О том, насколько актуальна сейчас дружба народов и факторах, влияющих на формирование современных ценностей, в рамках совместного проекта с Фондом поддержки публичной дипломатии имени А.М.Горчакова рассказал председатель Конфедерации Союзов кинематографистов стран СНГ, Грузии, Латвии, Литвы и Эстонии, председатель Союза кинематографистов Азербайджана, член Европейской киноакадемии и Американской академии кинематографических искусств и наук, автор сценариев более сорока художественных и телевизионных фильмов Рустам Ибрагимбеков.

— Девиз Фонда Горчакова – "Мир и справедливость". Как вы считаете, что в настоящее время угрожает миру на постсоветском пространстве и в чем, на ваш взгляд, должно состоять понятие справедливости?

— Справедливость – как некая цель, к которой надо стремиться, существовала, существует и будет существовать всегда. Без этого ориентира размытыми выглядят все нравственные устои. Справедливость порой выше других моральных ценностей. Она определяет жизнь человечества в целом. В этой связи война может быть как попранием справедливости, так и борьбой за восстановление попранной справедливости.

К сожалению, Советский Союз распался противоестественно быстро, искусственно. Процесс напоминал взрыв, а не цивилизованный развод государств. Теперь можно сетовать на упадническое настроение у людей, на отсутствие неких пассионарных устремлений, созидательных желаний.

Но ведь это – результат мощнейшего информационного облучения. Что-то похожее творилось в 1986 году в Чернобыле. Местное население, знавшее опасность огненной или водной стихии, не очень понимало, что такое радиация. Людей оттуда фактически силком вывозили, многие возвращались.

Точно так же мы пока не понимаем, насколько страшному облучению подверглись. Огромная энергия выделяется даже при разрушении клетки, а тут разорвались мощнейшие связи, со сложной внутренней структурой – политические, экономические, идеологические, личные. Это был подлинный взрыв, от которого мы до сих пор приходим в себя.

Такое торопливое разделение не могло не породить взаимных претензий. Возьмем Азербайджан и Армению. Пока мы жили в одном государстве, если и были какие-то территориальные претензии, то они носили характер пожеланий, а не военных действий. В Армении считали, что Карабах – их земля, мы считаем, что это наша земля. Это предмет обсуждения, переговоров, научных изысканий.

Решение конфликта военным путем является, с моей точки зрения, преступлением. Против населения обеих стран и против человечества в целом. Выстрел в Сараево в 1914 году привел к Первой мировой войне, а карабахские события во многом стали толчком к распаду СССР. Такие события сродни раку, проявляющемуся в те моменты, когда болен организм в целом. СССР был гарантом того, что республики жили в границах, о которых они договорились. Распад Советского Союза привел к печальным последствиям.

В двадцать первом веке насильственные методы решения любых проблем неприемлемы. Сейчас весь мир – в той или иной степени – вовлечен в решение карабахского вопроса. Общество двух стран недовольно нынешним положением дел. Это чревато возобновлением военных действий, потому что мирные переговоры до сих пор к ощутимым успехам не привели, при всем старании участников процесса. Возник нарыв, в лечении которого очень важна роль общественной дипломатии. Нужно взаимопонимание между простыми людьми.

Официальная пропаганда и с той, и с другой стороны настраивает народы друг против друга. Это самое страшное! Через какое-то время государства мирятся, правительства договариваются, а процесс выстраивания взаимоотношений народов очень медлительный. По инерции он может тянуться десятилетиями.

Я убежден, что армянский народ нам не враг, он такая же жертва произошедшей трагедии, как и азербайджанцы. Обе страны выселяли людей. Поскольку имеет место межгосударственный конфликт, многие в него вовлекаются. Людей призывают в армию, и они должны выполнять свой долг. Я не призываю к неисполнению долга, важнее другое – не жечь книги, не считать друг друга вечными врагами.

Азербайджан хочет вернуть Нагорный Карабах. Но это не только земля, это еще и население, преимущественно армянское. Мы считаем, все живущие и жившие в Нагорном Карабахе люди — граждане Азербайджана. Значит, они обладают всеми теми же правами, что и остальная часть Азербайджана. Как их можно считать людьми иного качества? Мне представляется серьезнейшей ошибкой культивирование чувства вражды в отношении них. Если сейчас не установить какие-то человеческие отношения на будущее, потом упущенное будет не наверстать.

— Устарело ли, по вашему мнению, представление о дружбе народов в том виде, как оно провозглашалось в советское время? Или что-то из прошлого можно было бы взять в качестве положительного опыта, обогатив его с учетом всех произошедших изменений?

— Дружба народов – не применительно к Советскому Союзу – определение в достаточном смысле натянутое. Народам дружить сложно. Исторически один этнос может относиться к другому с большей симпатией, чем к каким-то иным, поскольку их связывает, допустим, близкая история. Европейские государства, ранее разобщенные, объединились буквально на наших глазах, чтобы решать проблемы общими усилиями. Завершится ли этот процесс успешно – сложно сказать.

Вы знаете, вода – замечательная штука, без нее нет жизни. Но когда воды слишком много, начинается потоп. Дружба народов в СССР переросла в нечто полунасильственное-чрезмерное. Объятия оказались слишком жесткими. Если в семье кто-то начинает чересчур сильно любить кого-то из родни, тот может устать от такой любви. Поэтому дружба народов из-за своей чрезмерности, как и многое в советское время, начала принимать формальный характер.

Но, по сути, эта дружба была. Помните школьный курс физики? Металлические опилки, попадая в электромагнитное поле, выстраиваются в соответствии с силовыми линиями, пронизывающими поле. В советское время в обществе существовало нравственное поле, которое активно влияло на большую часть населения. К сожалению, в сегодняшней России силовые линии нравственного поля ослабли. Цель быть богатыми – это не цель, вы же понимаете! Но ничего другого же не предлагается…

Многое из того, что провозглашалось в Советском Союзе, носило нереальный характер. Здравомыслящие люди это понимали. Не принимали методы, которыми это осуществлялось. Тем не менее, существовали некие нравственные ориентиры, помогавшие жить и ориентироваться большинству людей, которые понимали, что оскорблять другую нацию – плохо. Это осуждается. Причем не только законом, но и людьми.

Вспоминаю свое детство: если кто-то позволял себе подобные выходки, то подвергался общественному порицанию. Вполне искреннему. Люди верили: живем вместе, вместе страдаем, вместе побеждаем, значит, все народы равны. Мы пережили разруху, но переживем ли изобилие, которое, как ни странно, разделяет людей в гораздо большей степени, чем разруха и голод.

Сегодня мы все подвергаемся новым испытаниям. Понятие "дружба народов" все еще актуально для людей старшего поколения. На территории России живут представители разных наций, и важно подчеркивать их равенство, необходимость взаимоуважения.

Но как быть с теми, кто оказался по другую сторону границы? Наша миграционная политика в нынешнем виде работает против дружбы народов. Россия, я убежден, нуждается в притоке рабочей силы, ничего страшного в этом нет, подобное происходит во всем мире. Но то, как это делается у нас – основательный удар по дружбе народов.

— Что такое в вашем понимании гражданское общество? Должно ли оно складываться в результате "броуновской" самоорганизации или под воздействием определенных силовых полей?

— Многое зависит от нравственного состояния отдельных личностей. Существует достаточное количество людей, которых не нужно воспитывать. Они сами обладают сильным нравственным потенциалом, но важно, чтобы они могли его реализовать. Нашим обществом многие из них не востребованы. И это происходит на всем постсоветском пространстве: лучшая часть населения – ученые, деятели культуры – оказались на обочине жизни. Каждый из них мог бы стать центром кристаллизации, очагом влияния. Но сейчас они ни на что не влияют, ничто не определяют…

На первые роли выдвинулись люди с невысокими нравственными устоями. Казалось бы, государство не должно потворствовать этим тенденциям. Но, к сожалению это не делается, государство сегодня практически не способствует формированию нравственного климата в стране. Это приводит к усилению общественно-политического и социального отчаяния. Люди видят, что сильные мира сего, говоря высокие слова, регулярно преступают гражданские моральные нормы. Это-то и приводит к ослаблению силовых нравственных линий, которые должны существовать в обществе.

Люди все больше и больше обращаются к религии. Церковь – проверенный общественный институт нравственности. И раньше многие находили в ней опору нравственности и совести. Сейчас число верующих резко выросло. На одном из диспутов я встретил даму, которая рьяно отстаивала роль церкви в нашей жизни, рассказывала, как она регулярно посещает храм. Я задал ей несколько вопросов, и выяснилось, что в прошлом эта женщина – профессиональный партийный работник. В советское время у нее был свой "храм", в котором она служила. Когда этот "храм" разрушили, оказалось, что эта дама, чтобы обрести нравственную опору, вместо райкома начала ходить в церковь, которую раньше преследовала по долгу службы. И слава Богу! Многие ведь, отчаявшись, оказываются в среде преступной…

С точки зрения тех, кого большевики незаслуженно карали, партийные органы были сомнительными институтами, для многих райкомы были местом, куда приходили в поисках правды. А сейчас людей оставили один на один с ЖКХ! В такой ситуации даже семьи разрушаются, о какой уж дружбе народов можно говорить?

— Сейчас много говорят о евразийской идее, о создании Евразийского Союза. На ваш взгляд, это реально?

— Идея Евразийского Союза возникла в начале девяностых годов – насколько помню, выдвинул ее Назарбаев. Тогдашнее российское руководство отнеслось к созданию нового международного союза без воодушевления – тогда, наоборот, предлагалось каждой стране столько суверенитета, сколько она осилит. Сегодня возвращение к этой идее, по аналогии с Европейским Союзом, соответствует общемировым тенденциям межгосударственной кооперации.

Но, в отличие от Европейского, созданию Евразийского Союза очень мешает опасения, что это очередная попытка реставрировать Советский Союз. И очень важно сделать очевидным и привлекательным новое политическое и экономическое наполнение, отличающее его от СССР, четко определяя его необходимость и цели. И, конечно же, добиваться того, чтобы первые шаги, сделанные в этом направлении были успешными и не вызывали бы недовольства, как это сейчас имеет место в Казахстане, где цены на многие товары выросли после вступления этой страны в Таможенный союз.

Разговоры о том, что общенародные протесты организуются властями — лишь подтверждение того, что самые благие намерения могут быть скомпрометированы неуклюжестью их реализации.

И еще. Россия и сама по себе – многонациональное государство, объединяющее ряд автономных республик и областей. Целостность России время от времени сохраняется с помощью оружия. Слава Богу, сейчас достигнуто относительное спокойствие на Северном Кавказе, и миновала активизация сепаратистских настроений.

Но есть еще один важный аспект евроазийской идеологии – этно-исторический. По Гумилеву в пространстве от алтайских гор до Венгерской возвышенности тысячелетиями формировался единый этнос, основными компонентами которого являются славяне и тюрки, и, конечно же, много других этнических групп и образований.

И если признать тот факт, что понятие "русский" — это синоним "евразийский", то опыт России (в особенности до ее современного усечения) является уникальным. То, к чему современный мир только приходит, анализируя плюсы и минусы так называемого мультикультуризма (как следствие образования мощных национальных и расовых диаспор в Европе и Америке), в России существует уже больше двухсот лет. И совместное проживание народов с разными культурами, религиями и традициями, привело к созданию уникального этноса по обе стороны границы Европа – Азия, органично соединившего в себе два мировоззрения: западное и восточное в самом широком смысле этих слов.

Мы изнутри, на глубинном генетическом уровне, одновременно и азиаты, и европейцы. (В то время, как "настоящие" европейцы плохо понимают азиатов, и наоборот). И если мы научимся сдерживать растущие славянофильские настроения, и примем в качестве национальной доктрины то, что мы и славяне, и тюрки, и остальные этнические составляющие, сплавленные в тигле истории в единое евразийское целое, то окажется, что вместе с братскими славянскими государствами, рядом с Россией существуют братские тюркские (и не только) страны. Что придает идее межгосударственного Евразийского Союза этно-историческую основу.

Повторяю: межгосударственная кооперация – современная общемировая тенденция. Но успешность того или иного союза государств, как и все в этом мире, зависит от качественного обоснования объединения.

Посмотрим, что будет происходить в объединенной Европе, страны которой не побоялись создать свой Союз. А ведь относительно недавно многие из этих стран были частичками империй.

— Рустам Ибрагимович, не могли бы вы поделиться своими творческими планами?

— Планов много. Продолжаю работать над прозой, над романом, первая часть которого была опубликована под названием "Солнечное сплетение". Готовлю к постановке пьесу в Санкт Петербурге. Надеюсь, что в этом году начнется производство совместного российско-грузинско-французского фильма, посвященного теме дружбы народов на примере друзей, оказавшихся в сложных сегодняшних обстоятельствах.

Источник: "Росбалт"

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram