В западной и пакистанской прессе активизировались разговоры о скором запуске проекта ТАПИ. Предполагается, что уже через два месяца долгожданный в странах ЕС газопровод может начать работать.
Министр горнорудной и нефтяной промышленности Афганистана Дауд Шах Саба сообщил, что в течение ближайших двух месяцев, состоится официальный запуск газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия, более известного как ТАПИ. Об этом он сказал во время общения с журналистами в Кабуле и пояснил, что на совещании в Исламабаде заинтересованные стороны приняли решение о том, что в течение двух месяцев газопровод запустят. Его длина должна составить 1800-километров, а его оценочная стоимость примерно 10 миллиардов долларов с экспортным потенциалом 33 миллиарда кубометров газа в год.
«Я считаю, что ТАПИ трубопровод возможностей. Проект является важным фактором для укрепления мира и стабильности в регионе и активизации сотрудничества между странами-участницами. Я уверен, что ТАПИ заложит основу для теплых отношений между Пакистаном, Афганистаном и Индией», — сказал Дауд Саба в интервью газете Express Tribune.
Между тем, афганский министр особо подчеркнул существующую опасность для проекта, которая исходит от напряженных отношений между Пакистаном и Индией. Между тем, он заметил, что чиновники Дели и Пакистана ищут точки соприкосновения для того, чтобы проект ТАПИ был реализован.
«В ходе встречи, я заметил, что пакистанские и индийские официальные лица были очень близки друг к другу. Пакистан, Афганистан и Индия имеют аналогичный подход к реализации проекта. Эти три страны имеют общие интересы», — сказал афганский министр.
Переговоры о запуске проекта ТАПИ, прошедшие в середине февраля в Исламабаде достигли прогресса, заметил Дауд Саба. Между тем ключевой проблемой остается ситуация с обеспечением безопасности в Афганистане, в стране, которая являются ключевым звеном для транспортировки газа по ТАПИ. Саба считает, что трасса нефтепровода, проходящая от Герата до Кандагара, находится в безопасном и спокойном районе.
Отвечая на вопрос, о том, кто будет платить за запуск газопровода, и, говоря о его дальнейшей эксплуатации афганский чиновник сообщил, что все участники проекта, а также интерес к ТАПИ проявляет Азиатский банк развития.
К вопросу об ожидаемых выгодах для Афганистана, доктор Саба сказал, что TAPI поможет удовлетворить потребности в энергии страны и создать тысячи рабочих мест, а плата за транзит будет способствовать повышению валютных резервов раздираемой войной афганской экономики. Газ будет способствовать росту промышленного сектора Афганистана, добавил он.
По данным афганских чиновников, именно в Кабуле планируется провести следующее заседание Руководящего комитета проекта.
Опрошенные Oilnews.kz эксперты неоднозначно оценивают перспективы запуска одного из самых долгоиграющих газовых проектов в мире, вокруг которого уже больше пяти лет идут ожесточенные споры. Существует мнение, что в запуске ТАПИ кровно не заинтересованы сразу два крупных международных игрока – Россия и Китай. Если Москва видит в нем конкурента для своего монопольного положения по поставкам газа в Европу, то Пекин считает, что ТАПИ может ударить по интересам КНР в Центральной Азии, где все больше ощущается доминантная роль Поднебесной.
Заведующий отделом Центральной Азии и Каспийского региона в Службе геополитики и региональных исследований при библиотеке первого президента РК Данияр Косназаров отметил, что в реализации ТАПИ проявляют интерес и фигурируют различные энергетические компании, начиная от французской TOTAL, заканчивая Шеврон. Афганские СМИ пишут, что российские и китайские компании тоже не хотят оставаться в стороне. Примечательно, что Туркменистан, активно выступающий за строительство ТАПИ, не готов предоставлять долю в своих газовых месторождениях компаниям, готовым инвестировать в проект. Туркменские законы не позволяют зарубежным фирмам иметь долю в нефтегазовых месторождениях, и пока нет очевидных сигналов того, что Ашхабад готов внести поправки в закон. Что касается других стран, то, например, та же Индия не может ждать до 2019-2020 года когда планируется полностью запустить ТАПИ. Дели активно работает с Катаром, наращивая поставки СПГ. И в свете падения цен на нефть конкуренция за рынки только усугубилась, что делает Катар незаинтересованной стороной в процессе реализации проекта ТАПИ.
«С другой стороны, зачем Дели становится более уязвимой и зависимой против Пакистана? Несмотря на слабые сигналы сближения и готовности решать вопрос с Талибаном, рано говорить о стабилизации афганско-пакистанских отношений и сил готовых вставить палки в колеса в этом процессе предостаточно. Хотя вовлечение Талибана в политические процессы было бы важным фактором в строительстве маршрутов ТАПИ через провинции и зоны, подконтрольные движению в Афганистане. Да, и потом не зря создается впечатление, что афганско-туркменская граница вот-вот готова быть прорвана боевиками. Все указанные факторы только нагнетают обстановку», — считает Данияр Косназаров.
Ведущий эксперт Управляющей компании «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов считает, что никакого отношения к газоснабжению Европы проект ТАПИ не имеет. Он пойдёт на восток от Европы, а не на запад, к Европе. Никак этот проект не скажется и на российской газовой отрасли. «Южный поток» закрыт, но вместо него реализуется «Турецкий поток». Не повлияет ТАПИ и на «Силу Сибири», а также другие газовые проекты реализуемые российскими компаниями.
То, что проект ТАПИ начнёт реализовываться в ближайшее время, может свидетельствовать о нескольких вещах. Во-первых, о том, что странам-участникам удалось договориться, а это было непросто, учитывая, насколько их интересы различаются, а иногда и противоречат друг другу. Во-вторых, это говорит о том, что газ остаётся одним из ключевых энергоносителей в мире и очевидно, что борьба за его запасы будет ужесточаться, а объёмы использования нарастать, и участники ТАПИ стремятся обеспечить себя одним из самых ценнейших видов сырья в мире, запуская этот проект. В-третьих, запуск проекта может означать, что Туркмения решила, если не полностью отказаться от поставок газа на Запад, то пока, по крайней мере, сосредоточить свои усилия на поставках газа на Восток.
«Если сторонам удалось договориться по ключевым параметрам проекта, включая доли и условия финансирования, то перспективы проекта хорошие. Главное теперь, чтобы изменчивая геополитическая обстановка в Азии не помешала осуществить его», — сказал Дмитрий Баранов.
Ровшан Ибрагимов, нефтегазовый аналитик из Баку считает, что заявление афганского министра горнорудной и нефтяной промышленности Дауда Шаха Саба еще не значит, что данное действо будет иметь место. К тому же логично было полагать, что заявление сделали бы туркменские официальные лица, а не афганские, ведь если такой запуск, а скорее начало строительства должно происходить в Туркменистане и официальные лица четырех государств должны были собраться здесь.
«Однако стоит отметить, что основное препятствие началу строительства этого газопровода является нестабильная ситуация в регионе, в котором эти страны находятся. Это натянутые отношения между Индией и Пакистаном, отсутствие стабильности в Пакистане и Афганистане и неспособность правительств этих государств взять под контроль всю территорию своих стран. Проблемы мы же все еще не разрешены и вряд ли будут решены в ближайшее время. Кроме того, не совсем ясно кто будет финансировать проект, по этому поводу не было проделано никакой работы. Скорее всего, это популистское выступление афганского министра, рассчитанное на внутригосударственную публику. К тому же министр не называет точную дату. Не совсем понятно, что означает лидер консорциума, кто это и что он должен делать? Такое ощущение, что проблема начала реализации проекта связана именно с тем, что до сих пор не определен лидер. Как следствие не нужно искать сопоставительных причин возможного начала строительства ТАПИ и свертывания «Южного Потока», а тем более какой бы то ни было инициативы ЕС в этом регионе. ЕС весьма пассивен в реализации проектов, напрямую касающихся его интересов, вспомним, к примеру, Набукко, что тут говорить о ТАПИ. Так что судить о реанимации проекта очень рано, тем более делать поспешные геополитические выводы», — заметил Ровшан Ибрагимов.
Переход проекта ТАПИ от стадии усиленных обсуждений, начавшихся еще в 90-х годах, к практической реализации действительно долгие годы откладывался в силу разных объективных и зачастую субъективных факторов, заметил специалист по Китаю, ведущий научный сотрудник библиотеки первого президента РК Руслан Изимов. Одним из наиболее крупных объективных факторов была и, по всей видимости, остается безопасность самого маршрута трубопровода. В связи с выводом и постепенным уменьшением американского военного влияния в Афганистане, вопрос обеспечения безопасности на маршруте газопровода не только не снимается, но и становится еще более актуальной. Что касается субъективных факторов тормозящих проект ТАПИ, то это, безусловно, позиции ведущих региональных игроков по отношению к нему. Как известно Иран все еще не оставляет надежды построить альтернативную линию по транспортировке собственного газа в Пакистан. Этот проект имеет определенную привлекательность в глазах другого игрока – Китая. Строительство газопровода Иран-Пакистан, получившего название «Мир», открыло бы Китаю возможность наладить еще один стабильный канал доставки углеводородов на свою территорию наземным путем. А при рассмотрении проекта ТАПИ Пекин, прежде всего, исходит из своих планов по импорту туркменского газа. Как известно, в связи со стартом строительства четвертой нитки газопровода Туркменистан-Китай пропускную способность планируется довести до 75-80 млрд кубометров уже к 2018 году.
«В этом контексте, новый проект и соответственно новое направление экспорта туркменского газа может существенно повлиять в перспективе на заполняемость трубопровода, а также что не маловажно на обсуждении цен на голубое топливо. Более того, Китай всячески стремится удержать доминирующее положение в списке импортеров туркменского газа. Да и в целом проект ТАПИ никак не вписывается в общую внешнеэкономическую стратегию Китая в Евразии. В данном случае речь идет о том, что с конца 2013 года китайские власти приняли решение постепенно переориентировать большинство транспортных проектов в свою сторону в соответствие с концепцией пояса Шелкового пути. Под новый проект руководство Компартии Китая уже выделяет десятки миллиардов долларов. Другое дело, что главный поставщик и источник энергоносителей для обоих проектов Туркменистан вполне оправданно опасается растущей зависимости от Китая. Ведь если Поднебесная станет единственным покупателем туркменского газа, то это может поставить Ашгабад в ситуацию, когда Пекин открыто будет диктовать ему условия и цены на туркменский газ. Исходя из этого, вероятно, что власти Туркменистана приняли решение как-то балансировать участие региональных держав в своем энергетическом секторе. Вместе с тем, нельзя упускать из виду тот факт, что в последние месяцы ситуация на туркменско-афганской границе становиться достаточно тревожной. С позиции интересов Казахстана, да и думаю других стран региона тоже, именно вопросы стабильности заслуживают наибольшего внимания», — считает Руслан Изимов.
Политический аналитик, эксперт по прикаспийским странам Ильгар Велизаде считает, что судя по всему заявление афганского министра было не совсем правильно истолковано. Запуск проекта ТАПИ за такое короткое время просто невозможен. Трубопровод даже не начали строить. Скорее всего, речь идет об определении главного подрядчика строительных работ, которого планировалось назвать в феврале. Лишь после этого будет утверждена окончательная смета, план строительства и в лучшем случае о запуске ТАПИ можно будет говорить в году 2020 – не раньше. Что касается прямой зависимости между этим проектом и «Южным потоком», то такой зависимости не существует, это два разнонаправленных проекта предназначенных для двух разных рынков. Поэтому непосредственно интересов Москвы ТАПИ не задевает, что же касается Китая, то действительно, Китай в идеале хотел бы чтобы весь центрально-азиатский газ шел в Поднебесную. Но, думается что в Пекине все же рассуждают трезво и понимают, что на практике это невозможно. Здесь дело в другом. Китай является основным зарубежным инвестором в разработку крупнейших туркменских месторождений газа в частности в месторождение Галкыныш (Южный Ёлотен-Осман). И именно с этого месторождения полученный на китайские деньги газ, будет направляться в Афганистан, Пакистан и Индию. Другими словами на нужды региональных конкурентов Китая (имеется ввиду Пакистан, но главным образом Индия). Китай, выделяя деньги, рассчитывал не на это. Хотя, справедливости ради надо сказать, что для Пекина сегодня главное окупить вложенные средства, пусть даже если эти деньги будут поступать от продажи газа в Индию или Пакистан. Что касается интерес к ТАПИ других стран, в частности Азербайджана, то сегодня нет практических оснований для такого интереса, по причине неясностей условий транзита и пр. А вот перспективы реализации проекта в связи с напряженной ситуацией в регионе также еще недостаточно ясны. В условиях напряженности на афгано-туркменской границе сегодня нужно в первую очередь учитывать факторы текущих рисков, а также организацию механизма безопасности вокруг проекта. С такими механизмами пока также нет достаточной ясности, считает Ильгар Велизаде.
Эксперт по инфраструктурным проектам Центральной Евразии Кубат Рахимов считает, как и большинство проектов такого рода, ТАПИ носит характер геополитический. Сроки окупаемости его достаточно неопределенны, упор сделан либо на диверсификацию газовых потоков, либо создание некого очередного «энергетического оружия» одних против других. Что касается данного заявления г-на Дауда Шах Саба, то это частичная трактовка его слов, скорее всего. Речь идет не о физическом объекте — газопроводе с сопутствующей инфраструктурой и газохранилищами, компрессорными станциями и узлами учета. Речь идет об институциональности проекта, а именно создании неких органов управления и выборе лиз-менеджера проекта. Китай, Казахстан и Туркменистан уже связаны магистральным газопроводом и его перспективы весьма радужны,. Китай на всякий случай уже строит физически газопровод из Туркмении еще и по территории трех стран Центральной Азии — Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана, в надежде убить трех зайцев — получать независимо от Казахстана туркменский газ, по пути «прихватить» узбекский и обеспечить газом энергодефицитные регионы КР и РТ.
«Более того, китайские дипломаты проделали очень большой труд по сближению позиций с Индией, пообещав стабильные поставки центральноазиатского газа через свою территорию. Не исключаю резкой активизации проекта в связи с визитом в Индию президента США Б.Обамы и возможными интересными предложениями по этому поводу. Что касается противоречий между Пакистаном и Индией, хочу сказать, что они весьма и весьма сглаживаются, когда речь идет о дефиците важнейших ресурсов — энергии и воды. Совокупная численность населения стран бывшей Британской Индии превышает 1,6 млрд. человек, что больше чем в самом Китае. Таким образом, это колоссальный рынок потребления и игра действительно стоит свеч. Что касается позиции России, то налицо ревность к проектам, которые не проходят по территории России или ее союзников. Поэтому неизбежно восприятие любого энергетического проекта такого рода как конкуренции, в особенности, если речь идет о поставщиках — бывших союзных республиках. Афганистан, пройдя очередной сложный политический период раздела власти, нацелен на формирование разветвленной транспортной и энергетической инфраструктуры. Однако проблему безопасности никто не снимал и тем более в отношении такого лакомого кусочка для террористов как газовая труба. Поэтому заявление афганского министра можно расценивать как возврат США к военной доминанте в Афганистане под предлогом защиты того же ТАПИ. ЕС имеет к данному проекту опосредованное отношение, а именно в двух аспектах — 1) ослабление роли России как «энергетической сверхдержавы» и обеспечение «сговорчивости» «Газпрома» на западном направлении и 2) воздействие на Иран, Азербайджан и Туркмению в части обеспечения газом южной Европы, что также косвенно подрывает позиции России. Таким образом, можно сделать вывод о необходимости занятия позиции stand by для полного прояснения позиций основных интересантов ТАПИ — США, Индии, Пакистана как субъектов геополитики в данном случае, и, уже во вторую очередь, объектов геополитики — Туркмении как поставщика и Афганистана как транзитера», — заметил Кубат Рахимов.
Председатель Экспертного совета Фонда поддержки научных исследований «Мастерская евразийских идей» Григорий Трофимчук считает, что трубопровод ТАПИ, с учётом неровного, рваного режима развития этого проекта – близкий родственник «Набукко». То он будет, то его не будет, информация всегда противоречивая. Следует выделить главное: в проекте ТАПИ, за исключением Туркмении и Афганистана, заинтересован самый главный фигурант – Соединённые Штаты Америки, которые с помощью этого инструмента могут переформатировать всю ситуацию во всей Юго-Западной Азии. При этом у США появляется реальный шанс разделить Россию и Китай через Центральную Азию, и даже ослабить Китай в целом. Сам Китай это прекрасно понимает, хотя схема ТАПИ не предусматривает прокачки газа из тех же самых туркменских месторождений, которые работают в китайскую сторону. Надо подчеркнуть, что есть и ещё целый ряд стратегических факторов, которые выгодны США при появлении ТАПИ. Техническая проблема состоит только в том, как контролировать трубу, которая пройдёт по территориям Афганистана и Пакистана – и там, и там, сотни километров земли, которые не контролируются никем, кроме местных талибов. Тем более это будет сложно сделать после ухода войск западной коалиции из Афганистана. После того как началась украинская война, которая, как понимают специалисты, продлится долго, для Запада встал на повестку дня вопрос блокирования России, обхода её всеми возможными нефте- и газопроводами, чтобы обойтись без российского сырья в принципе. По крайней мере, до тех пор, пока Россия не ослабнет настолько, что можно будет зайти на её территорию и сесть на её сырьевые скважины.
«По этой причине исследуется возможность быстрой реанимации таких труб как ТАПИ, «Набукко». Россия по факту не является сторонником таких глобальных диверсификации, которые к тому же нарушают её отношения с Туркменистаном и Индией. Одна из проблем ТАПИ состояла в том, что консорциум по строительству этого объекта был лишён возможности прокладывания трубы по туркменскому участку. Возможно, сейчас такие мелочи будут каким-то образом решены. Кавказские страны, в том числе Азербайджан, вполне могут быть включены в эти схемы обхода России. Они уже рассматриваются в этом качестве, весь вопрос в том, по каким маршрутам будет проще и быстрее скачать из них всё сырьё. Азербайджан находится практически в центре всех будущих потоков, и без него здесь никак не обойтись. Поэтому пока не заработают нужные трубы, Запад будет держать над ним призрак «революции»», — сказал Григорий Трофимчук.
Сомнительным, что столь серьезный проект удастся реализовать в течение двух месяцев, считает и директор консалтинговой компании «Smart Business Solutions Central Asia» Марат Мусуралиев. По-прежнему нет гарантий безопасности в Афганистане даже для военных из контингента ISAF и защищенным объектам даже в Кабуле. В Афганистане смогли за все это время построить лишь 75 км железных дорог, и то в счет кредитов и сил компании Узбекистана. Не решена и проблема линии Дюранда между ИРА и ИРП, конфликтный потенциал между странами — не исчерпан. Возможность альтернативного маршрута газопровода из Туркменистана через Иран в Пакистан и далее в Индию — не устроит США, хотя с точки зрения безопасности, он был бы надежнее. В этом отношении нестабильность в Афганистане выгодна многим странам, которые хотели бы получить или продолжать доступ к туркменскому газу, чтобы не позволить расширить направления его поставок на другие рынки. Здесь и Китай, и Россия и Европа.
«ТАПИ сразу не сможет заменить Южный поток, так как в Европу снова придется тянуть трубу через Иран, а США этому будут противиться. Как альтернативу можно рассмотреть вариант его сжижения в портах Пакистана и затем СПГ-танкерами отправлять в Европу. Но тогда, во сколько выйдет его себестоимость с учетом транспортировки до портов в Индийском океане? И тем более с учетом рисков перекачки через Афганистан? Для стран Кавказа туркменский газ был бы интересен, в случае прокладки трубы через Каспий. А этому, тоже не все страны региона окажут поддержку, отдельные даже наоборот, будут противодействовать. Среднесрочные перспективы ТАПИ с учетом рисков Афганистана, оцениваю как скромные», — заключил Марат Мусуралиев.
Правила комментирования
comments powered by Disqus