«Кыргызстан богат природными ресурсами. Вы ж посмотрите, мы по золоту ходим, а наклониться поднять не можем!» - рассуждал как-то мой сосед пенсионного возраста. Дед всю жизнь проработал в геологии. Но одно дело «ходить по золоту», а другое - в самом прямом смысле слова ходить по золоту. И вот же - посчастливилось.
Джамгыр - уникальное месторождение золота. Территориально относится к Джалал-Абадской области, но доехать к нему можно только через Таласскую. После семи часов дороги со сложными серпантинами попадаем из весеннего тепла, которое царит в низовьях, в зону вечной зимы. Лагерь примостился на склоне «золотой горы»: от обрыва на площадке, где стоят вагончики и ходят рабочие, его отделяет лишь сетка-рабица.
Как и все остальные месторождения, Джамгыр открыли еще в советское время. Из-за малых запасов (всего 1,2 тонны) оно значилось как старательское - непригодное для промышленной разработки. И пока мировые цены на драгметалл были ниже $800 за унцию, к нему не присматривались даже старатели. А когда мировые индексы пошли вверх, здесь появились инвесторы - дочернее предприятие казахского холдинга - «Вероекс Голд», которое и занялось промышленной разработкой.
Дается это непросто, золото надежно спрятано - глубоко и высоко одновременно. Вот такая загадка: золотые жилы глубоко в горе на высоте более 3 тысяч метров над уровнем моря. И чтобы выдрать его из цепких лап запасливой природы, человек прилагает титанические усилия.
Прежде чем попасть в штольню (или, как она называется на языке горняков, квершлаг), облачаюсь в водонепроницаемую куртку, брюки со светоотражающими полосками, каску, а также резиновые сапоги. Плюс фонарик, респиратор и самоспасатель - на случай ядовитых газов, которые образуются в шахте после взрывов.
Поскольку из 300 сотрудников рудника женщины заняты только в офисе и столовой, то спецодежда для работников шахты только «мужских» размеров. Обвязав вокруг ног непривычные портянки, засовываю ноги в сапоги, которые на пять размеров больше. Куртку надеваю поверх пуховика, на пояс прикрепляется зарядка для фонарика, а сам он надежно крепится к каске. Заключительный штрих - самоспасатель, надетый через плечо.
«Месторождение относится к самой высокой - 4-5 категории опасности, и поскольку породы неустойчивые и обвалиться может в любом месте, без крепления работать запрещено», - «воодушевил» перед походом инженер по охране труда и технике безопасности Малик Джаманкулов.
Он демонстрирует работу самоспасателя - устройства, принцип работы которого напоминает противогаз. «Если во время применения самоспасатель нагрелся, это не повод для паники», - успокаивает инженер, а я, слушая его, четко осознаю: сама необходимость применения самоспасателя - уже повод для паники.
В полной экипировке я потяжелела килограмма на 4, хотя в условиях высокогорья кажется, что на все 14. Взбираюсь с остальными в дежурку, и неповоротливый «БелАЗ» с ревом ползет в гору. От лагеря на высоте 3 тысячи 250 метров нам предстоит подняться еще на 200 метров, чтобы попасть к шахтам.
Справа отвесная стена, слева пропасть, метр в сторону - и... Лучше не думать. Сердце заходится в бешеном ритме, а душа утекает вниз, в большие резиновые сапоги. Десять минут страха, и перед нами шахта: пол скользкий, с потолка - потоки воды. Дальше по коридору холоднее, и на полу растут ледяные «цветы» и «грибочки».
Здесь не бывает дня и ночи, лета и зимы - всегда темно и даже в самое теплое время года не выше +10. «Ого, я отлично понимаю Дюймовочку, слинявшую от ненавистного крота!» - думаю я, опасливо ступая по скользкому полу. Только приноровилась - путь преграждает новое препятствие в виде глубокой лужи вперемешку со льдом. Осторожно опускаю ногу в ледяную жижу и стараюсь «не затонуть», а более шустрые коллеги уже ушли вперед по тоннелю. Отстав от группы, осторожно шагаю по колено в воде мимо ледяных сталагмитов. Шахту освещает только мой фонарик, а гробовую тишину нарушает мое напряженное дыхание. Жутковато, но и отступать некуда - позади вода. «Вот как люди каждый день на работу добираются! А мы там в городе на лужицы у подъезда фыркаем», - думаю и делаю еще шаг, еще и еще, и... О да, я на другом берегу - могу собой гордиться!
«Мы прошли 170 метров тяжелой выработки сечением 8,3 квадратных метра и дополнительно пробурили 2 скважины по 40 метров длиной, но золота так и не нашли», - рассказывает начальник рудника Юрий Доставалов. Такой колоссальный труд, и все зря! Вот такая она, горная добыча. И правда, неизвестно, где найдешь, а где потеряешь. Затраты же на прокладку одного квадратного метра тоннеля составляют $600-800.
Идем в другой тоннель. Ловлю «зайчиков» от фонарей на касках, пытаясь найти своего. «Заряда хватает на 12 часов беспрерывной работы», - вспомнились слова инструктора.
«Вот второй горизонт жилы №2, пройдено уже 200 метров, и признаки золота есть!» - продолжает начальник рудника.
Впереди перспективная штольня №5. Работы идут полным ходом. Это видно и отлично слышно по огромному компрессору у входа. Он гонит воздух через ресивер для перфораторов, которыми работают внутри. В шахте гул, у стены трясется и гудит большой тентовый «рукав». По нему в шахту подается воздух для проветривания.
«Уже пробурено 330 метров, и вот она - золотоносная жила, есть! - говорит Юрий Доставалов и показывает на полосу белого кварца, которая уходит вверх по стене и потолку тоннеля. - Теперь надо провести разведку примерно по 100 метров в каждую сторону от жилы».
Признаться честно, золотоносная жила не имеет ничего общего с киношными представлениями о ней. Это не прожилки золота и даже не его мелкие вкрапления. Это - микрочастицы, которые нужно извлечь из этой похожей на мрамор породы химическим способом. Но прежде нужно отколоть саму породу. В средние века это делали с помощью огня и воды: разводили костер, а когда камень накалялся, лили на него холодную воду, и когда он трескался, откалывали куски породы и снова жгли костер.
За века люди придумали много полезной техники и аммонит. Его активно используют на Джамгыре. Самой удачной можно назвать штольню №3 на высоте 3 тысячи 407 метров над уровнем моря. В 2010 году здесь были ураганные пробы - так в горном деле называют редкий успех, когда содержание драгметалла в породе в десятки, а то и в сотни раз превышает обычные показатели. «Если среднее содержание золота у нас составляет 4-6 граммов на тонну породы, то здесь пробы показали 300-700 граммов на тонну», - рассказывает директор «Вероекс Голд» Денис Ермошкин.
Мы идем дальше - мимо заваленных небольших боковых коридорчиков, закрытых деревянными рамами с надписью «Опасно. Не входить!». В воздухе стойкий запах сырой древесины - это деревянные опоры шахты так реагируют на бесконечные подземные течи. «Хотите подняться в отрезной восстающий?» - предлагают горняки. Отказываюсь. Это непонятное название означает тоннель, уходящий вверх по жиле и связывающий шахты, пробуренные на разных уровнях. По такому восстающему можно спуститься на 60 метров вниз или подняться на 40 метров вверх - до вершины горы. Именно из этих тоннелей будет вырабатываться порода с золотом. Однако и после того как то, что искали, найдено, это только четверть пути до готовых слитков.
После того как горняки пробьют тоннель, отрезные восстающие, взорвут гору в местах, где проходит золотоносная жила и вывезут породу из тоннеля, ей предстоит долгий путь. Сначала в грузовике до дробилки, затем дробление на мелкие и более крупные фракции, погрузка на поезд и доставка на Балхашский медеплавильный завод. Там из нее получат долгожданный «презренный» и желанный во всем мире металл. Уже в слитках его привезут обратно в Кыргызстан и оставят на хранение в Госрезерве - ждать покупателя в виде отечественного «Кыргызалтына» или международной сертифицированной компании, у которой есть право на покупку золота.
А я, уставшая и довольная, еду на «БелАЗе» в лагерь, где меня ждут сытный ужин и удобный «номер» в рабочем вагончике. Моя суточная смена заканчивается, а у тех, кто прибыл на рудник действительно работать, впереди еще 13 дней непрерывного труда внутри большой горы.
Источник: 24kg.org
Правила комментирования
comments powered by Disqus