Остались считанные дни до обещанного вступления Кыргызстана в ЕАЭС. Сие события обсуждалось в нашей стране достаточно долго, но при отсутствии полноценных интеграционных исследований, доступных каждому, и интеграционной пропаганды этот шаг для большинства так и остается то ли светом в конце тоннеля, то ли «черной дырой».
Мы все — будущие пенсионеры
Об экономических выгодах, конечно, нам рассказали. Эксперты высказались за возможные сложности для нашей экономики, держащейся на китайском реэкспорте. Это когда–то большевики сумели за 20 лет превратить разрушенную революцией и гражданской войной страну из аграрной в индустриальную. Мы за тот же срок напрочь покончили с индустриализацией. Но сегодня ждем рынков для сельского хозяйства. А еще — инвестиций до миллиарда долларов.
Ох уж это волшебное слово — “инвестиции”. Прямо как НЛО: все говорят, прилетали, но вот когда и к кому... “Знаете, коллега, а ведь эти дырки... M–м... Следы ног слона! — Ну это вы хватили, шеф. Разве наши слоны уже летают?”.
Но ЕАЭС — не только ценные инвестиции, но и три–четыре килограмма вопросов. В частности, о том, как жить тем, кто не уфолог — инвестиций не видит, и не бизнесмен — новые рынки не ждет.
В Кыргызстане почти 600 тысяч пенсионеров, из которых примерно 430 тысяч пожилых. Еще — более 160 тысяч людей с инвалидностью и свыше 300 тысяч детей, имеющих по пятьсот сомов пособия для малоимущих. Вот и получаем более миллиона кыргызстанцев, которых относят к социально уязвимым слоям населения. И где–то совсем рядом с ними примостились бюджетники. Помним, бюджетник бюджетнику рознь, и зарплаты по шесть–семь тысяч сомов для многих реальность.
Опыт западных стран говорит о том, что эффективной социальной защитой государство может реально обеспечить не более 10–15 процентов населения. Но никак не пятую часть страны. А если исключить до миллиона выехавших мигрантов и еще более двух миллионов детей, то на оставшееся трудоспособное население ложится непростая налоговая нагрузка. Но и в развитых странах, приблизившихся к социальной справедливости не на бумаге, а в жизни, социальная ответственность поделена между государством и бизнесом.
Различные компании предоставляют льготы, что облегчает государству нагрузку на бюджет. К примеру, действующие на Западе и теперь внедряемые в некоторых регионах России продовольственные карты покупателей, на которые можно покупать товары на определенную сумму и только в определенный период. Отложить баллы не получится, так что на столе пенсионеров и инвалидов всегда будут свежие продукты. И только местных производителей. Но никакого алкоголя или табака. Такие карточки выдают пенсионерам, многодетным семьям, студентам и т.д. И здесь подключаются сети магазинов, обеспечивающих скидки от 10 до 15 процентов (из которых только 5 процентов оплачивает государство).
Кто–то скажет: мол, столько строили новое государство, и что, теперь назад в СССР с его карточной системой? Но ведь “молодым везде дорога, старикам — почет” было не так уж и плохо? Уж нищей старости точно не боялись. Кстати, в США подобный вид помощи предпочитают потому, что продуктовая карточка помогает избежать использования пособия, скажем, на малообеспеченного ребенка не по назначению. Кстати, о скидках. В Европе их предоставляют не только магазины, но, например, в Нидерландах пенсионеры могут дешевле купить билеты в музей, еду в ресторане, заказать номер в гостинице или съездить в турпоездку. Таким образом организация досуга пожилых решается опять–таки в сотрудничестве с бизнесом. В нашей стране этот вопрос остается в виде центров временного пребывания, на которые, естественно, нет денег. И открытие одного в год становится каплей в “море житейских проблем”.
Недавно как достижение пяти лет после событий 2010 года было сказано, что зарплаты бюджетников выросли в среднем вдвое, а средняя пенсия дотянулась аж до 4,6 тысячи сомов, то есть превысила 70 долларов. Если взять наших партнеров по ЕАЭС, то Россия в этом году планирует поднять минимальную пенсию по старости до 11,5 тысячи рублей, то есть превысить 200 долларов. В Казахстане с прошлого года минимальная пенсия превышает 120 долларов, а в Беларуси, как и в РФ, в районе 200 долларов. Подтянется ли к этим параметрам Кыргызстан, вопрос, конечно, интересный. Ведь повышение коммунальных услуг и рост доллара за пределы 60 сомов многие уже почувствовали. За “благословенные” пять лет цены тоже выросли в два раза, а по каким–то показателям превысили рост зарплат и пенсий. Кредитоспособность явно не поспевает. И только ли она?
Как живется самым уязвимым
В комплексной программе развития социального обслуживания Беларуси на 2011–2015 годы на улучшение жизни пожилых граждан направлены 46 задач. Здесь, безусловно, выплаты и трудоустройство. Есть еще интересные моменты. Например, банки данных о численности и, главное, материальном положении ветеранов, одиноких пожилых и ЛОВЗ, молодых инвалидов–выпускников различных учреждений. А еще власти ежегодно проводят обследования всех внесенных в банки данных, выявляют потребности и принимают меры. Ветераны, одинокие пожилые и инвалиды I и II групп получают помощь в ремонте жилья, а участников войны так и вовсе закрепляют за учреждениями, в которых они работали, или предприятиями и молодежными организациями. Шефская помощь, так сказать. И тоже пережиток Советского Союза?! Для всех социально уязвимых слоев действует услуга “одно окно”, позволяющая не бегать по кабинетам.
Конечно, в новейшей истории коммунизм не в чести. Вон на Украине советский период даже признали тоталитарным режимом. Однако в этот “преступный” период построили заводы и фабрики, первыми запустили человека в космос и дали всеобщее образование. Как говорила незабвенная Клара Румянцева в культовых “Девчатах”: “Зря я тебя, Надежда, откармливала”...
В Беларуси официально утверждены телерадиопередачи для пожилых, предоставление пенсионерам возможности для занятий физкультурой и спортом на льготных условиях. А еще заказ книг из библиотек по телефону с доставкой на дом! Есть важный для пожилых пункт о торговом и бытовом обслуживании. В Беларуси предусмотрены прием предварительных заказов на продовольственные и непродовольственные товары, покупка в кредит, распродажи по сниженным ценам для людей старшего возраста. Кроме того, на государственном уровне гарантируется общественная безопасность с организацией добровольных дружин по профилактике правонарушений в отношении пенсионеров. Прописаны ежегодные культурные мероприятия с участием и для пожилых людей — смотры–конкурсы, выставки.
В Программе социального развития в Кыргызстане на 2015–2017 годы пожилым уделено всего три пункта: профилактика заболеваний через создание в ЦСМ геронтологических центров, повышение уровня соцзащиты через выдачу пособия людям, не имеющим права на пенсию, и трудоустройство через создание дополнительных рабочих мест.
О безопасности старшего поколения бьют тревогу только правозащитники да неправительственные организации. Здесь и невозможность получить качественную медицинскую помощь, особенно в селе, и недоступные цены на лекарства, и даже сложность вызова “скорой помощи”. А МВД в своей статистике отмечает рост насилия именно над пожилыми людьми. Причем каждое третье — собственными детьми и чаще всего из–за жилищного вопроса.
Но пока только НПО проводят акции “Остановим насилие в отношении детей” и собирают средства на кризисные центры. Зато вице–премьер Ниязалиева и министр Базарбаев публично с “революционерами” кровь сдают. Дело, конечно, благое, но неужели добрые дела, как и элементарную работу, нельзя делать без теле– и фотоаппаратов?
Еще 23 задачи определены в Кыргызстане на ближайшие три года для улучшения жизни людей с ограниченными возможностями здоровья. В России для людей с инвалидностью принята программа до 2020 года. Причем с пофамильной ответственностью за выполнение каждой задачи. Кстати, краткосрочность программ — также наша отличительная черта: не загадываем дальше, чем на три– пять лет. Все наши социальные документы спускаются сверху, в то время как есть альтернативная мировая практика. Когда сначала формируется муниципальная стратегия развития социальных услуг на районном уровне, затем из этих стратегий формируется областная и уже потом — национальная. Именно так достигается максимальная адресность — ведь в каждом районе могут поименно посчитать нуждающихся, а не подстраивать отчеты под требуемые показатели “развития”. Также можно говорить и об усилении ответственности за исполнение: сколько взялись сделать, столько и выполняйте.
Опыт для нас: русский и белорусский
К 2020 году российское правительство обязуется сделать доступными для инвалидов множество объектов инфраструктуры. Да так, чтобы 52 процента ЛОВЗ остались довольны их работой. Причем 40 процентов трудоспособных ЛОВЗ должны быть трудоустроены.
Согласитесь, не в пример нашей ссылке на обязательные по закону 5 процентов, перекочевывающих из программы в программу и не замечаемых не только бизнесменами, но даже государством. 5 процентов ЛОВЗ редко увидишь даже в государственных и муниципальных учреждениях, хотя, казалось, кто должен показать пример в исполнении закона, как не его разработчики.
А на фоне строящихся элиток невольно задумываешься, неужели нельзя было договориться с подрядчиками взамен на снижение каких–либо налогов или выплат выделить несколько квартир для выпускников детских домов? Тот же социально ответственный бизнес в различных странах берет на себя строительство социального жилья при определенных налоговых льготах или в рамках государственного социального заказа. Но для этого необходимо, чтобы все ведомства начали выполнять закон о госзаказе, который можно расширить разрешением не только НПО, но также местным властям и бизнесу участвовать в социальных проектах. А еще лучше совместить это с опытом Азербайджана, где при президенте создан Совет государственной поддержки НПО. Именно совет, работающий на общественных началах, контролирует выдачу государственных грантов на общественно полезные проекты, включая помощь для соотечественников, проживающих в других странах. Тогда и охват сфер увеличится в разы.
Кстати, в Минтруда и соцзащиты РФ действует рабочая группа по взаимодействию с социально ориентированными НКО с планом работ. Подгруппы занимаются трудоустройством пожилых и людей с инвалидностью, вопросами пенсионного обеспечения, материнства и детства. А еще члены рабочей группы занимаются оценкой деятельности государственных и муниципальных организаций социального обслуживания.
Но для этого социальному развитию нужно дать механизмы воздействия. Везде, кроме Кыргызстана, социальная защита идет вкупе с трудом, что позволяет комплексно решать вопросы. В Казахстане так и вовсе в ведении одного ведомства находятся здравоохранение, фармацевтическая деятельность, труд, миграция и социальная защита. Иначе вся помощь скатывается к многолетней выдаче многочисленных пособий “оказавшимся в трудной жизненной ситуации”. Вот только к экономической активности определенный процент так и переходит, предпочитая поколениями получать социальные выплаты. А это уже социальное иждивенчество, причем для кого–то осознанное.
С начала этого года в Беларуси действует закон о тунеядстве. Вернувшись в СССР до 1991 года, когда государство вело борьбу против паразитического образа жизни, Минск решил штрафовать или отправлять на общественные работы социальных иждивенцев. Не платишь налоги — мети улицу.
Представляете, в Кыргызстане на общественные работы выйдут все крупные неплательщики налогов, которых насчитала налоговая служба на февраль этого года? Таковых 85, включая “Бишкек Коньягы”, “Учкун”, отель “Ак–Кеме”... То–то радость будет “Тазалыку” и “Зеленстрою”.
* * *
Мониторингов и исследований в Кыргызстане проводится множество, государство и неправительственный сектор активно вносят дополнения и изменения в нормативно–правовые акты. Но вот контроль за реализацией, как говорится, “и ныне там”. Теперь со вступлением в ЕАЭС законодательно–бумажной работы прибавится. Но прибавится ли социальной безопасности, которая гарантирует стабильность каждой семьи и социальную независимость государства в системе международного сотрудничества? Выдержит наша социальная система испытание ЕАЭС? И насколько сможет вобрать в себя лучшие практики хотя бы на уровне соседей по Евразии?
Правила комментирования
comments powered by Disqus