залива. Талибы дали понять своим бывшим покровителям из межведомственной разведки Пакистана, что их рано «списали со счетов» и зря затеяли операцию по «зачистке». Бойней в Пешаваре они дают понять, что у них еще вполне достаточно сил для того, чтобы создать своим бывшим кураторам массу проблем, а потому — «делайте выбор, принимайте обратно на связь и используйте в операциях хотя бы против тех же Индии и Ирана».
В отношении своих «спонсоров» из Саудовской Аравии, Катара, Кувейта и ОАЭ смысл обращения примерно такой же: «Мы отнюдь не разгромлены, у нас достаточно возможностей для диверсионно-террористической работы в самых сложных условиях, поэтому если вы нас поддержите, то мы с радостью готовы отработать эту поддержку». «Талибан» готов сражаться на острие суннито-шиитского противостояния, создавая «очаги напряженности» в суннитских областях Ирана, в китайском Синьцзяне или в постсоветских странах Средней Азии.
Понятно, что это послание не останется без ответа. Теракт в Пешаваре премьер-министр Пакистана Мухаммад Наваз Шариф назвал «национальной трагедией», заверив, что операция против боевиков в Северном Вазиристане будет продолжаться «до устранения последнего террориста». «Талибан» как инструмент «управляемого хаоса» интересует многие силы в регионе, которые рассматривают Ближний и Средний Восток от Дамаска до Карачи как «поле Большой игры». В большинстве своем движение формируется из этнических пуштунов, проживающих на территории племен федерального управления, что накладывает определенные ограничения на его использование. Но меняются времена, меняется менталитет пуштунов. «Черный джихад» становится все более трансграничным и все более интернациональным.
Аналогичным образом поступает и «Исламское государство», набирающее силу и влияние в исламистских кругах, отрицая любые границы. Как выразился один из лидеров «Исламского движения Узбекистана» Усман Гази в сентябре 2014 г.: «Исламское государство свободно от патриотической или националистической повестки дня… Вы можете увидеть арабов, чеченцев, узбеков, таджиков, киргизов, русских и многих англоговорящих мусульман-моджахедов (борцов) в своих рядах». Найдется в них место и пакистанским талибам".
Для талибов всегда найдется внешний заказчик, которому потребуется военная сила для операций против политических противников как в самом Пакистане, так и в других странах. Пешаварская трагедия в цинических реалиях «большой политики» — это ответ «Талибана» на курс правящей Мусульманской лиги и лично премьер-министра страны Наваза Шарифа, которые «продавили» (вопреки сопротивлению генералитета) решение о военной операции в Северном Вазиристане. К сожалению, пешаварской бойней деятельность пакистанского «Талибана» не ограничится.
Правила комментирования
comments powered by Disqus