Большинство внешних наблюдателей полагают, что "перегиб" в борьбе с радикальным исламом может негативно сказаться на стабильности в Таджикистане. Как показывает опыт многих исламских стран, на место запрещенных умеренных исламистов придет радикальное подполье, и это может оказаться куда большей угрозой, считает эксперт.

Андрей Казанцев, доктор политических наук, директор Аналитического центра МГИМО:

— Недавние вооруженные столкновения в Таджикистане представляют большую важность для всей системы межгосударственных отношений в Евразии. Это небольшое по сравнению с целым рядом соседей государство расположено на стыке Центральной, Южной и Восточной Азии и потому представляет собой важный стратегический узел в центре Евразии. Разрушение в нем хрупкой политической стабильности чревато непредсказуемыми последствиями в плане дальнейшей дестабилизации Ферганской долины и Северного Афганистана, негативного влияния на ситуацию в Китае (где есть серьезные проблемы с уйгурским сепаратизмом в соседнем с Центральной Азии Синьцзяне), дальнейшей активизации наркотрафика по "северному маршруту" из Центральной Азии через Россию в Европу, и грозит новыми неконтролируемыми волнами миграции в Казахстан, Россию, а возможно, и далее — в Европу.

Что же произошло в Таджикистане? Официальная точка зрения была высказана президентом Эмомали Рахмоном. Он заявил, что вооруженное нападение на ОВД Вахдата совершили боевики террористической группировки "Исламское государство" (ИГ), среди которых были и 46 жителей этого города. Мятеж возглавил бывший замминистра обороны Таджикистана генерал-майор Назарзода, связанный с Объединенной таджикской оппозицией (ОТО). Альтернативная точка зрения была изложена в Интернете со ссылкой на Назарзоду. С его точки зрения правительство само запланировало несколько атак на отделы милиции с целью обвинения в этом бывших полевых командиров, связанных с ОТО.

Для того чтобы понять смысл этих заявлений, проанализируем произошедшие события в контексте внутритаджикской политической ситуации. В Таджикистане в связи с тяжелым экономическим положением (не в последнюю очередь связанной с экономическими проблемами России и других постсоветских стран) наблюдается общее обострение социально-политической ситуации, растет недовольство населения, ширятся обвинения властей в коррупции.

В последнее время началась борьба против главной силы оппозиции — умеренно-исламистской Партии исламского возрождения. Она была обвинена в пропаганде идей террористической группировки "Исламское государство" в Сирии и Ираке. В этой ситуации и произошли вооруженные столкновения группы Назарзоды с правительственными силами. После столкновений его отряд ушел в горы.

Здесь следует отметить, что такие вооруженные "разборки" с внутриклановым подтекстом, к сожалению, достаточно типичны для политической системы Таджикистана.

Теперь разберем проблематику "внешних влияний", которые стоят за соответствующими событиями. Поскольку в так называемой "новой большой игре" за влияние на Центральную Азию все очень сложно, то здесь результат получится неоднозначный.

Один из следов внешних влияний достаточно правильно отмечен в официальном заявлении. Пропаганда и влияние ИГ действительно растут и во всем регионе Центральной Азии и Афганистане, и конкретно в Таджикистане. Есть также неопровержимые факты связей ряда таджикских исламистов со структурами не только ИГ, но и "Аль-Каиды". В частности, вопиющим свидетельством этого был недавний отъезд в ряды ИГ одного из командиров таджикского ОМОНа Халимова. Были сообщения и о том, что Центральная Азия является одним из приоритетов деятельности "Исламского государства". Однако из всего этого отнюдь не следует, что можно напрямую отождествить с ИГ умеренно-исламистскую Партию исламского возрождения. Скорее наоборот — большинство внешних наблюдателей полагают, что "перегиб" в борьбе с радикальным исламом может негативно сказаться на стабильности в Таджикистане. Как показывает опыт многих исламских стран, на место запрещенных умеренных исламистов придет радикальное подполье, и это может оказаться куда большей угрозой.

Еще один внешний след, возможно, связан с развернувшейся на Ближнем Востоке "Большой суннитско-шиитской войной", где основными фронтами являются Сирия, Ирак, Йемен и Ливан, а основными противостоящими силами — Саудовская Аравия и Иран. Нельзя не обратить внимание в этой связи на то, что в иранском информагентстве "Фарс" было опубликовано интервью с офицером, связанным с Назарзодой, заявившим, что причиной мятежа стало "стремление предотвратить возможное попадание Рахмона под влияние ИГ" (при этом следует отметить, что в Иране ИГ напрямую связывают с Саудовской Аравией и поддерживаемыми ею по всему исламскому миру салафитскими движениями).

Разумеется, что основные участники "Новой большой игры" — Россия, США и Китай — не могут оставаться безучастными к проблематике очередных военных столкновений в Таджикистане.

В этой связи стоит особо отметить, что глава российского государства в ходе телефонного разговора с Рахмоном отметил необходимость обсуждения ситуации в ходе предстоящего 15 сентября в Душанбе саммита ОДКБ. Обсуждение проблематики в этом контексте весьма значимо. Оно показывает, что Москва не хочет напрямую "встревать" в межтаджикские "разборки" с клановым подтекстом.

Напомним, что ОДКБ не вмешивалась в ход двух революций в Кыргызстане. Однако она зарекомендовала себя как достаточно надежный механизм поддержания стабильности в Таджикистане, в частности, благодаря высокой роли расположенной в этой стране российской 201-й дивизии в установлении мира в Таджикистане, а также благодаря нынешней активной помощи России таджикской армии, полиции и пограничникам.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram