В последнее время в экспертной среде активно обсуждается версия, что с выводом американских войск из Афганистана возрастет вероятность активизации экстремистских группировок в Центральной Азии. Накаляют страсти сообщения о том, что руководство радикального движения «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) выделило 70 миллионов долларов на дестабилизацию ситуации в Центральной Азии. В этой связи Vласть поинтересовалась у экспертов: какова вероятность того, что ИГИЛ придет в регион?
Директор аналитического центра Московского государственного университета международных отношений, доктор политических наук Андрей Казанцев считает, что стремительное наступление войск «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и возникновение мощной новой базы для международных террористов, стало одним из важнейших негативных факторов для Центральной Азии.
«ИГ реально представляет большую угрозу для постсоветских государств Центральной Азии и Кавказа. В частности, потому, что в ее рядах воюет большое количество выходцев из соответствующих стран. Они могут вернуться домой и начать распространять свои экстремистские воззрения и вербовать террористов, или, что еще хуже, руководство ИГИЛ может использовать их для совершения террористических актов у себя дома. Либо террористы, которых вербуют сейчас в постсоветских странах, могут быть использованы на месте вербовки, вообще без переброски их в Сирию или Ирак. В интернете уже распространялись угрозы со стороны ИГИЛ в адрес постсоветских государств, и возможность террористических действий экстремистов против постсоветских государств широко обсуждается как экспертами, так и спецслужбами соответствующих стран. В частности, недавно широко обсуждались соответствующие публичные сообщения узбекских и казахстанских спецслужб» - полагает эксперт.
По мнению Казанцева, всесторонний военно-политический и экономический кризис, охвативший постсоветское пространство в 2014 году, очень ослабляет возможности постсоветских государств в противостоянии терроризму и религиозному экстремизму. Более того, конфликт между Россией и Западом не дает возможности особенно уязвимым государствам Центральной Азии получить реальную помощь в противодействии терроризму, так как все геополитические игроки начинают в той или иной мере решать свои политические задачи. В этой связи можно ожидать, что в 2015–16 годах активность террористов на юге постсоветского пространства усилится.
Перечисленные угрозы могут наложиться на ряд «внутренних» проблем региона, которые в 2014 году продолжали усиливаться. Собственно говоря, опасны не сами по себе угрозы «Талибана» и ИГ, а то, что даже слабые внешние толчки могут разрушить и так «хрупкие» центральноазиатские государственности. А дальше может сработать модель «домино»: одно падающее государство будет разрушать стабильность в другом.
Основной потенциал внутренней дестабилизации в Центральной Азии сейчас сложился в Кыргызстане. После двух революций там имеет место периодически обостряющийся политический кризис, а государственные структуры очень слабы. Все соседи Кыргызстана, естественно, должны принять это во внимание и всемерно стараться помочь стабилизировать ситуацию.
Есть также и серьезные долговременные социальные проблемы, подрывающие стабильность во всех странах Центральной Азии, хотя и в существенной разной степени. Это — бедность, коррупция, межрегиональные и межклановые конфликты. Казахстан в этом плане смотрится принципиально лучше всех своих соседей по региону. Но проблемы соседей легко могут «перехлестнуться» и через его границы.
Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку, доктор исторических наук Александр Князев, полагает, что уровень опасности ИГИЛ для Центральной Азии сильно преувеличен.
По его мнению, ИГИЛ – это модернизированная версия афганского «Талибана». ИГИЛ, рожденный в недрах американских спецслужб и «фабрик мысли» решает две задачи. Первая – раскол Ирака на три государства. Вторая – под прикрытием борьбы с новой террористической группировкой нанесение удара по Сирии и свержение Башара Асада. То есть, география проекта ограничивается Ближним Востоком с перспективой проекции на иранское направление. Кроме того проект ИГИЛ, как и созданный в аналогичных условиях афганский «Талибан» имеет не только пространственный, но и временной лимит.
По словам Князева, не следует забывать, что один из главных аспектов террора – информационное воздействие. Любое проявление терроризма едва ли не в первую очередь направлено на создание определенной информационной атмосферы, на нагнетание страха в обществе одной или ряда стран. Для этого в ИГИЛ есть специальное структурное подразделение – «Ал-Хайат медиа центр», которое занимается информационной работой. И задумываясь об уровне угроз, исходящих от ИГИЛ, нужно обязательно принимать во внимание роль используемых информационных технологий. Стилистика видеороликов самого ИГИЛ явно предназначена для людей не самого высокого интеллектуального уровня. Будучи колоссально растиражированной короткими новостными сообщениями, информация об ИГИЛ, далеко не всегда соответствующая реалиям, приобретает эффект «снежного кома» и создает впечатление о глобальности «Исламского государства Ирака и Леванта», распростершейся едва ли не на все континенты.
В формирование алармистского образа вносят свою лепту и те, кто призван обеспечивать безопасность своих стран. Не новость, что педалирование угроз всегда использовалось спецслужбами, другими силовыми, и не только силовыми, государственными структурами в своих интересах. В этом контексте только иронию вызывают, например, сообщения о том, что якобы ИГИЛ выделил некий специальный бюджет для стран Центральной Азии, при том что источниками вброса таких сообщений являются государственные структуры Киргизии или Таджикистана, жаждущие очередной безвозмездной помощи от России или ОДКБ. Выше уровень угроз – больше финансирования, этот принцип работы силовиков не нов.
По мнению эксперта, в значительной мере ИГИЛ – это искусственно сконструированный образ, пришедший на смену потерявшей эффективность «Аль-Каиде», до недавнего времени выполнявшей функцию «всемирного зла». Теперь это задача ИГИЛ.
Тем не менее, у ИГИЛ нет шансов добиться своих целей в Средней Азии, возможны лишь точечные теракты, попытки мобилизации сторонников на местах, со стороны возвращающихся на родину граждан стран региона. Впрочем, и эта опасность несколько преувеличена: это можно увидеть, скажем, на примере «Исламского движения Узбекистана»: людей, которые воевали против своего правительства, а затем ушли в джихадистское движение, сейчас можно встретить по всему миру, и никто из них в Узбекистан наверняка никогда не вернется. Более опасным является то, что во всех странах существует определенный мобилизационный ресурс для реализации джихадистских задач. Однако Казахстан в этом плане выглядит весьма устойчивым, хотя почва для джихадизма есть и здесь.
Правила комментирования
comments powered by Disqus