Не за горами выборы в новый состав Жогорку Кенеша. Об общем политическом фоне предстоящей политической кампании, о настроениях в среде как политиков, так и избирателей, рассуждает председатель правления центра политико–правовых исследований, инициатор движения «За отмену льгот и привилегий депутатов ЖК» Тамерлан Ибраимов.

За парламент без льгот и привилегий

— Срок работы нынешнего состава ЖК скоро заканчивается. С чем связано то, что вы решили выступить с инициативой об ограничении льгот и привилегий для депутатов?

— Причин несколько. Во–первых, эта идея не нова, об этом говорили давно и сами депутаты, но, к сожалению, ничего не меняется. Более того, количество привилегий растет. Конечно, есть ряд депутатов, которых можно похвалить, но все же возмутительно, что в большинстве своем в ЖК собрались деятели, занимающиеся не законотворчеством, а вплоть до того, что криминальные схемы выстраивают, “крышуют” бизнес. 12 нардепов хотели привлечь к уголовной ответственности, но свои коллег не сдали. Такое положение вещей возмущает граждан. Почему именно сейчас мы вышли с инициативой ограничения депутатских привилегий? Мы хотим, чтобы нынешний созыв парламента взял на себя ответственность и принял такое решение, чтобы следующий состав работал совсем в других условиях.

— Вряд ли депутаты пойдут на такой шаг...

— Мы знаем, что они свое положение в худшую сторону не захотят менять, поэтому предусмотрели второй этап: если ЖК не принимает изменения в Закон “О статусе депутата ЖК КР”, то запускаем народную инициативу — проведение референдума по этому вопросу. Мы понимаем, это непростая процедура, потребуется создать инициативную группу не менее 50 человек, собрать 300 тысяч подписей, но это нас не пугает, дело того стоит.

Мы избираем депутатов, чтобы они занимались законотворческой деятельностью на благо народа, а не за народные средства получали квартиры, машины, зарплату на порядок выше средней в Кыргызстане. Да, депутаты должны на что–то жить, но все должно быть в разумных пределах. Льготы, бюджетное обслуживание, санаторно–курортное лечение и т.д. — откуда это взялось?! За какие заслуги 120 народным избранникам эти блага?! Нарушается принцип социальной справедливости, и в этом плане нужно навести порядок. Сегодня идут разговоры, что от 200 до 500 тысяч долларов некоторые деятели готовы заплатить за место в партийном списке. Почему они так рвутся в депутаты, что, это место медом намазано? Понятно, идут за тем, чтобы получить все эти преференции, льготы и депутатскую неприкосновенность на случай возникновения проблем.

Понимаю, полностью порочную практику искоренить невозможно, но поставить заслоны надо. Одна из действенных мер — сделать парламент менее привлекательным для такого рода корыстных людей.

Альянсы поют романсы

— Предвыборная кампания фактически началась. Это видно как по депутатским партиям, так и по невходящим в состав ЖК. Как оцениваете их перспективы, готовы ли они к тому, чтобы у нас был другого качества парламент?

— На словах многие поддерживают новшества, а на самом деле мы видим, что в парламент стремятся практически те же люди. Они создают альянсы, объединяются в разных конфигурациях, но меня больше интересует содержательная часть их работы: с чем они идут на выборы? Мы видим, что идут одни и те же политики, которые уже были во власти, с теми же партиями. И можно ли от них ожидать качественно новой работы? Мы увидели нынешних политиков в деле, они показали себя и в законодательной, и в исполнительной ветвях власти, нареканий к ним много. Но они имеют одно значительное преимущество — большие ресурсы, требующиеся для проведения выборной кампании. У партий, находящихся сегодня во власти, хорошие шансы пройти в новый состав ЖК. В связи с этим возникает опасение, что все останется по–прежнему, хотя во время выборов всегда имеется возможность, что появится некая новая “темная лошадка”, которая привнесет новую энергетику. Я надеюсь, что в предстоящей выборной гонке такое произойдет.

— По данным Национального института стратегических исследований, проводившего анализ политических партий, получается, что только 3–4 из них более–менее узнаваемы и всего 12 активны, постоянно участвуют в выборах и в ЖК, и на местном уровне. Получается, у новых партий, которые избиратели не знают, мало шансов?

— Мы должны понимать, что протестный потенциал среди населения достаточно высок. Есть положительные моменты, которые произошли с 2010 года, существует определенное поле политического плюрализма, люди могут свободно высказываться. За это никого не убивают, как это было при Бакиевых. Имеются и подвижки в антикоррупционной борьбе. Года полтора назад, когда были возбуждены уголовные дела в отношении известных политиков, в обществе эти начинания получили положительный резонанс. Народ стал верить, что можно посадить казнокрадов. Но эта волна, к сожалению, пошла на спад, а если системных изменений не происходит, то люди быстро разочаровываются.

При этом социально–экономическое положение большей части общества остается тяжелым. Системных изменений мы не видим ни в экономике, ни в сфере госуправления. Это становится основой для усиления протестного электората. Ведь часть избирателей всегда ждет кого–то нового, на кого можно сделать ставку. Думаю, есть возможность, чтобы одна или две партии стянули на себя протестный электорат. До выборов остается время, чтобы новые партии или их альянс смог воспользоваться этими преимуществами.

— Есть ли перспективы на предстоящих выборах у новых партий с новыми лидерами?

— Думаю, есть. Вопрос в том, чтобы новые лидеры заявили о себе, грамотно выстроили работу. Выборы требуют огромных ресурсов, сил, организации, активности на местах, в регионах, со СМИ. Если новые лидеры смогут организовать весь комплекс работы, то шанс есть. При этом нужно признать, что финансовый и административный ресурсы играют большую роль. Чиновники на государственном и муниципальном уровнях, естественно, будут работать на партии, находящиеся сегодня у руля, от этого зависит их судьба, больше возможностей организовывать народ, проводить агитацию. Однако, кроме рейтинга узнаваемости, есть рейтинг популярности. По узнаваемости нынешние властные партии — лидеры, а вот в плане популярности — вопрос. Но если появится альтернатива, то большая вероятность, что за новых люди тоже проголосуют.

— Мы видим, что идет процесс объединения разных политических сил, внутрипартийного распада, но не всем понятно, по какому принципу, очевидно, не по идейным платформам спорят?

— Что касается известных партий, то у них много внутренних проблем. К примеру, идут разговоры по поводу “Республики” и “Ата–Журта”. Хотя партии объединились, но имеются серьезные разногласия. Так что до выборов слияний и разводов будет еще много. Лидеры договариваются на уровне таких понятий: у меня есть финансовые ресурсы, у тебя электорат на севере страны или на юге...

Еще много раз альянсы видоизменятся. Споры будут в основном вокруг меркантильных интересов, кто какое место займет в партийном списке, это очень важно, поскольку они идут в парламент, чтобы затем “отбить” свои затраты. Но не стоит думать, что все ставки сделаны и все нынешние основные политические игроки обязательно пройдут в парламент.

Между властью и криминалом

— Как вы думаете, избиратель в этот раз готов голосовать осознанно, без давления, подкупа, манипуляций со стороны партий?

— Пока рано говорить, что наш избиратель стал честным и неподкупным. Если по–житейски рассуждать, то как должен голосовать человек, если он знает: его в любом случае обманут — хоть заплатят, хоть нет. Если избранный депутат, придя в парламент, думает прежде всего о личных интересах, а не о нуждах страны, а, становясь министром, зачастую производит действия, мало имеющие отношения к интересам общества, естественно, избиратель становится циником и лицемером. Это взаимный процесс. Избиратель станет честно голосовать на выборах, когда увидит, что его голос имеет реальное влияние на формирование качественного состава парламента, а если его влияние на этот процесс нулевое, он озабочен тем, как подороже продать свой голос.

В то же время нужно понимать, что модели поведения в обществе складываются из подражания вожакам, авторитетам. Если общество деградировало, то подражают криминальным лидерам, ворам, коррупционерам. Если в обществе другие герои и ценности, то стараются брать пример с честных политиков, бизнесменов, спортсменов, артистов.

— У нас с высоких трибун не раз говорилось, что и в нынешнем парламенте есть представители криминальных авторитетов. Как вы считаете есть ли опасность, что представители криминального мира снова окажутся в ЖК?

— Такая опасность есть. Для многих криминальные авторитеты — это люди, не столько нарушающие закон, сколько помогающие решать проблемы. Такое, как правило, происходит в тех странах, где власть слаба и криминализирована. Какая разница между криминальным авторитетом и министром, у которого в декларации записана одна квартира, а при этом все знают, какой у него бизнес и имущество? Вот простой избиратель и думает: лучше “спортсмена” поддержать, потому что он ближе, из родного села, района, помогает общине, раздает деньги, что–то строит... Там, где слабы власть и закон, живут по понятиям.

— Мы видим, что парламентарии перед самыми выборами пытаются менять правила игры, вносить поправки в выборное законодательство. Можно ожидать инициатив, нацеленных на то, чтобы именно нынешние партии прошли в парламент? Чего стоит в этом плане опасаться?

— Менять правила игры в последний момент — порочная практика. По существующему избирательному законодательству выборы не проводились. Все прекрасно понимают, что партии, находящиеся сегодня во власти, надеются, изменив правила игры в последний момент, получить для себя более выигрышную позицию. Но, как показывает избирательная практика во многих странах, это ошибочные установки. Возможно, что потом сами эти партии по этим правилам не смогут попасть в парламент.

Нужно мыслить стратегически, смотреть хотя бы на два–три шага вперед. Законы должны быть стабильными на протяжении нескольких выборных циклов. Это важно для развития демократического процесса в стране. А каждый раз, меняя их, мы разрушаем основы демократии.

То же самое касается и изменений Конституции. Основной закон — это фундамент, на котором выстраивается наша политическая жизнь, госуправление. Сейчас озвучиваются некие причины, чтобы ее поменять: мол, судебную реформу невозможно проводить без изменений в Конституции. Это не так! Наоборот, стабильность Конституции создает условия для стабильности не только в судебной сфере, но и в госуправлении, что способствует реформам в целом.

— У нас никто не верит, что судебная реформа успешно проходит. Почему?

— Нужно ее рассматривать вместе с реформой в других сферах. Если у нас гаишники берут взятки, следователи кошмарят бизнес, в системе ГРС за выдачу паспорта требуют деньги, то как можно поверить, что у нас судьи безупречны? Судебная система консервативна, скрыта от глаз, простому обывателю трудно оценить трансформации в ней. Ему проще оценить изменения в системе: сотрудник ДПС перестал брать взятки, а прокуратура перестала давить на бизнес. Таким образом, для граждан создаются основания верить, что и судебная система хорошо заработает.

Без реформы в правоохранительных органах невозможно проводить судебную реформу. Можно сколько угодно тренировать судей, посылать их за границу, обновлять здания судов, но перемен не произойдет, потому что все видят: порочная практика взяточничества во многих сферах, где присутствует государство, продолжается. Этот процесс не имеет никакого отношения к изменениям в Конституции. Нужна реформа в системе госуправления в целом и в первую очередь — в правоохранительной сфере.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram