Предлагаем текст выступления на Круглом столе IPP «”Детские болезни” политических партий» 10 апреля 2013 года Валентина Богатырева, руководителя аналитического консорциума «Перспектива»
Мы слишком поздно начали играть в эту игру
Я думаю, что мы присутствуем при завершении первой фазы эпохи партийного строительства в Кыргызстане. Пройдя через лидерские партии, президентские партии, клановые партии, партии-предвыборные консорциумы, дойдя вплоть до формирования парламента и правительства через партийные механизмы, мы пришли к тому, что в стране нет устойчивой партийной системы, партии не пользуются поддержкой электорально достаточной части населения. Хуже того, партии становятся символом политического мародерства, этакой стаей не буду говорить кого, раздирающей должности, регионы, ресурсы страны.
Мне уже не раз приходилось констатировать, что те политические образования, которые сейчас существуют, являются на самом деле квазипартиями, поскольку не обладают рядом существенных характеристик и прежде всего идеологическими идентичностями, социальной базой, целевыми определенностями, хоть какой-либо политической линией
Строго говоря, мы не можем обсуждать вопрос о детских болезнях партий, поскольку нет самого ребенка.
Мы подошли к тому моменту, когда должен решаться вопрос: возможен ли вообще в Кыргызстане позитивный опыт партийного строительства и более широкий вопрос: могут ли вообще существовать у нас политические партии, возможны ли они как инструмент политического представительства в кыргызском обществе?
Мой ответ сводится к одному слову – нет. Как в свое время мы перешли от феодализма к социализму, так и в истории политической организации общества мы пропустили этот этап, этап партийных форматов политического представительства. Из политического неолита мы сразу оказались в предбаннике того, что сейчас называют прямой демократией, непосредственной демократией, direct democracy.
Существует, как минимум, две причины, почему это произошло.
Первая заключается в том, что время, когда общество было достаточно структурировано, чтобы существовали большие группы с общими интересами, уже проходит. Постиндустриальное общество – это разгруппированное общество, стремящееся к минимизации своих элементов, их динамичности. А у нас не только постиндустриальное, но еще и транзитное общество, то есть структура с максимальным динамизмом неопределенного типа.
Вторая причина фиаско кыргызского партийного проекта заключается в глубочайшем идентификационном кризисе, в котором находится кыргызское общество Сегодня попросту не сформировано ни одной идеи, способной образовать не то что каркас, а хотя бы точку кристаллизации партийных идеологий.
Понятно, что в такой среде в качестве партиеобразующего начала могут выступать только квазисущности, собственно любые номены, слова даже такие служебные, как например, реформа или республика.
Из этой ситуации, как из всякой безвыходной ситуации, есть, как минимум, два выхода.
Первый состоит в том, чтобы продолжать заниматься тем, чем мы занимались до сих пор: создавать все новые и новые партии под новых политиков, новые выборы, новых президентов, продолжая эту детскую игру в демократию, игру в партии. Собственно говоря, этот поцесс мы и наблюдаем, в частности, на последних выборах в местные кенеши. У меня это вызывает чувство неудобства, как всякое проявление инфантилизма у перезрелого дядьки, а поскольку это происходит в моей стране, то чувство стыда. Все, что здесь происходит – это музеификация политики, создание памятников своему прошлому: нашей партии 10 лет, нашей партии 20 лет.
Второй выход состоит в том, чтобы вообще отказаться от партий как формата политических организованностей и перейти к другим, более современным и более адекватным нашей ситуации, форматам политического участия и политического представительства.
Я помечу только три основные фабулы действия по политической модернизации, которую предстоит пройти стране.
Прежде всего, речь идет о необходимости создания того, что я бы назвал фабриками общественных идей. Наиболее важной политической задачей является сегодня формирование команд-носителей общественых идей и кристаллизация, артикуляция самих этих идей. Если не появятся такие идеи и такие команды, то наша политика обречена и наша страна обречена. По существу это есть работа по созданию национальной управленческой элиты, работа, которой мы занимаемся уже несколько лет, и которая только сегодня начинает получать понимание и поддержку власти и имеет шанс перейти в число поддерживаемых государством программ. Но даже если такой поддержки не будет, эта работа будет продолжаться усилиями гражданского общества. Возможно, что через некоторое время вы услышите о нескольких уже достаточно крупных проектах креации новых политических элит.
Второе, о чем бы я хотел сказать – это необходимость в новом политическом языке. Нельзя работать с реалиями двадцать первого века политическим языком девятнадцатого. Это вопрос формирования новых элит способных существовать в новой политической языковой среде. Думаю, что не только у меня вызывает раздражение двадцатилетнее хождение по кругу президентская-парламентская, пророссийская-прозападная. Мы заложники слов и понятий. Мы работаем с быстро меняющимся миром с помощью схем и логик многодесятилетней, а то и многовековой давности. Какая партия коммунистов? Какие социал-демократы? Ничего, что было когда-то поименовано этими словами, сегодня нет и в помине. Вокруг совсем другой мир. Он требует нового языка, чтобы не просто что-то понимать, но и быть способным действовать.
Вот, например, феномен борьбы общества с Исой Омуркуловым, чье имя уже становится нарицательным. Кто эти люди, что это за сообщество, которое троллит мэра с такой эффективностью, что имеет все шансы добиться его ухода? Что это за политическая технология – троллинг? А мы твердим – политические партии…
Почему троллинга нет в нашем законодательстве, почему там замшелые, мумифицированные партии, членство, допотопные технологии выдвижения кандидатов и голосования на выборах?
То есть нужен новый язык и нужны, это третье, о чем я хочу сказать, новые политические технологии. Уже несколько лет, начиная с проекта «Алги» и «Ак Жола» я пытаюсь убедить политиков, что нет никакой необходимости строить КПСС. Помните Черномырдина, 75-летие которого вчера отмечали: «какую бы партию мы не строили, все равно получается КПСС». Классические партии с их первичными организациями, фиксированным членством, помпезными съездами - это полный отстой, образец полнейшей неэффективности и пустой траты средств.
Сегодня работают совершенно другие технологии электоральной мобилизации, управления выбором и так далее. Освоение и статуализация новых политических технологий в правовые форматы – это одна из важнейших задач политической модернизации, которую предстоит решать. Я скажу, что у нас образовался немалый креативный ресурс для такого рода работ. Вы знаете, что наши креативщики довольно успешно конкурируют на рынках других стран. Появилось очень много проектов, которые легко конвертируются в политические ресурсы. Бишкек стал хорошей площадкой для таких проектов, в Оше что-то появляется. Вообще советую вам к Ошу внимательно присматриваться, это сейчас очень интересная точка. Кстати, впервые за многие десятилетия может начаться движение элит не с юга на север, а с севера на юг.
Мы очень, боюсь, что слишком поздно начали играть в эту игру – политические партии. Это наш минус, который мы можем легко обратить в плюс, если перестанем заниматься подражательством музейным образцам, перестанем с упорством Текебаева строить прошлое вместо того, чтобы работать в будущем. Нет партий, и не надо, и хорошо, что нет. Надо не закреплять псевдопартийность, а создавать условия и возможности для новых форм политической соорганизации граждан и новых способов политического действия. Мы можем совершить здесь очень сильный прорыв.
Источник: Институт общественной политики
Правила комментирования
comments powered by Disqus