В апрельских событиях 2010 года погибли около 90 человек, сотни получили травмы и ранения. В эти дни огромная нагрузка легла на плечи медиков. За жизни пострадавших боролись врачи Cкорой помощи, Национального госпиталя, Национального хирургического центра, Бишкекского научно-исследовательского центра травматологии и ортопедии и многих других учреждений. Пострадавших отвозили даже в детскую больницу.
В преддверии очередной годовщины апрельских событий агентство АКИpress попросило врачей, непосредственно боровшихся за жизни тяжело раненых, поделиться воспоминаниями о тех днях. 7 апреля в БНИЦТиО (4 горбольница) обратились более 300 пациентов, из них было госпитализировано 163. Огнестрельные ранения имели 107 человек, переломы - 7, черепно-мозговые травмы - 36 человек, у 1 человека был ожог.
Травматолог-ортопед БНИЦТиО Бектур Анаркулов лечил пострадавших с тяжелейшими повреждениями костей. Пули, попадавшие в кости, разбивали их на множество мелких осколков. Но травматологии вылечили всех своих больных, ни у одного больного не было произведено ампутации.
- День был обычный. Говорили, что с утра будет митинг, но, честно говоря, я не думал, что все так закончится. Вы знаете, я работал и в первую революцию, и во вторую. Когда прогнали Акаева, пострадавшие тоже были, но они были с побоями, я не помню ни одного огнестрельного ранения.
Первые пострадавшие начали поступать ближе к обеду, к вечеру была мобилизована вся больница. Все наши врачи пришли сами, увидели новости и пришли на работу. После трех часов пострадавшие поступали один за другим. Самый пик был под вечер, люди поступали с очень тяжелыми ранениями. Когда пуля попадает в сосуд, если вовремя не оказать помощь, человек погибает на месте.
Мы не уходили домой несколько дней, спали в кабинетах. Если говорить о трудностях лечения тех, кто поступил к нам в травматологию, могу сказать, что повреждения у них были значительные.
Вот, посмотрите на снимок больного. Пуля попала в кость и раздробила ее на мелкие части. Когда ломается крупная кость, она срастается от 6 месяцев и выше. А при огнестрельных ранениях срок удваивается, потому что повреждения костной ткани колоссальные.
А вот этот снимок. Здесь четко видно след от пули. Кто бы и что ни говорил, мы видим, что по людям стреляли настоящими боевыми патронами. Все пули, что мы извлекли, позже забрали следователи.
Вечером первого дня начали поступать мародеры, но, конечно, не в массовом количестве. В основном они имели дробовые ранения, возможно, они пытались проникнуть на частную собственность.
Это, конечно, субъективная оценка, мы не можем утверждать точно, ведь никто не видел как они получили травмы. Но, по крайней мере, некоторые из них признались. Но они быстро покинули больницу, скорее всего они называли даже не свои имена при поступлении.
Некоторые больные лечились почти два месяца. Мы не делили людей, революционеры лежали в палатах с простыми пациентами. Вспоминаю некоторые эпизоды тех дней. После событий пострадавших приходили посещать просты граждане. Вечером 8 апреля пришла молодая супружеская пара, они приготовили лагман и раздали всем пострадавшим. В этом было много человеческого, сострадательного. Приходили добровольцы, дети из школ. И в эти дни проявлялось простое человеческое отношение.
Я работаю здесь 20 лет. Я не думал, что наши правители допустят такое. Смотришь на больного и думаешь: ну, при чем здесь он? Я понимаю, если бы он был разбойником, но стрелять в безоружных людей... Когда видишь, что больные умирают на столе, это очень тяжело.
В первой революции люди получили побои, во второй - огнестрельные ранения, я даже боюсь предположить, что может принести третья революция. У нас население всего 5 млн, когда в одной только Москве проживают 15 млн. Мы, врачи, люди аполитичные, наше дело - помогать, но нам хочется мира и стабильности.
Главный врач БНИЦТиО Алмаз Кубатбеков рассказывает о чувстве патриотизма врачей 7 апреля.
- В 2010 году я работал в отделении травматологии. После обхода до полудня привезли первого больного с огнестрельным ранением. Я даже помню, что у него было огнестрельное ранение в области ключицы. Нам сразу сообщили, что, возможно, будет поступление других людей с огнестрельными ранениями. Первых больных брали на себя врачи приемного отделения, затем раненные начали поступать массово. Привозили раненного, его сразу брал оперирующий хирург, больного поднимали в операционную, там его уже ждали операционная сестра и анестезиолог, делали операцию и только потом заполнялись карточки. Более стабильных отправляли в палату, а тяжелых - в реанимацию. Вот так мы работали всю ночь.
Мы все были в абсолютном неведении, что происходит на площади. Многие картины того дня отпечатались в моей памяти. Подъезжали скорая за скорой, машины с трудом разворачивались и уезжали за новыми пострадавшими. Конечно, наш центр и рассчитан на массовые поступления, мы всегда держим резервные койки, но такого развития событий не предполагал никто. Бывали случаи, что поступали одновременно 20 человек, например, из-за столкновения автобуса или бусика, но массовое поступление людей с огнестрельными ранениями — это тяжелое зрелище.
Вы спрашиваете, какое настроение было среди персонала? Честно говоря, в таких случаях у всех просыпается чувство патриотизма, мы никого насильно не держали в больнице, но никто не ушел домой. Медсестры, санитарки, операционные сестры — все были на месте несколько дней, у всех была одна цель - спасать жизни.
В тот день нам очень помог Красный крест, предоставив стерильные перевязочные материалы, антибиотики, обезболивающие, наших средств не хватило бы.
Мы не смогли спасти 4 человек, в основном это были люди с огнестрельными ранениями головы и шеи, несовместимыми с жизнью.
Среди тех, кто получил огнестрельные ранения, у 5 были ранения в области головы и шеи. У 26 — верхних конечностей, у 55 — нижних конечностей, у 10 — огнестрельные ранения брюшной полости.
Глава бишкекской Станции скорой медицинской помощи Гульнара Ташибекова об опасности, которой подвергались медики, и их самоотверженности. (из интервью АКИpress 20.01.2011).
- Особенность нашей службы в том, что когда происходят критические ситуации, как 7 апреля, или когда рухнул самолет, люди, которые даже не работают в эту смену, собираются и приходят на работу. 7 апреля к нам на помощь пришли все сотрудники, и все стояли друг за другом. Мы не растерялись, у нас есть неиссякаемый запас медикаментов на 200 пострадавших.
7 апреля часть машин была на площади, часть была угнана, когда врачи выносили пострадавших с площади… Вообще наша служба не должна подвергать себя опасности, медики не должны находиться в очаге, и в такой ситуации нам выносят пострадавших, и мы оказываем помощь. Но в этот день все было иначе. Я никому такого указания не давала, но когда были вызовы на площадь, все сотрудники были в гуще событий, в очаге. Наша форма - голубые халаты и костюмы, и я, зная, что стреляют снайперы, просила наших сотрудников поднимать руки. Как вспомню это… (Гульнаре Адыловне сложно сдерживать слезы, нам приходится на некоторое время прервать интервью. - прим. автора).
Я не могу этого забыть, несколько дней у нас в здании лежали убитые, их некуда было девать. Их приходилось складывать под лестницей.
Я поразилась, я увидела воочию, какие наши сотрудники самоотверженные, не думают, что с ними может что-то случиться.
Мы ездили в Маевку. Кстати, наша городская служба выехала в Маевку, потому что в Аламединской скорой были проблемы. Что было в Маевке! Наших сотрудников уложили в машине, железными палками в машине скорой выбивали стекла, было очень страшно. Они звонили мне по сотке и тихим голосов говорили, чтобы мы вывезли машины, если их расстреляют.
Даже во время войны немцы расчищали дорогу и давали возможность пройти врачам, чтобы они могли вынести раненых.
Мы попадаем в разные ситуации. Люди стали какие-то озлобленные. После тех событий наши сотрудники отделались травмами и синяками. Я не могу осуждать наш народ, но что случилось с людьми? Врачей могут избить, разбить машину, каретам скорой не уступают дорогу водители. Остается только поражаться смелости наших врачей, они идут слепо и не знают, что с ними может случиться.
Когда происходят такие события, мы остаемся одни. Милиция не работает, прокуратура не работает, все люди звонят нам. Мы оказывали еще и психологическую помощь, садились все и отвечали на звонки, поддерживали плачущих, рыдающих людей.
Служба скорой помощи будет работать несмотря ни на что, заключила Г.Ташибекова.
Источник: akipress.org
Правила комментирования
comments powered by Disqus