Во второй половине I тыс. до н.э. на территории Южного Кыргызстана располагалось одно из ранних государственных объединений Центральной Азии под названием Давань1, о котором осталось достаточно много известий в китайских письменных источниках. Особенно подробно освещен небольшой промежуток ее истории II-I веков до н.э., когда после посещения Чжань Цянем Западного края, Китай впервые получил информацию о Давани, его государственном устройстве, хозяйстве и, особенно высокопородных конях и начал свою экспансионистскую политику в отношении Давани. Но и после бурных событий II-I веков до н.э. Давань, продолжала быть в центре внимания китайской политики на протяжении еще нескольких веков, вплоть до завоевания ее территории арабами. И даже после этого, на протяжении всего I и II тыс. н.э. эта территория была в гуще всех политических событий, происходивших в Центральной Азии и во времена великих походов кочевых народов, и во времена первых тюркских и последующих государственных объединений, когда череда политических событий, казалось, опережало время.

Давань отождествляется с Ферганой – одной из обширных, благодатных и плодородных долин Центральной Азии, восточная часть которой в настоящее время относится к Кыргызстану. Название Давань встречается во многих китайских источниках до III в. н.э., как «Шицзы», «Ханьшу», «Хоу Ханьшу», «Вэйлю», «Цзиньшу». Затем в V в. н.э. в «Бейши» появляется название «Лона» или «Полона», в VI - начале VII в. н.э. эта же территория называется Боханна или Бохань и, в VII - начале VIII вв. Фергана уже именуется как Ниньюань в «Таншу». В источниках указывается, что все эти названия соответствуют древней Давани или Тайюани. Так в «Таншу» говорится, что Ниньюань есть владение Бохань и, что при династии Юань-Вэй оно называлось «Полона». А в «Бейши» пишется, что «Лона есть древнее владение Давань…» [Бичурин, 1950, с. с. 238, 319; Pulleyblank, 1966, р. 22, прим. 5; Литвинский, 1976, с. 52; Gorbunova, 1986, р.58;

Гафуров, 1989, с. 171.]. Название Фрагана /Фергана по согдийским источникам появляется где-то после VIII-IX вв.

Сведения древних китайских источников сообщают о Давани именно как о развитом государстве, подробно повествуют о его государственном устройстве, населении страны, городах и ремеслах, и дают интересные сведения о комплексном скотоводческо-земледельческом хозяйстве. Особое внимание уделено тому, чем славилось государство, что было ее гордостью и, одновременно, являлось предметом вожделений соседней империи Китая – это лошади особой породы. «Давань имеет хороших лошадей, они находятся в городе Эрши, их скрывают, не соглашаются дать ханьскому посланнику» - прямо пишется в источниках [Кюннер, I, 1961, с. 122]. Для того чтобы заполучить этих высокопородных коней, китайский император отправляет специальное посольство с богатыми дарами в столицу Давани. Однако Совет старейшин Давани решил отказать в этом китайцам, надеясь, что из-за далекого расстояния армия китайцев не сможет дойти до их города. Своих лошадей они называли «драгоценными лошадьми Давани».

Китайского посла, проявившего пренебрежение к ним, они убили, что послужило поводом для организации военных походов под командованием полководца Ли Гуан Ли против Давани в 104 и 99 гг. до н.э. Интересно, что целью похода объявлялось «дойти до города Эрши и взять там тяньма» т.е. лошадей. В первый раз китайское войско не дошло до Эрши, а овладело только городом или владением Ю-чен, находившемся на востоке Давани. Потратив на этот поход два года, они повернули назад. Во второй раз шестидесятитысячное войско Ли Гуан Ли не задерживаясь у города Ю-чен прямо подошло к Эрши. После 40-дневной осады китайцам удалось разрушить внешние стены города и захватить в плен часть старейшин, благодаря чему был заключен договор о предоставлении Ханьскому Китаю лошадей.

Эти сведения в краткой форме или с небольшими изменениями повторяются почти во всех китайских хрониках, и в особенности в Ханьшу – первой династийной истории Китая

Таким образом, в Фергане во второй половине I тыс. до н.э. существовало довольно развитое государство Давань, расцвет которого, возможно, приходится на период II-I вв. до н.э. Во всяком случае, в это время империя Хань установила отношения с Даванью и, сведения о ней получили отражение в китайских летописях. Естественно, что само государство возникло много раньше указанного времени и просуществовало до 220-419 гг., т.е. оно непрерывно развивалось около 600-800 лет, но возможно и длительнее, так как нам не известны нижние даты формирования государства.

Из данных китайских источников явствует, что во II-I вв. до н.э. в Давани сложилась довольно четкая государственная структура. Во главе государства стоял правитель из местной династии, который в китайских источниках назван титулом ван (царь, князь). Из источников известны и имена нескольких правителей Давани. Это Мугуа, правивший на рубеже II-I вв. до н.э., Чань Фынь – в начале I в. до н.э. и Яньлю правивший в 40-60–е годы н.э., а между Мугуа и Чан Фынем правил ставленник китайской империи Моцай, который был убит по решению Совета старейшин. У правителя государства имелось два ближайших помощника, называемые в китайских источниках фу-ван и фу-го-ван, которые вероятно, являлись родственниками вана [см. Бичурин, 1, 1950, с. 165, 167, 173, 176, 186, 232 и др.].

В системе государственного управления Давани значительную роль играл Совет старейшин, называемый в источниках гуй жэнь. В него входили именитые и уважаемые люди страны. Совет старейшин контролировал власть правителя, мог сместить его или даже убить, принимал основные решения в государственной политике вплоть до важнейших вопросов войны и мира, установления или разрыва дипломатических отношений и т.д. Источники также приводят два случая, когда старейшины приговаривали к смерти правителей, считая их виновниками неудач в войне. Так они поступили с правителями Мугуа и Моцай.

По всей вероятности, Даваньское государство представляло собой союз городов или оазисов-государств, центром которого являлся город. Об этом указывает Чжан Цянь, говоря о сходстве политического устройства Давани и Дахя (Бактрии), в которой не было верховного главы и, почти каждый город имел своего правителя. О подобной политической структуре Ферганы сообщает и более поздний автор – Сюань Цзан (VII в.). Вспомним, что предпосылки такой оазисной системы сложились еще в эпоху поздней бронзы, когда поселения чустской культуры концентрировались в виде отдельных оазисов вдоль рек и их протоков. Расстояния между оазисами в среднем составляли 20-30 км. В некоторых из этих оазисов имелись крупные поселения, которые являлись их центрами. [см.: Заднепровский, 1985; Ташбаева, 2000]. Такое расположение, конечно, было обусловлено географическими условиями Ферганской долины и оно сохранялось в последующие эйлатанский, шурабашатский (даваньский) и более поздний периоды.

Как известно, источники сообщают, что в Давани насчитывалось до 70 больших и малых городов и многотысячное население. Однако, они содержат названия только трех из них – Эрши, Ю-чэн и Гуйшань. При этом Эрши и Гуйшань названы столичными городами. В источниках нет каких-либо конкретных указаний об их месторасположении. В связи с этим, вопросы о причинах существования двух столиц государства Давань, их отождествления с известными развалинами городищ, то есть локализация их на современной карте, вызывает споры среди исследователей в течении уже достаточно длительного времени.

По данным Шицзи, столицей Давани во II в. до н.э. являлся Эрши. Это - город, в котором содержали высокопородных лошадей Давани. Указывается, что город находился около реки, которая была главным источником воды для него, имел внешнюю и внутреннюю стены (видимо, имеется в виду городская стена и стена цитадели). В западной литературе большинство ученых помещали Эрши в район Уструшаны, предположительно в Уратюбе. А.Н. Бернштам в свое время отождествил Эрши с городищем Мархамат (или Мингтепе), находящимся в 40 км к западу от г. Ош в долине р. Араван [Бернштам, 1952, с. 228-229; Он же, 1997, с. 385-387]. Это отождествление было принято Ю.А. Заднепровским и Н.Г. Горбуновой, одними из основных исследователей памятников и древней истории Ферганской долины.

Синолог Л.А. Боровкова, исследуя проблему локализации городов и государств Центральной Азии и Восточного Туркестана по данным китайских письменных источников, локализует Эрши в Коканде. Она считает, что место Эрши по данным Шицзи и Ханьшу определено неверно. По ее мнению единственным доводом для локализации Эрши является сообщение более позднего источника Синь Тан шу о том, что на месте древнего Эрши позднее находилась столица Восточного Цао – Судуйшана [Боровкова, 1989, с. 56]. Однако Ю.А. Заднепровский с этим категорически не соглашался, не видя для этого никаких оснований и, вслед за А. Н. Бернштамом считал, что остатками древнего Эрши могут быть развалины городища Мархамат [Заднепровский, 1991; Он же, 1997, с. 109-110; Он же,1997а, с. 69-71].

Н.Г. Горбунова в своем обобщающем труде, посвященном древней Фергане, касаясь этого вопроса, соглашается с тем, что Эрши можно отождествить с городищем Мархамат, так как оно по своим размерам является самым крупным городищем Ферганы (площадь около 40 га) и имеет обводную стену с башнями. И, возможно, высокий холм в северной части, является остатками цитадели. Среди находок есть керамика, позволяющая относить его ко времени II-I вв. до н.э.

В пользу этой версии она приводит и тот факт, что в 10-15 км от городища имеются изображения лошадей, выбитые на скале, стоящей на правом берегу р. Араван-сай, вблизи селения Араван. [Gorbunova, 1986, p. 66]. На высоте около 15-16 м от подошвы скалы, точечным сколом нанесены достаточно распространенные рисунки горных козлов, оленя, людей и др. Среди них резко выделяются большие изображения двух пар лошадей, вероятнее всего, жеребцов и кобылиц (рис. 1). Их фигуры переданы очень изящно и четко. Особенности стиля и техники этих изображений позволили А.Н. Бернштаму связать их с легендой о высокопородных небесных лошадях «тяньма», разводимых в Давани. Это послужило ему поводом к локализации г. Эрши, славившегося разведением этой породы лошадей, на городище Мархамат [Бернштам, 1948].

Второй город, указанный в источниках - Гуйшань - по данным письменных источников также считался столичным городом Давани. Часть исследователей размещает его в Касане. Так, В.В. Бартольд еще в 1900 г. сопоставил Гесай, главный город средневековой Ферганы периода арабского вторжения с Касаном и считал, что и в более раннее время, в период Давани его центральным городом был Гуйшань – Касан. [Бартольд, 1963, т.1, с 219; Он же, т. 2, 1963, с. 176]. Позже А.Н. Бернштам также полагал, что Гуйшань можно отождествлять с городищем Муг-Кала близ города Касан, т.е. поддержал точку зрения В.В. Бартольда [Бернштам, 1952, с. 233-234].

Н.Г. Горбунова, хорошо знавшая эти памятники, считала, что по археологическим материалам такое отождествление вряд ли возможно. По ее мнению, Муг-Кала - скорее небольшая крепость, чем столичный город государства и, что здесь нет материалов даваньского времени. Она предлагает обратить внимание на этимологию слова Гуйшань. В свое время Пуллейбланк предположил, что название Гуйшань, возможно, происходит от названия юечжей (кушан), так как последние могли на какое-то время владеть Даванью [Pulleyblank, 1966, p. 26]. Действительно, в Шицзи упоминается о том, что юечжи прошли на запад через Давань и, возможно, какая-то часть их оставалась здесь.

В данном случае, определенный интерес могли бы представить те же исследования Л.А. Боровковой. Расшифровывая расстояния, данные в Ханьшу от Сюсюнь (Сары-Таш) до Гуйшаньчэн в 920 ли и переводя его в современный эквивалент, она помещает Гуйшань в районе г. Ош. В пользу своей версии она приводит и тот факт, что Гуйшаньчэн переводится как «город у высокочтимой горы» [Боровкова, 1989, с. 56].

Как известно, в Оше как раз есть такая священная гора – Сулайман-Тоо. Гора эта, была почитаемой и священной с эпохи бронзы, когда здесь появляется поселение, материалы из раскопок которого позволяют отнести его к одному из древнейших культовых центров Восточной Ферганы. [см.: Заднепровский, 1997, с. 93-94]. Наличие большого количества наскальных изображений на скальных поверхностях горы, начиная с эпохи бронзы, раннего железа и вплоть до тюркского времени, так же подтверждает особое ее значение для местного населения.

К сожалению, Л.А. Боровкова в своем исследовании совершенно не учитывает и не касается имеющихся локализаций этих городов исследователями Ферганских памятников. А ведь она не знакома с ландшафтом и археологическими памятниками долины. Поэтому не совсем понятна ее аргументация собственной версии, кроме приведенных цифровых расшифровок расстояний, взятых из письменных источников.

Ю.А. Заднепровский и в этом случае подверг критике цифровые расшифровки Л.А. Боровковой и не был согласен с ее версией, говоря о несоответствии их с местоположением археологически изученных городищ. Он не принял локализацию Гуйшани в Оше и настаивал на локализации ее в Касане, вслед за В.В. Бартольдом и А.Н. Бернштамом. [Заднепровский, 1991; Он же, 1997, с. 110; Он же, 1997а, с. 70-71]. При этом он также не брал во внимание точку зрения Н.Г. Горбуновой о маловероятности отождествления Касана со столичным городом.

В последние годы проблема локализации древних городов Ферганы вновь привлекла внимание исследователей, с одной стороны, из-за появления новых археологических материалов в связи с интенсивным изучением археологических памятников долины. С другой стороны, в связи с проблемой становления и развития государственности на территории Ферганской долины. Так узбекский археолог Б. Матбабаев, основываясь на новых археологических данных, предлагает локализовать Гуйшань на городище Мунчактепа, расположенном недалеко от с. Аксикет в Туракурганском районе, которое имеет достаточно большую площадь, и по его мнению может соответствовать столичному городу, либо на месте Баландтепа (Папское городище) в Наманганской области [Матбабаев, 2003, с. 54-58; Он же, 2004, с. 32]. Локализацию Эрши и Ю-чена он оставляет по А.Н. Бернштаму и Ю.А. Заднепровскому.

Точку зрения Б. Матбабаева подверг критике его коллега А. Анарбаев, не соглашаясь ни с приведенными расстояниями между рассматриваемыми объектами, ни с их размерами и привлеченными археологическими материалами. Вообще точка зрения А. Анарбаева кардинально расходится со всеми предыдущими заключениями ученых по поводу локализации городов древней Давани. Он отвергает принятую А.Н. Бернштамом, Ю.А. Заднепровским, Н.Г. Горбуновой и Б. Матбабаевым локализацию даваньской столицы Эрши на городище Мархамат и предлагает перенести ее на городище Эски-Ахси (Ахсикет). При этом, не приводя каких-либо существенных аргументов, он считает, что древний Эрши позднее превратился в Гуйшань.

Затем, видимо, импонируя точке зрения В.В.Бартольда, также считает, что Гуйшань продолжал оставаться столичным городом раннесредневековой Ферганы, но под названием Сигян, который по прошествии одного-полутора веков стал уже именоваться Фарганой, а еще через полвека - Ахсикетом. Иначе говоря, А. Анарбаев, не приводя серьезных обоснований и доказательств, утверждает, что, начиная с III в. до н.э. и вплоть до XII в. н.э., то есть на протяжении более 15 веков, столичный город Ферганской долины, локализовался в одном и том же месте - городище Эски Ахси, только со временем не раз меняя свое название [Анарбаев, 2000, с. 74-75; Он же, 2002, с. 19; Он же, 2005, с. 46-56].

На мой взгляд, это представляется маловероятным. Если таковое имело бы место, то по всей вероятности, обратило бы на себя внимание если не древних китайских путешественников и летописцев, то хотя бы средневековых арабоязычных путешественников - авторов дорожников. Ведь непрерывная история развития столичного города одного из важных и обширных земледельческих оазисов Центральной Азии, находящегося на одном из оживленных участков Великого шелкового пути, не должна была остаться без внимания. С другой стороны, это не совсем соответствует сообщениям китайских письменных источников, из которых нам известны и Эрши и Гуйшань, как одновременно существовавшие и, нет указания, что это был один и тот же город.

Но почему же в источниках говорится о двух столицах Давани и это вызывает различные суждения? Л.А. Боровкова считает, что столицу Давани II в. до н.э. город Эрши (расположенного, по ее мнению, в районе Коканда - К.Т.), после ханьско-даваньской войны 104-102 гг. до н.э. перенесли в Гуйшань, так как в ходе войны, по ее мнению, Эрши был сильно разрушен. К тому же город оказался в непосредственной близости к Большому Юечжи, который усилился в начале I в. до н.э. после завоевания им государства Дахя (Бактрии). И поэтому, по ее мнению, столицу Давани перенесли в более безопасный район и, видимо, более благоустроенный Гуйшань, т.е. в район г. Ош [Боровкова, 1989, с. 56-57].

Однако, это противоречит как данным письменных источников, так и логике научного исследования. В источниках прямо сказано, что китайские войска в период упомянутого выше первого похода не дошли до Эрши, а овладели только городом или владением Ю-чен, находившемся на востоке Давани и повернули назад. Значит Эрши не мог быть разрушен в результате военных действий в период первого похода китайского войска, где бы он не располагался. Почему синолог Л.А.Боровкова упускает из виду это четкое повествование источников хода военных действий, остается не понятным.

Кроме того, в источниках нет никаких сообщений о переносе столицы из одного города в другой. А ведь период между первым и вторым походом китайских войск, по причине не выполнения поставленных задач, должен был быть и, естественно, был под пристальным вниманием китайских высших чиновников и летописцев. И, естественно, такой факт, как перенос столицы из одного места в другое, если бы таковое имело место, не мог бы остаться без внимания, тем более, если эта столица со своими лошадьми и была главной целью всех политических и военных действий Китая.

И что, противоречит всякой логике, так это то, что по Л.А. Боровковой выходит что столицу Эрши, которая находилась в районе современного Коканда, а значит в западной части долины и страны, перенесли в р-н г.Ош, в восточную часть страны, которая ближе к Китаю и откуда пришли китайские войска!? Неужели даваньцы были слабы в географии и могли не знать местоположение Китая и так легкомысленно рисковали своей столицей, перенеся ее в более близкий к врагу район? Конечно же нет и не было никакого переноса столицы, о чем будет говориться дальше.

Ю.А.Заднепровский же обратил внимание на то, что в источниках имеются сведения о существовании двух столиц в соседних государствах Кангюе и Парфии и, предположил, что в жарких странах Азии это могло быть достаточно распространенным явлением иметь летнюю и зимнюю резиденции [Заднепровский, 1997, с. 110; Он же, 2000, с. 194-195].

Интересно мнение узбекского синолога А. Ходжаева по столичному городу Эрши. Он считает, что в источниках нет прямого указания, что Эрши был столицей государства, но это был город, где содержались высокопородные лошади Давани, а значит, он должен располагаться на некотором расстоянии от резиденции правителя, чтобы скрыть от посторонних глаз своих драгоценных лошадей [Ходжаев, 2004, с. 61]. А. Ходжаев считает, что древняя столица Давани могла называться также как само государство, т.е. Дайюань и для того чтобы различать их Чжан Цянь транскрибировал их немного иначе: государство - Дайюань (Давань), а столицу - Юань. При этом, он также ошибочно придерживается мнения, что столицу Юань после штурма ханьских войск перенесли в Гуйшань, которую идентифицирует с топонимом Кувасой [Ходжаев, 2004, с. 66-68].

Однако я позволю себе возразить и г-ну А.Ходжаеву, так как в источниках четко указано, что Совет старейшин, фактически руководивший государством и правитель, находились в Эрши и этому городу в китайских хрониках уделено особое внимание. А кони, скорее всего, разводились и находились на пастбищах, что располагались рядом с городом, и действительно, поодаль от посторонних глаз. Вряд ли возможно, заниматься коневодством да еще в таких государственных масштабах, внутри городских стен, какой бы ни был город по размерам. Эрши был столицей владения с развитым коневодством, поэтому целью войны и было четко поставлено дойти до города Эрши и взять там драгоценных лошадей. Если бы Эрши был рядовым городом, одним из 70 городов государства, вряд ли ему было уделено такое внимание. Поэтому здесь нет сомнений в том, что Эрши был столичным городом, и не только оазиса, а всего государства Давань. И вот почему:

Необходимо вспомнить особое оазисное расположение городов в долине в даваньский период и, что в центре каждого оазиса был крупный город, вокруг которого локализовались более мелкие города и селения. Давань же, как государство, представлял собой союз таких оазисных владений, как сообщал Чжан Цянь. И это важное сведение было упущено из вида исследователями, когда они касались вопроса о двух столицах государства. Скорее всего, Эрши и Гуйшань были центрами оазисов, почему они оба и названы в источниках столичными городами. При этом Эрши была главной столицей государства Давань, поскольку в ней располагались Совет старейшин и сам правитель. И скорее всего, во времена первых государственных объединений в этом регионе, еще не было практики летних и зимних резиденций правителей, как считает Ю.А.Заднепровский. Эта система, вероятнее всего, практиковалась в более южных жарких районах, а в нашем регионе появилась позже, в период развитых средневековых государственных устройств.

Что касается города Ю-чен, то он был рядовым городом. А.Н. Бернштам в свое время отождествил его с городищем Узген. Позже Ю.А. Заднепровский сопоставил его с городищем Шурабашат, которое находится в 8 км к северо-западу от г.Узген. [Заднепровский, 1962, с. 185-186; Он же, 1997, с.110]. Б. Матбабаев также придерживается последней точки зрения, так как в Узгене пока не выявлены слои II-I вв. до н.э., а в Шурабашате имеются слои, соответствующие IV-I вв. до н.э. [Матбабаев, 2001; Он же, 2004, с. 32].

А.Анарбаев же отождествляет Ю-чен с одним из известных памятников античности Ферганской долины – городищем Эйлатан, при этом почему-то называя его третьим столичным городом [Анарбаев, 2004]. Возможно, Эйлатан тоже был центром, а значит столицей, оазиса, но в источниках о нем нет упоминаний.

Если принять отождествление городища Эйлатан с Ю-ченом, то это также противоречило бы сообщениям письменных источников. Ю-чен был первым населенным пунктом, к которому вышли войска Ли Гуан Ли, перевалив горные хребты. В то же время его можно было миновать и идти прямо на Эрши, от которого Ю-чен находился на востоке. Однако, измотанная долгим переходом и отсутствием пропитания, оставшаяся часть войска, приступом взявшая этот город, не в состоянии была идти на Эрши и, повернула назад. Городища Узген и Шурабашат как раз находятся в предгорьях, к которым и можно выйти, перевалив горы Тянь-Шано-Алайского массива. А Эйлатан находится в глубине долины, в междуречье Карадарьи и Нарына, и потому не может быть отождествлен с древним Ю-ченом.

Во время второго похода, после взятия Эрши, отдельный отряд китайских войск был послан к Ю-чену и, они оказались в 200 ли (50-60 км) от основной армии, по-видимому, от Эрши. В связи с этим, Н.Г. Горбунова, принимая локализацию Эрши на месте городища Мархамат, сделала предположение о том, что Ю-чен мог находиться в районе современного города Ош или недалеко от него [Gorbunova, 1986, p. 67-68].

Таким образом, один из древнейших и крупнейших городов Ферганской долины – г. Ош так или иначе увязывается со всеми тремя городами древней Давани. Ю.А.Заднепровский писал, что об Оше китайские источники ничего не сообщают (но они ничего не сообщают и о других многочисленных населенных пунктах Давани – К.Т.). При этом он подметил, что географическое положение Оша и выделявшаяся на равнине высокая гора здесь привлекали путников и торговые караваны и делали Ош одним из важных пунктов на Великом шелковом пути [Заднепровский, 1997, с. 111]. Но такое ее выгодное расположение, скорее всего, было привлекательно во все времена, как мы помним, начиная с эпохи бронзы, когда началось интенсивное освоение региона.

В эпоху бронзы здесь находилось поселение, являвшееся одним из основных культовых центров Ферганской долины, и этот особый культовый статус горы и города у ее подножия сохранялся во все времена, вплоть до современности, то есть более 3000 лет. В даваньский период тем более сохранялась эта преемственность культового центра, добавивший еще и столичный политический статус. Возможно, эта культовость местности в совокупности с расположением в предгорьях и непосредственной близости к горным массивам с просторными пастбищами, имеющими важное значение в экономическом развитии страны, в свою очередь, могла повлиять на выбор места для города в качестве политического центра государства Давань.

Сплошная застроенность территории Оша затрудняет целенаправленные поиски здесь древних стратифицированных слоев². Однако, следует обратить внимание на три объекта, расположенных в Ошском оазисе. Это городище Ооздобе, в 10 км к северо-востоку от г. Ош, на берегу р. Акбуура и, в свое время, имевшее достаточно крупные размеры - около 20 га. К сожалению, оборонительные стены и руины городища в настоящее время снивелированы. Оно было обследовано в 70-е годы О.Береналиевым [Береналиев, 1973], позднее - Ю.А.Заднепровским. Ю.А.Заднепровский был склонен рассматривать городище как один из претендентов на известные города Давани [Заднепровский, 2000, с. 195-196]. К сожалению, полученные им материалы из разведок и раскопок городища так и остались не опубликованными. Раскопки, произведенные в 2000 г. местными исследователями подтвердили датировку нижних слоев городища временем Давани [см.: Малтаев, Молдобаев, Насиров, Сулайманов, 2000, с. 33-49].

Второй объект – это городище Акбуура, расположенное на левом берегу той же реки, только в южной части города. Площадь его составляет около 7 га, сохранились внушительная двухъярусная цитадель, мощные оборонительные стены. Раскопки, произведенные здесь в конце 90-х гг. совместными усилиями кыргызских и узбекских археологов дали материалы даваньского времени: керамику с росписью и, что очень важно отметить, с изображениями лошадей [см. Грицина, Набоков, 1998; Грицина, Матбабаев, 2004, с. 50].

В плане отождествления древнего Эрши с существующими памятниками интересен и Мирзалим-тепе, расположенный вообще в черте города, но оставшийся вне поля зрения специалистов.

Рис. 1. Изображения на Араванской скале


Очень важно отметить, что изображения лошадей на скальных поверхностях встречаются только в Ошском оазисе, что еще раз подтверждает локализацию Эрши на его территории. На горе Сулейман-Тоо, расположенном почти в центре г.Ош также было обнаружено изображение даваньской лошади местными исследователями Э.Сулаймановым и К.Малтаевым. По стилю и технике исполнения оно почти аналогично широко известным изображениям коней на Араванской скале. У этой лошади такое же поджарое тело, высокие стройные ноги, маленькая голова на длинной плавно изогнутой шее (рис. 2).

Целый комплекс изображений даваньских коней имеется в местности Айрымач-Тоо (или Сурот-Таш) в 8 км к северо-западу от Оша. Здесь зафиксировано около 30 изображений крупных фигур тонконогих высокопородных и красивых лошадей, стоящих поодиночке. Стилистически они также аналогичны Араванским изображениям (рис.3)

Следует отметить, что изображения даваньских коней, несмотря на типичность образа, стилистически сильно отличаются от других изображений. Они выполнены с большим мастерством и точным знанием особенностей животных: с красивыми формами тела, длинными стройными ногами, с сильным крупом. И особое отличие их - маленькая изящная голова на длинной изогнутой шее - как бы передает образ действительно высокопородных «небесных» коней [см.: Tashbaeva, 2001, p. 64-66, fig. 100, 101; Ташбаева, 2004, с.104 и др.]. Значительное количество подобных рисунков позволяет говорить о большом значении именно Ошского оазиса в развитии коневодства и достаточно развитом культе коня в период Давани.

Рис. 2. Изображения на Сулейман-Тоо


Места с изображениями лошадей имеют явную культовую направленность и являлись объектами поклонения и исполнения культовых обрядов. Сюжеты посвящены идее размножения лошадей, чему в Давани придавалось значение государственной важности. Разведение лошадей, по всей вероятности, являлось одной из важнейших и доходных отраслей скотоводства Давани. Китайские хроники сообщают, что эти лошади потеют кровью и их предки – потомки небесных лошадей и поэтому особо жаждали заполучить их. Кроме коневодства, даваньцы разводили крупный рогатый скот, коз, овец, видимо, знали и свинью, о чем можно судить по остеологическим материалам из раскопок.

Таким образом, поскольку город Эрши являлся столицей Даваньского государства и центром коневодства, то имеющиеся археологические и письменные данные, и особенно многочисленность наскальных рисунков с изображением лошадей, дают возможность локализовать его в районе г.Ош. Древний Эрши мог располагаться на городище Акбуура или даже на территории современного города Ош. Ведь в отличие от других оазисов-владений, расположенных в глубине долины, здесь в близлежащих горных массивах были просторные пастбища, без которых трудно представить коневодство, да еще такое породистое.

Рис. 3. Изображения Айрымач-Тоо


Название Давань, как было отмечено выше, встречается в письменных источниках до III в., и только в V в. появляется новое название Лона или Полона. Возможно, и в IV в. Давань еще называлась таким же образом. Конечно, и Эрши оставалась быть столицей пока существовало государство. Но и после изменения названия государства, город и топоним Эрши могли еще сохраняться, хотя не известно в каком статусе, как столичный город или уже рядовой город, о чем, к сожалению, отсутствуют данные письменных источников. В любом случае город продолжал свое существование и уже для IX в. в арабоязычных источниках на этом месте известен город под названием Ош. Этимология топонима Ош очень сложна и не выяснена до конца, хотя имеется ряд версий [см. Мамытов, 1999].

На мой взгляд, топоним Ош восходит к древнему топониму Эрши. Ведь пока существовало государство Давань (V-IV вв. до н.э. – III-IV (V) вв. н.э.), существовало и название его столицы - Эрши. Как было уже отмечено, период с конца I тыс. до н.э. и почти все I тыс. н.э., особенно его первая половина, характеризуется очень бурными политическими событиями в Центральной Азии. В это время появился ряд государственных объединений кочевых народов и, политическая власть в государствах легко переходила из одних рук в другие, от одного кочевого народа к другому. В результате, начиная с V в., название Давань исчезает из письменных источников и в дальнейшем на территории долины появляются другие названия государств. Приток нового населения мог оказать влияние на местный язык, язык даваньцев, и топоним Эрши также мог подвергаться изменениям, модифицироваться, например Эрши-Эши-Оши-Ош, что по схожести этих слов вполне допустимо. При этом, надо учесть постепенную тюркизацию населения, начиная с VI вв.

Узбекский синолог А. Ходжаев также сопоставляет топоним Эрши с топонимом Ош и предлагает локализовать один из основных городов Давани в Оше (Ходжаев, 2003; 2004, с. 62) на основании особенностей китайской иероглифики в древности и произношения китайцами некоторых звуков и отсутствия звука «р» у них, Это также подтверждает нашу точку зрения, хотя сложно определить насколько могла влиять особенность китайского произношения на развитие местного языка и модификацию топонима Эрши в топоним Ош, но возможно какое-то опосредованное влияние и имело место.

Вспомним, как со временем изменилось и само название долины, где располагалась Давань. По документам с горы Муг в VIII в. н.э. появляется название Far(a)gana или Fragana [Лившиц, 1962; Анарбаев, 2005, с. 54], а по нумизматическим данным это название появляется еще ранее [см.: Матбабаев, 2004, с. 134], которое фактически заменило топоним Давань. Со временем это название распространилось на всю долину, укоренилось и стало звучать как Паркана, Фаргана или Фергана, которое сохраняется по сей день. Таких примеров изменения или модификации древних топонимов можно привести немало.

Таким образом, если древний топоним Эрши, бытовавший в период античности, в эпоху Давани, постепенно модифицировался в топоним Ош, то становится понятным, почему невозможно расшифровать этимологию слова «Ош». Ну а что город Ош назывался таким же образом уже в IX в. достоверно известно из данных арабоязычных источников. Филолог С. Мамытов в период подготовки к 3000-летнему юбилею г.Ош коснулся проблемы этимологии слова Ош и, рассмотрев различные аспекты его, вслед за географом Э.Мурзаевым, пришел к выводу о древнеарийских корнях этого слова и потому невозможности распознать его значение [Мамытов, 1999; Он же, 1959]. И хотя географ Э. Мурзаев и филолог С. Мамытов мыслили в правильном направлении, только оба ученых не связали его с древним топонимом Эрши.

Таким же образом, мне мыслится, что топоним Узген\Узгенд восходит к древнему топониму Ю-чен, правда, известное нам в передаче китайской иероглифики. Древними даваньцами название города могло произносится очень близким Ю-чену образом. По произношению и звучанию эти топонимы очень близки между собой и совпадают по местоположению, как указано в китайских источниках на востоке долины, сразу после горных перевалов древнего Ю-чена и на этом же месте расположение средневекового и современного Узгенда. Топоним Ю-чен также мог модифицироваться в течении периода от IV - Vвв. до IX вв. н.э., когда в арабских дорожниках уже указано название Узгенд, которое к настоящему времени утеряла конечную букву «д» и звучит и пишется как Узген. Этимологию топонима Узгенд\Узген также сложно определить. Э.Мурзаев в свое время, исследуя географические названия Центральной Азии, отмечал, что многие древнейшие топонимические образования здесь имеют иранские корни [Мурзаев, 1957, с. 43; 1959], но не связывал с единичными топонимами даваньского времени, указанными в древнекитайских источниках.

А к какой группе народов относились даваньцы и на каком языке они могли говорить? Вероятнее всего, даваньцы были одним из сакских групп племен и говорили на древнеиранском языке, о чем подробнее будет рассмотрено в другой работе.

Из всего сказанного вытекает, что в спорах о статусе и локализации известных городов Даваньского государства на сегодня можно поставить точку. Город Эрши, столица Давани, без сомнения, локализуется в Оше, а Ю-чен в Узгене или рядом находящемся Шурабашате. Более того, древние топонимы Эрши и Ю-чен, известные нам по древнекитайским письменным источникам, не исчезли с течением тысячелетий, под влиянием бурных политических событий, происходивших здесь и дошли до нас в несколько измененном, модифицированном виде. Это значит, что топонимы Ош и Узгенд\Узген имеют древнеиранские корни и восходят к сакскому времени. Таким образом, Ош был одним из древних столичных городов в Центральной Азии - древней столицей государства Давань и всей Ферганской долины. Истоки Оша восходят к эпохе бронзы и активно развиваются уже в античности, во времена существования государства Давань, затем в средние века вместе с Узгендом играют важную социально-политическую роль в регионе.

К.И. Ташбаева, к.и.н., в.н.с., заведующая сектором археологии Института истории и культурного наследия НАН КР

Список литературы:
Анарбаев А., 2000. История археологического изучения г<

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram