В истории многострадальной Рогунской ГЭС наступил очередной этап. В конце февраля 2015 года была создана тендерная комиссия, приглашающая потенциальных участников выразить заинтересованность в достройке гидроэлектростанции. По итогам тендера планируется заключить четыре контракта на достройку сооружений ГЭС. Не добившись ничего стоящего от иностранных и международных инвесторов, правительство Таджикистана приняло решение достроить ГЭС своими средствами, о чем в конце января 2015 года заявил председатель Государственного комитета по инвестициям РТ Кодири Косим. Для достройки нужно еще 2 млрд долларов, в том числе 600 млн долларов на строительство плотины.
Однако встает вопрос о том, насколько этот тендер будет успешным. Предыдущие поиски иностранных инвесторов не дали ничего стоящего. Обещания правительства Пакистана и два обещания правительства России вложить в строительство Рогуна так и остались невыполненными, а попытка «Русала» достроить ГЭС окончилась неудачей. У проекта, таким образом, накопилась длинная негативная история, которая отпугивает возможных участников проекта. В числе аргументов против участия в этом проекте, впрочем, не только этот фактор.
Четыре главных «но»
Если рассмотреть причины для отказа участников по существу, то можно выделить следующие моменты. Во-первых, возможная политическая нестабильность Таджикистана и то, что республика граничит с неспокойным Афганистаном. Понятно, что мы уже привыкли к стрельбе и взрывам в Афганистане и воспринимаем их наравне с природными явлениями, но для иностранных участников, в особенности европейских или американских, это сильный пугающий фактор. Никто не может поручиться за то, что во время строительства не произойдет прорыва талибов из Афганистана в Таджикистан и обстановка с безопасностью коренным образом не ухудшится. Даже принимая во внимание малую вероятность такого поворота событий, все же дать 100%-ную гарантию нельзя, особенно на период нескольких лет, необходимых для достройки ГЭС.
Во-вторых, определенные вопросы вызывает внутриполитическая ситуация в Таджикистане. Для иностранных участников, которые могут и не разбираться в тонкостях таджикской политики, любые признаки возможной политической нестабильности в республике очень тревожные, особенно все, что связано с деятельностью ПИВТ. Для крупных строительных компаний, специализирующихся на гидростроительстве, есть страны и поспокойнее, например Китай или Бразилия, в которых строятся крупнейшие ГЭС.
В-третьих, участие в строительстве крупной ГЭС для компании может быть украшением биографии и может вестись даже в нестабильных условиях не ради прибыли, а ради, так скажем, славы. Однако Рогунская ГЭС не представляет собой выдающегося проекта. В мировом списке крупнейших ГЭС она занимает 29-е место, пропуская вперед целый ряд проектов в Китае, Бразилии, Эфиопии и даже в Пакистане. Проектная мощность Рогуна - 3600 МВт - меньше, чем мощности двух новых строящихся ГЭС в Пакистане: Диамер-Бхаса и Дасу, которые имеют мощности 4500 и 4320 МВт соответственно. Крупнейшая по мощности строящаяся ГЭС находится в Китае - ГЭС «Байхэтань», имеющая проектную мощность 13050 МВт. Помимо этого, в тендерных предложениях указано, что Рогунская ГЭС будет достраиваться с четырьмя гидроагрегатами, а не с шестью, как в первоначальном проекте, что снижает ее мощность до 2400 МВт. Так что проект падает до 66-го места в мировой табели крупнейших ГЭС. С такими показателями прославиться нельзя.
В-четвертых, очень многие проекты крупнейших в мире ГЭС имеют куда большие бюджеты, чем Рогунская ГЭС. Например, упомянутые уже новые пакистанские ГЭС имеют стоимость 14 и 4,2 млрд долларов соответственно. Одна из крупнейших строящихся ГЭС в Бразилии Бело Монте имеет бюджет в 18,5 млрд долларов. Таким образом, строительным и сервисным компаниям есть где заработать, кроме Рогунской ГЭС.
Не слишком безопасно и не слишком интересно - так можно афористично сформулировать причины для отказа возможных участников проекта. С учетом длинной истории неудач можно сказать, что, вероятнее всего, тендер не получится. Привлечение даже иностранных подрядчиков маловероятно.
Почему бы не самим?
Однако что же делать? Из обзора сложившегося положения можно сделать вывод, что решение строить Рогун за счет собственных средств или за счет иностранных кредитов - это решение правильное. Другого варианта не просматривается. Скорее всего, строить также придется собственными силами, накапливая собственный опыт строительства крупных гидроэлектростанций. Это непростое решение, но у него есть выгодная сторона. Рогунская ГЭС ведь будет явно не последней крупной ГЭС в республике, и для последующих строек собственная строительная компания есть важный фактор успеха всех последующих проектов. После Рогунской ГЭС, посрамив при этом маловеров, можно взяться за другой крупный гидроэнергетический проект, например Даштиджумскую ГЭС. Также своя, таджикская компания, набив руку на Рогуне, сама может участвовать в строительстве ГЭС за рубежом. Для накопления опыта можно использовать иностранные компании в качестве технических консультантов, можно посылать к ним на объекты своих инженеров для изучения передового опыта.
Рогунская ГЭС имеет значение не столько сама по себе, сколько в пакете с использованием электроэнергии. Есть два варианта: экспорт электроэнергии и производство алюминия. Первый вариант, CASA-1000 планируется к началу строительства летом 2015 года, во всяком случае, уже проводятся тендеры на проектирование и строительство необходимых объектов. Однако и здесь камень преткновения в ситуации в Афганистане, осложнение которой после вывода иностранных войск из страны может значительно отсрочить реализацию проекта. В силу этих военно-политических обстоятельств перспективы этого проекта пока не очень определенные. Второй вариант связан с производством алюминия. Нехватка электроэнергии для выплавки металла - давняя проблема ГУП «Талко». В свете начавшейся реконструкции завода, строительства на китайский кредит от Экспортно-импортного банка Китая трех новых производств: фтористого алюминия, криолита и серной кислоты - проблема энергоснабжения алюминиевого завода встает с новой остротой. Для Таджикистана нет выбора: выплавлять ли алюминий или нет. Алюминий дает примерно 25% всего экспорта Таджикистана и является важным источником поступления валюты. Таким образом, Рогун является частью решения более общей экономической проблемы - поддержания крупного экспортного производства, дающего крупный приток иностранной валюты.
Думается, что за неимением других альтернатив надо решать проблему целиком. «Талко» нужен дополнительный источник энергии и местное сырье для производства алюминия. Сырьем могут быть запасы нефелина, открытые в Раштской долине Управлением геологии ТаджССР еще в 1960-х годах. Запасы нефелинов, по тогдашней оценке, достаточны для производства около 40 млн тонн алюминия. Возможно, что дополнительная геологоразведка прирастит запасы. Если обеспечить «Талко» энергией и сырьем, то экспорт алюминия будет давать гораздо больше прибыли, чем теперь, когда завод работает на импортном сырье. Экспорт металла может в перспективе окупить все эти крупномасштабные стройки.
Электроэнергию же нужно дать побыстрее. В советском хозяйственном опыте было такое понятие - «минимальный пусковой комплекс», то есть такая совокупность объектов, которая позволяла запустить производство еще на стадии строительства всего производственного комплекса. Думается, что это можно сделать и на Рогуне, запустив хоть один или два гидроагрегата еще до завершения основной плотины и строительства всей инфраструктуры и завершения заполнения водохранилища, на минимально возможном напоре и с временной схемой выдачи мощности. Конечно, столь сложный проект, как Рогунская ГЭС, с ее многочисленными тоннелями и подземными выработками, не так-то просто пересмотреть и выделить в нем этот самый минимальный пусковой комплекс, тем более что противников этого решения будет во множестве. Но это решение, если оно будет выработано и реализовано, может значительно приблизить сроки выдачи первого тока, что самым позитивным образом скажется на всей репутации таджикского гидростроительства.
Правила комментирования
comments powered by Disqus