Украинский кризис вытолкнул на задворки общественного внимания множество интересных и важных для России вопросов, например, вопрос интеграции на постсоветском пространстве. Что происходит с амбициозным евразийским проектом, корреспонденту рассказал политолог и главный редактор информационно-аналитического издания «Геополитика» Леонид Савин.

— Что, по-вашему, на данном этапе являет собой евразийская интеграция?

— Существует несколько определений евразийской интеграции, так же, как и самого евразийства. Есть официальный ЕАЭС, цель которого отражена в соответствующих документах, и философско-политическая школа, которая гораздо шире и глубже номенклатурных тенденций.

Как таковой, чтобы приступить к развитию, евразийской интеграции нужно пройти фазу стабилизации, так как без нее нечего будет развивать. Пока она не закончена.

У чиновников есть большое преимущество — что многое приходится начинать с чистого листа, при этом можно использовать старый опыт взаимоотношений. Главное, чтобы они преодолели барьеры рутинной бюрократии и смогли творчески подойти к решению поставленных задач.

— Складывается впечатление, что этот проект, мягко говоря, «заглох»…

— Созданы институты и государственные органы, которые занимаются евразийской интеграцией, как же он может заглохнуть? Кроме того, на саммите БРИКС и ШОС тема ЕАЭС была снова подчеркнута, но в несколько ином ключе — что евразийская интеграция будет сопряжена с проектом Великого шелкового пути Китая. При определенных условиях такое сочетание поможет достичь синергетического эффекта, который принесет выгоду всем сторонам, кроме США, конечно же.

— Рядовым гражданам до сих пор трудно понять, что такое евразийская интеграция и с чем ее едят. Нам так и не объяснили простым и доступным языком, в отличие от наших предков, которым большевики в свое время четко и ясно обозначили приоритеты: «Землю — крестьянам, фабрики — рабочим»…

— Нынешние объяснения, которые появляются в прессе, будь то чиновники или эксперты не полностью адекватны. Постоянно говорится об экономической составляющей, как будто нет общего культурно-исторического пространства. На наших глазах через сугубо экономическое направление создавался ЕС, и мы видим, к чему это привело. Нельзя повторять такую же ошибку. Политика (в широком смысле) должна предшествовать экономике. Что касается большевиков, многие приклеивают большевикам ярлык, что они все смогли сформулировать в нескольких фразах. На самом деле все было сложнее, чем стремление освободиться от власти капитала, построения светлого будущего и т. д.Достаточно вспомнить и гражданскую войну, и трагедию русского крестьянства, и церковную политику (хотя вначале все конфессии получили свободу). Но их большая заслуга в том, что в короткие сроки они смогли ликвидировать безграмотность и дать минимальное политическое образование практически всему населению. Сейчас, несмотря на наличие престижных ВУЗов, мы имеем серьезные проблемы с массовым сознанием граждан, где чувствуются огромные пробелы в профессиональной сфере, не говоря уже о политинформированности. Вопрос можно быстро и эффективно решить через соответствующее ведомство, но, похоже, что он не справляется даже с минимальными задачами.

— В чем все-таки для России и для других стран-участниц союза заключаются главные плюсы евразийской интеграции, помимо экономических выгод?

— С позиции мировой геополитики Россия представляет «хартленд» — сердцевинную землю, через которую проходит географическая ось истории. Это не мы придумали, а англосаксы. Возможно, мы бы хорошо прожили и без такой концепции, но наши заокеанские «партнеры» и их сателлиты мыслят именно этими категориями, поэтому их усилия направлены на разделение некогда единого политического тела и дробление его на мелкие части. Сначала СССР, теперь Россия. Поэтому выгода для нас, прежде всего, в устранении экзистенциальной угрозы со стороны Запада, путем расширения евразийского пояса безопасности, вплоть до береговой зоны. Аналогично и с другими странами. Одно дело, когда они будут под общим зонтиком и в рамках понятных стереотипов, а другое — когда их будут постоянно стравливать (что и старается проделать Вашингтон), чтобы создавать перманентный хаос в регионе. А далее уже следуют вопросы внутренней политики — какие создавать предприятия, какие отрасли развивать, что исследовать и осваивать, и т. д.

— Почему, несмотря на общее экономическое пространство, до сих пор действуют различные изъятия и ограничения в свободной торговле по тем или иным товарам?

— Свободной торговли не существует. Это первое. Неолиберальная экономическая система, несмотря на риторику о необходимости свободных рынков, этого не делает, а, наоборот, жестко подавляет конкурентов, чтобы группа финансово-экономических кланов контролировала как можно больше (в их идеале — весь мир). Что касается региональных зон, то здесь тоже действуют законы конкуренции, а также культурно-психологические паттерны, которые не всегда встраиваются в общую модель экономики. Все знают, что армяне и азербайджанцы умеют хорошо торговать, а другие народы — строить, выращивать, изобретать. В рамках национальных государств такие модели неизбежно ущербны — не может быть государства, состоящего из 100% торговцев, или 100% инженеров. Нормативные правила ЕАЭС призваны оптимизировать и миграционные потоки, и трудовые квоты, и обмен опытом. На мой взгляд, в протекционных мерах в отношении товаров нужно следовать принципу превосходства качества (при адекватности цены).

— Насколько серьезны переговоры Сирии о вступлении в Евразийский союз?

— Главное, что начался процесс, идет дискуссия, как на уровне правительств, так и среди экспертов. Пока нет ощутимых плодов от деятельности ЕАЭС, но тот факт, что другие государства высказывают заинтересованность в присоединении к проекту, говорит сам за себя. Стоит подчеркнуть, что речь идет об экономической интеграции, а не о вопросах безопасности. Россия и так оказывает достаточно серьезную помощь САР и имеет четкие цели в регионе.

— Насколько ЕАЭС привлекателен для дальнего зарубежья?

— Думаю, нужно завершить вначале интеграцию ближнего зарубежья, а потом говорить о дальнем. В принципе, идеи евразийства предполагают, что второй этап будет охватывать уже более широкое пространство. О союзе от Лиссабона до Владивостока говорили и европейские новые правые, но ЕС в данном формате, как ни странно, не интересен народам ЕАЭС. Это слишком проблемная ноша.

— Насколько негативно на процессы евразийской интеграции повлиял украинский кризис?

— Безусловно, эта провокация, которую успешно провели США при помощи своих европейских сателлитов, в первую очередь и была направлена на срыв евразийской интеграции, так как Украина при Януковиче постепенно проникалась этими идеями и входила в орбиту этого проекта. Теперь об этом можно забыть на неопределенное время. Эту ситуацию пытается использовать ЕС, чтобы подмять Украину под себя, сделав из нее новый рынок сбыта и объект своей экономической экспансии. Нужно, тем не менее, научиться получать плюсы из подобных явлений.

— Многие эксперты придерживаются мнения, что без Украины Евразийский союз будет неполноценным или вообще не состоится, вы согласны?

— Если мыслить в рамках исключительно постсоветского пространства и исторического евразийства, такая точка зрения имеет вес. Петр Савицкий, например, мерял границу по нулевой изотерме января, а это район Карпат. Но если исходить из экстерриториальности и активней использовать блага глобализации, то можно обойтись и без нее.

— При каких обстоятельствах евразийская интеграция начнет набирать необходимые обороты?

— Когда цели и желания верхов и низов будут одинаковы. Это марксистская формулировка. Если задействовать грамшианский анализ, то при создании общих усилий по формированию нового гегемонистского порядка. Нынешний исторический период для этого благоприятствует, так как США стремительно сдают свои позиции. Правда, на их место хочет забраться Китай.

— А какие варианты развития России на ближайшие годы вы видите наиболее вероятными?

— Благоприятный вариант связан с повышением цен на нефть и газ на мировых рынках, снижении уровня коррупции, сменой режима на Украине, отменой санкций ЕС, улучшении социального сектора, крупных достижений в прорывных технологиях, которые послужат для общего блага, а также предотвращении возможных конфликтов. Проблемы, которые могут возникнуть на пути реализации этих сценариев могут быть как объективные, так и обусловленные субъективными факторами, они вытекают из нашего желания достичь поставленной цели и давлении, которое будут оказывать силы, нам противостоящие.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram