Вихрем, ураганом, тайфуном пронеслись над Туркменистаном дни празднования 20-летия нейтралитета. Речи лились потоком, сравнимым с Ниагарским водопадом: шума много, а пользы, кроме привлечения туристов, никакой.
Бурлящий поток хлынувших со всех концов страны сообщений о торжественных мероприятиях, выставках, концертах, конференциях и собраниях затопил повседневные проблемы, оставив на поверхности лишь небольшие островки недоумения: а чего это мы праздновали, ребята?
Звон отлитых в Великобритании юбилейных золотых и серебряных монет дополнился звоном юбилейных медалей, раздаваемых от имени президента за «замечательные успехи в упрочении независимости, суверенитета и правового статуса постоянного нейтралитета Туркменистана».
Сколько их, отмеченных этой «заслуженной», а на деле — просто очередной «дежурной» наградой, которую и наградой-то назвать можно только с очень большой натяжкой. Нет, безусловно, среди рядовых тружеников действительно наверняка были выбраны лучшие представители: два машиниста, один рядовой врач, три учителя, пять эстрадных артистов (сразу видно, кто, как говорил Владимир Маяковский «более матери-истории ценен»), один пекарь, одна ковровщица… Остальные — начальники: заведующие, ответственные, главные специалисты, председатели и пр.
Зато чиновники или, как их принято именовать в официальных сообщениях, «члены руководительского корпуса» — вице-премьеры, хякимы, министры, председатели комитетов, руководители гособъединений и госконцернов, чрезвычайные и полномочные послы и консулы, «ректора, директора и редактора», председатели «общественных организаций» и «альтернативных» партий, народные избранники-депутаты Меджлиса (не рядовые, разумеется, а руководство!), «группа военнослужащих и сотрудников военных и правоохранительных органов» и еще целый взвод аппаратчиков, включая 70-летнего «серого кардинала» Виктора Храмова и уже давно перешагнувшего этот возрастной рубеж заместителя управделами аппарата президента и правительства Александра Жадана, были равно отмечены как отличившиеся в деле «укрепления экономической мощи и приумножении международного авторитета родной Отчизны в соответствии с принципами постоянного нейтралитета».
Никого не обошел президент благодарностью, включая тех чиновников, которых угораздило получить выговоры буквально накануне праздника — трех председателей: Гостелерадио и кинематографии, Центробанка и Товарно-сырьевой биржи. Либо провинности чиновников были невелики, и наказание — лишь фикция, либо цена юбилейной медали настолько невысока, что ею можно награждать, невзирая на недостатки в работе. Есть, правда, и третий вариант — старая, как мир, политика кнута и пряника: «Я тебя наказываю, но вот и тебе медалька! Носи на здоровье!»
Не был забыт и сам уважаемый Герой Аркадаг. И ему была вручена эта «высокая награда». «Исходя из обращений и предложений граждан», указ об этом был принят парламентом. Получили свои награды также послы России, Китая, ОАЭ, Ирана и Казахстана (почему были отмечены именно эти господа, установить не удалось), представители международных организаций, главы зарубежных кампаний.
Вне заветного списка оказались члены Совета по делам религии при президенте Туркменистана, ну да, как говорится, Бог с ними!
Речи лились потоком, сравнимым с Ниагарским водопадом: шума много, а пользы, кроме привлечения туристов, никакой. Каждый оратор в обязательном порядке отмечал уникальность и огромную историческую значимость постоянного нейтралитета Туркменистана, не особенно вникая в суть вопроса. А ведь и впрямь: что на самом деле представляет собой туркменский нейтралитет, коль скоро о нем говорят и пишут в таких превосходных степенях, что на его фоне Швейцария со своим 200-летним нейтральным статусом Туркменистану и в подметки не годится?
Ответ на этот вопрос мы попытались найти на конференции «высокого уровня» «Политика нейтралитета: международное сотрудничество во имя мира, безопасности и развития», но и там была одна сплошная «ниагара», тем более, что как-то ненароком акцент у ораторов сместился с правового содержания понятия «постоянный позитивный нейтралитет Туркменистана» на другой объект — фигуру президента Бердымухаммедова. Говорили о его новой книге «Нейтральный Туркменистан», о новой инициативе, обращенной к ООН — учредить Международный день нейтралитета, о мудрости, прозорливости и авторитете, о предстоящем начале строительства газопровода ТАПИ…
Не могу утверждать, но по моему мнению имя покойного Туркменбаши, явно не вписывалось в праздничные реляции участников конференции. Скудные строчки сообщения ТДХ 21 декабря, в день годовщины его смерти, о возложении венков к монументу лишь подтверждают мое предположение. А между тем, 20 лет назад, когда в ООН принималась резолюция, поддерживающая провозглашенный Туркменистаном нейтралитет, наш будущий Аркадаг тихо-мирно работал на факультете стоматологии Туркменского государственного мединститута, и до нейтралитета (уверена!) ему не было решительно никакого дела…
Немного истории
Возвращаясь к истокам туркменского нейтралитета, отметим, что тем людям, которые взялись за выполнение нелегкой задачи создания прецедента провозглашения нейтрального статуса не в ходе военных действий, а в мирное время, было далеко не до праздника.
Начиная с 1992 года основной задачей молодой туркменской дипломатии стало продвижение идеи нейтралитета и придание этой идее практического звучания.
«Для независимого Туркменистана нейтралитет виделся как мощный инструмент ускорения социально-экономического и политического развития, раскрытия его природно-ресурсного и человеческого потенциала. Мы исходили из того, что нейтралитет привлечет внешних инвесторов, финансистов, станет важным финансовым центром в регионе, где банки будут оперировать в швейцарском режиме. Мы предполагали, что Туркменистан сможет ускоренными темпами развить рыночную экономику, частное предпринимательство и инициативу, что в стране будет обеспечено верховенство законов, политические и гражданские права и свободы людей… Мы были уверены в том, что Туркменистан будет проводить активную внешнюю политику, участвовать в региональных и интеграционных экономических процессах, станет заинтересованным участником программ обеспечения безопасности в рамках международных структур: СНГ, НАТО, ЕЭС, ОБСЕ, ЭКО и других», — так в 2001 году писал в одной из своих статей уже находившийся в оппозиции бывший министр иностранных дел Туркменистана Борис Шихмурадов — человек, роль которого в международном признании нейтрального статуса Туркменистана подчеркивалась неоднократно.
Туркменские дипломаты на протяжении трех лет вели активную работу, разъясняя сформулированную концепцию постоянного позитивного нейтралитета как нового феномена в практике международных отношений. В общей сложности переговоры были проведены с 39 государствами мира, а также на двух крупных международных конференциях: саммите глав государств Организации экономического сотрудничества (ЭКО) в Исламабаде (Пакистан) в марте 1995 года и на конференции Движения неприсоединения в Картахене (Колумбия) в октябре того же года. Завершением этой, в прямом смысле слова, титанической работы стала резолюция Генассамблеи ООН № 50/80А «Постоянный нейтралитет Туркменистана», принятие которой поддержали 185 государств.
По способу и условиям приобретения нейтралитета таких прецедентов история еще не знала. Необычность его прежде всего состояла в том, что сначала был принят международно-правовой акт, а уже затем на его основе было изменено внутреннее законодательство Туркменистана, внесены были поправки в конституцию.
Своей резолюцией ООН признала и поддержала провозглашение Туркменистаном постоянного нейтралитета и призывала государства-членов ООН уважать его нейтральный статус, независимость и территориальную целостность. В практике ООН подобного рода документы ранее не встречались, и в этом смысле случай Туркменистана, несомненно, также уникален.
Ниязову идея нейтралитета пришлась по душе. Он еще не слишком уверенно чувствовал себя в новом качестве — президента независимого государства, тем более, что ни население, ни руководство Туркменской ССР (а Ниязов руководил республикой с 1985 года) даже мысли не допускали о возможности такого оборота событий. По результатам Всесоюзного референдума 1989 года более 90 процентов граждан Туркменской ССР голосовало за сохранение Союза и за пребывание Туркмении в его составе. Нейтралитет придавал бывшему первому секретарю Компартии Туркмении уверенность и добавлял авторитета на международном уровне.
Главной заботой туркменских властей в этот период было обеспечение безопасности от вмешательства извне. Ниязова очень беспокоил «узбекский фактор», а также события в Таджикистане, где шла гражданская война. Статус нейтрального государства давал в этом плане некоторые гарантии. Признанный и поддержанный ООН, он придал Ниязову веса и в отношениях с Россией и другими государствами СНГ, где Ниязов предпочитал держаться особняком, оправдывая отказ от подписания целого ряда документов провозглашенным нейтралитетом. По той же причине Туркменистан не стал членом Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда первоначально вошли все среднеазиатские государства, было свернуто российско-туркменское пограничное сотрудничество по совместной охране государственной границы Туркменистана. Ниязов все больше сторонился разного рода международных встреч, начала постепенно формироваться его изоляционистская политика, приведшая, в конце концов, Туркменистан к положению одного из самых закрытых государств в мире.
Очевидно, что Ниязову весьма лестно было выступать в качестве миротворца. Усилия, предпринимаемые, прежде всего, внешнеполитическим ведомством Туркменистана, увенчались двумя серьезными дипломатическими победами: проведением в Ашхабаде под эгидой ООН трех раундов межтаджикских переговоров, результаты которых ускорили разрешение внутринационального конфликта в Таджикистане, а также проведение нескольких раундов межафганских переговоров и международного форума по афганским проблемам.
В то же самое время, прикрываясь нейтральным статусом, Ниязов отказал в поддержке международному контингенту, направленному в Афганистан для урегулирования критической ситуации, не дав согласие на размещение опорного пункта немецких военных самолетов. При этом Ниязов сослался на обязательства перед мировым сообществом «не поддерживать военные силы ни в регионе, ни за его пределами».
«Многонациональный контингент в Афганистане выполняет ответственную миссию, имея мандат ООН. Поэтому смешно слышать о каких-то международных обязательствах Ниязова. Перед кем? Открыв двери немцам, Ниязов боится создать прецедент, после которого трудно будет удержать в тайне многочисленные факты вовлеченности его режима в региональный наркобизнес, в обеспечение транзита наркотиков под прикрытием спецслужб Туркменистана в Казахстан, Россию, Восточную Европу», — комментировал Б. Шихмурадов заявление, сделанное С. Ниязовым в январе 2002 года.
С другой стороны, и это было неоднократно отмечено, поток грузов, направляемых, как официально заявлялось, в помощь братскому афганскому народу, не всегда имел гуманитарный характер, а содержал стратегические продукты, в том числе, горюче-смазочные материалы, и предназначался для сторонников движения Талибан. С афганскими же беженцами-этническими туркменами, которые в количестве нескольких тысяч летом 1997 года перешли туркменскую границу, спасаясь от этнической чистки, проводимой талибами, «миротворец» Ниязов обошелся более чем негостеприимно: несчастных силой выдворили обратно.
Нейтралитет и права человека
Еще одной проблемой стало масштабное нарушение в Туркменистане прав человека, как ни странно, также умело прикрываемое обретенным статусом. Все более и более становилось очевидным: для Ниязова резолюция ООН имела не только правовую ценность. Она была важна с утилитарной точки зрения — как своего рода удачный пиар-ход, пропагандистская акция, с одной стороны — отвлекающая внимание от проблем внутренней жизни, с другой — позволяющая ему держать туркменское общество в изоляции от мировых процессов, объясняя все происходящее в стране национальными особенностями «туркменской демократии», якобы издревле свойственной туркменскому народу, и ссылками на «многовековую мечту предков».
Разумеется, можно привести много примеров того, как и почему проблемы соблюдения прав человека в Туркменистане приобрели ранее и продолжают по сегодняшний день сохранять критическую остроту. Можно напомнить об оставленных без внимания резолюциях комитетов и Генеральной Ассамблеи ООН, о невыполненных рекомендациях ОБСЕ и международных правозащитных организаций, можно вновь и вновь напомнить властям принятую 27 декабря 1995 года, почти одновременно с резолюцией ГА ООН «Постоянный нейтралитет Туркменистана», декларацию «О международных обязательствах нейтрального Туркменистана в области прав человека». Между тем очевидно, что существует прямая связь этих двух документов.
ООН приняла резолюцию о нейтралитете Туркменистана во многом потому, что туркменским дипломатам в процессе предварительных встреч и переговоров с представителями десятков стран удалось убедить их в том, что следствием этого решения станет еще большее уважение со стороны властей к правам человека, чем это имеет место при обычной практике. Тем не менее, вопросы гуманитарного характера были и остаются в Туркменистане заложниками политики изоляционизма, прикрываемой видимой «открытостью», выдвижением «инициатив мировой значимости», трактовкой нейтралитета как «неотъемлемого фактора обеспечения устойчивого развития на региональном и международном уровне» и т.п. А тем людям, энергия и интеллект которых в трудный период становления независимости во многом обеспечили и начали практически реализовывать преимущества одобренного международным сообществом статуса, были уготованы участь «врагов и изменников родины» и тюремные камеры…
Сегодня туркменские власти с гордостью подчеркивают особый статус и «особое» отношение со стороны ООН к выдвигаемым президентом Туркменистана инициативам. Они позволяют себе устраивать мероприятия, единственной целью которых является дальнейшее укрепление авторитарной формы правления, прикрывая видимостью всенародного ликования острые проблемы внутренней жизни. И глядя на все эту праздничную вакханалию, ни у одного человека возник вопрос: во благо или во зло используется этот нейтралитет и должно ли мировое сообщество оставаться нейтральным к политике, проводимой руководством и президентом «независимого постоянно позитивно нейтрального Туркменистана»?
Правила комментирования
comments powered by Disqus