Международная правозащитная организация Amnesty International обнародовала новый ежегодный доклад о состоянии прав человека в мире в 2015 году. Правозащитники бьют тревогу: международной системе защиты прав человека угрожает уничтожение, поскольку сиюминутные национальные интересы и жёсткие меры, применяемые силами безопасности, привели к полномасштабному наступлению на основные свободы и права. Наблюдается скрытая и медленная тенденция по подрыву прав человека, которая исходит от правительств, сознательно разрушающих или игнорирующих структуры, которые были созданы для того, чтобы помогать защищать наши права, предостерегает Amnesty International.
«Под угрозой находятся не только наши права, но также законы и система, которые их защищают. Угроза нависла над результатами более чем семидесятилетней упорной работы и прогресса общества», - заявил Генеральный секретарь Amnesty International Салил Шетти. Органы ООН по правам человека, Международный уголовный суд, Совет Европы и Межамериканская система защиты прав человека подрываются правительствами, которые пытаются избежать контроля за ситуацией с правами человека у себя в странах. Правительства всё чаще преследуют и нападают на активистов, адвокатов и тех, чья работа – защищать права человека. Эти тревожные тенденции в 2015 году усилились и в странах Центральной Азии.
Так, в Узбекистане ужесточились государственные репрессии против предполагаемых экстремистов, особенно среди возвращающихся трудовых мигрантов, многих из которых подозревали в том, что они ездили в Сирию воевать за ИГ. Осуждённым за преступления против государства и терроризм произвольно продлевали сроки заключения.
Милиция и сотрудники Службы национальной безопасности (СНБ) продолжали регулярно применять пытки и другие виды жестокого обращения для выбивания признаний в преступлениях и инкриминирующих показаний из подозреваемых и задержанных, включая женщин и мужчин, которые обвинялись в уголовных правонарушениях, таких как кражи, мошенничество и убийство. Особенно велика угроза пыток была для людей, находящихся под стражей по обвинениям в преступлениях против государства и преступлениях, связанных с терроризмом. Сотрудники милиции и СНБ постоянно привлекали осуждённых к тому, чтобы те пытали и подвергали жестокому обращению лиц, арестованных до суда.
Суды при вынесении приговоров по-прежнему во многом полагались на признания, полученные под пытками. Даже при наличии убедительных доказательств судьи постоянно игнорировали либо отказывались рассматривать как безосновательные утверждения подсудимых о пытках и жестоком обращении. Двое мужчин, приговорённых в 2014 году к 10 годам тюремного заключения каждый за предполагаемое членство в запрещённой исламистской партии, утверждали в суде, что силовики пытали их, прижимая их руки и ноги к раскалённой печке, чтобы те подписали ложные признания. Один из подсудимых говорил судье, что сотрудники силовых ведомств вырывали ему ногти на руках и ногах. Судья не стал проверять утверждения о пытках и оставил признания в числе доказательств.
Из-за практики произвольного продления срока заключения даже за незначительные предполагаемые нарушения требований режима отбывания наказания многие осуждённые, особенно за преступления против государства, отбывали фактически пожизненное заключение. Так, в конце апреля по окончании отбытия девятилетнего срока в колонии «Жаслык» на свободу должен был выйти Азам Фармонов – узник совести и правозащитник, осуждённый в 2006 году по большей части на основании свидетельских показаний, полученных через принуждение. Однако в мае на вопиюще несправедливом закрытом процессе, где у него не было адвоката, суд продлил срок его заключения ещё на пять лет за нарушение режима, в частности за насмешки над другими заключёнными и за то, что он не носил положенных идентифицирующих знаков.
Власти с возросшей подозрительностью относились к трудовым мигрантам, которые возвращались из-за рубежа, где могли получить информацию об исламе, цензурируемую либо запрещённую в Узбекистане. Вследствие этого увеличилось число арестов и уголовных преследований за «экстремизм». По мнению властей, в России трудовых мигрантов обрабатывали вербовщики из «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ), так называемого «Исламского государства» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ) и прочих организаций, считающихся экстремистскими. В ноябре силовики провели спецоперации в столице Ташкенте и ещё нескольких регионах страны, в ходе которых были задержаны десятки трудовых мигрантов, вернувшихся из России и Турции. Звучали спорные утверждения, что они принадлежали к запрещённой исламистской партии «Хизб ут-Тахрир» и имели связи с членами ИГ в Сирии.
Власти постоянно преследовали родственников людей, обвиняемых в преступлениях против государства или осуждённых за них. Было много случаев, когда членов одной и той же семьи произвольно задерживали, пытали, подвергали жестокому обращению, чтобы заставить их признаться в сфабрикованных обвинениях, приговаривали к длительным срокам лишения свободы. Одна женщина рассказывала, что большинство её родственников-мужчин отбывали длительные сроки заключения за принадлежность к запрещённой исламистской организации либо были вынуждены бежать из страны, опасаясь за свою жизнь. Её регулярно вызывали в местное отделение милиции, где задерживали и били, чтобы наказать за принадлежность к «семье экстремистов», а также требовали сообщить местонахождение своих родственников либо дать против них показания. По словам бывших задержанных и родственников заключённых, местные махаллинские (квартальные) комитеты составляли для силовых структур списки потенциальных «подозреваемых», которых затем арестовывали или третировали (в том числе на основании подброшенных улик) и заставляли признаваться.
Повсеместно власти пресекали свободу выражения мнений. В городе Чиназ на северо-востоке страны 31 мая милиционеры задержали руководительницу независимой НКО «Правозащитный альянс Узбекистана» Елену Урлаеву. Её пытали, в том числе подвергли сексуальному насилию, чтобы заставить отдать карту памяти от фотоаппарата.
В Казахстане власти по-прежнему сильно ограничивали свободу мирных собраний. Для того чтобы провести любую уличную акцию протеста, требовалось разрешение местных властей, которые нередко отказывали в нём, либо давали разрешение на проведение мероприятия где-то вдали от центра. «Реклама» митингов, в том числе в социальных сетях, фактически считалась уголовным преступлением. Власти прибегали к «превентивным» задержаниям, чтобы не дать мирным протестам состояться.
Так и не было проведено независимого и полного расследования утверждений о применении пыток после подавления протестов в Жанаозене в 2011 году. Специальный докладчик ООН по вопросу о праве на свободу мирных собраний и праве на свободу объединений, посещавший Казахстан в январе и августе, призвал власти санкционировать международное расследование применения силы против протестовавших в Жанаозене.
В новые Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы были внесены положительные поправки. Изменения коснулись положений, согласно которым 158 заявления о пытках теперь должны автоматически регистрировать и расследовать как уголовное преступление органы, отличные от тех, где работают предполагаемые виновники, причём без доследственной проверки, на этапе которой раньше отклонялось большинство жалоб. Был отменён срок давности в делах о пытках, а лица, обвиняемые в пытках либо осуждённые за них, исключены изо всех потенциальных амнистий. Максимальное наказание за пытки увеличилось до 12 лет лишения свободы. Однако, по словам адвокатов, хотя жалобы на пытки и жестокое обращение стали регистрировать как преступления, их по-прежнему не расследовали надлежащим образом. С 1 января по 30 ноября было зарегистрировано 119 заявлений о пытках, и 465 дел, возбуждённых по факту пыток, были закрыты. До суда дошло 11 дел, пять человек были признаны виновными, но только один из них получил реальный срок
СМИ и журналисты по-прежнему работали в обстановке ограничений: их принудительно закрывали, не давали им работать под предлогом административных нарушений либо из-за обвинений в том, что они представляют собой угрозу национальной безопасности. В феврале суд оставил без удовлетворения жалобу на закрытие издания ADAM bol. В сентябре вступил в силу трёхмесячный запрет, связанный с тем, что ADAM зарегистрирован как издание, выходящее на русском и казахском языках, а печатался только на русском. В октябре по ходатайству Генеральной прокуратуры суд постановил закрыть ADAM из-за того, что тот продолжал незаконно публиковаться через свою страницу в Фейсбуке.
Согласно принятым в 2014 году поправкам к закону «О связи», Генеральная прокуратура получила полномочия без решения суда принуждать интернет-провайдеров к блокировке интернет-контента, если в нём будет усмотрен «экстремизм» и угроза безопасности. Эти полномочия использовались, чтобы закрывать доступ к казахстанским информационным изданиям и к отдельным статьям на международных информационных сайтах. В Уголовном кодексе сохранялась статья о наказании за клевету. В отношении как минимум четырёх человек были возбуждены уголовные расследования за разжигание национальной розни в постах в социальных сетях.
Многим НКО отказывали в регистрации за самые незначительные нарушения. В октябре парламент принял поправки к законодательству, влияющие на доступ НКО к финансированию; в декабре они вступили в силу. В соответствии с ними будет создан центральный «оператор», который распределяет гранты и занимается управлением всеми государственными и негосударственными грантами для НКО, включая международное финансирование. Причём гранты выделяются на проекты и деятельность, которые соответствуют расплывчато сформулированному списку направлений, одобренных правительством.
В Киргизии продолжает сокращаться пространство для существования гражданского общества. Правозащитник Азимжан Аскаров, этнический узбек и узник совести, приговорённый к пожизненному заключению за то, что он якобы участвовал в межэтнических столкновениях в 2010 году, остается в тюрьме.
Власти не принимали эффективных мер для прекращения пыток и других видов жестокого обращения и привлечения виновников к ответственности. Пытки по-прежнему остаются обыденным явлением. Лишь малая часть предполагаемых пыток и случаев гендерного насилия расследовалась эффективно, и ещё реже виновники привлекались к суду. За первое полугодие 2015 года НКО «Коалиция против пыток в Кыргызстане» задокументировала 79 случаев пыток и жестокого обращения. По состоянию на октябрь на рассмотрении судов находилось 35 уголовных дел, возбуждённых в отношении более чем 80 правоохранителей, которые обвиняются в пытках. Однако суды вынесли обвинительные приговоры лишь по четырём делам.
Власти не пытались по-настоящему эффективно расследовать межэтнические столкновения в июне 2010 года в городах Ош и Джалал-Абад, где тяжкие преступления совершали и этнические киргизы, и этнические узбеки, но среди последних было больше всего погибших, раненых и понёсших ущерб. С тех пор судебному преследованию подверглось несоразмерно много узбеков. Адвокаты, защищающие этнических узбеков, которые арестованы по делам о беспорядках, по-прежнему сталкивались с притеснениями из-за своей работы.
В обстановке растущей нетерпимости и дискриминации в отношении лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и интерсексов (ЛГБТИ) в июне во втором чтении подавляющим большинством голосов парламент принял гомофобный законопроект, внесённый в 2014 году. В нём предлагались поправки в Уголовный кодекс и другие законодательные акты, которые вводят уголовную ответственность за «формирование положительного отношения к нетрадиционным формам сексуальных отношений» и предусматривают различные наказания – от штрафов до одного года лишения свободы.
Правозащитники и активисты гражданского общества столкнулись с усилившимися гонениями и давлением со стороны властей в связи со своей работой и жаловались на то, что обстановка для них становится всё менее безопасной. Сотрудники Управления Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) по Ошу и Ошской области 27 марта провели обыски в офисе правозащитной НКО «Бир Дуйно – Кыргызстан» («Один мир – Кыргызстан») и в домах двух адвокатов организации: Валерьяна Вахитова и Хусанбая Салиева. В ходе обысков сотрудники ГКНБ изъяли материалы по делам, над которыми работали адвокаты, а также компьютеры и цифровые запоминающие устройства.
Власти Таджикистана по-прежнему тотально ограничивали свободу выражения мнений. Парламентские выборы прошли первого марта в обстановке усиливающегося подавления всякого политического инакомыслия, и места в новоизбранном парламенте получили только представители проправительственных партий. Сохранялись сильные ограничения на свободу выражения мнений, власти ужесточали контроль над доступом к информации. Происходило запугивание и притеснение независимых СМИ и журналистов, критически высказывавшихся о властях, включая личные нападки в проправительственных СМИ, особенно накануне парламентских выборов.
В августе были утверждены поправки к закону «Об общественных объединениях», согласно которым неправительственные организации, зарегистрированные как общественные объединения в Минюсте, должны уведомлять его обо всём получаемом ими иностранном финансировании. В некоторые известные НКО под предлогом «соображений национальной безопасности» пришли с «проверками» различные государственные органы, включая Минюст, Налоговый комитет, прокуратуру и Госкомитет национальной безопасности. Некоторым НКО неофициально «порекомендовали» закрыться. В июне Налоговый комитет начал процедуру ликвидации общественного фонда «Нотабене». В августе Бюро по правам человека и соблюдению законности выписали штраф на сумму 42,6 тысяч сомони (более $6000) за предполагаемые налоговые нарушения, так и не объяснив, в чём состояли эти нарушения.
Усилились гонения и насилие в отношении членов оппозиционных организаций, в том числе запрещенной «Группы 24» и Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Проживавший в России лидер политического движения «Молодежь Таджикистана за возрождение» Максуд Ибрагимов перенес покушение, а в январе 2015 года он оказался в СИЗО в Душанбе. В июне приговорён к 17 годам тюремного заключения. В Стамбуле 5 марта был застрелен проживавший в эмиграции основатель «Группы 24» Умарали Кувватов.
В сентябре были арестованы 13 членов политсовета ПИВТ по обвинениям в участии в «преступных группах» и связи с событиями 4 сентября, что находящийся в эмиграции лидер партии Мухиддин Кабири полностью отрицает. Верховный суд Таджикистана 29 сентября объявил ПИВТ «террористической организацией».
Власти по политически мотивированным обвинениям осудили адвоката и правозащитника Шухрата Кудратова. А 28 сентября якобы за мошенничество и подделку документов был арестован адвокат Бузургмехр Ёров, представлявший арестованных членов ПИВТ. В нарушение законодательства Таджикистана у него были изъяты документы по делу ПИВТ.
Пытки и другие виды жестокого обращения применялись повсеместно, несмотря на принятие в 2013 году плана действий по выполнению рекомендаций Комитета ООН против пыток. К середине августа Коалиция НКО против пыток зарегистрировала 25 новых случаев пыток. Однако большинство родственников и пострадавших отказывались подавать жалобы, опасаясь мести, поэтому, по-видимому, о множестве других случаев не сообщалось. Уголовные дела в отношении сотрудников правоохранительных органов, подозреваемых в пытках, возбуждались редко и чаще всего закрывались до завершения расследования либо приостанавливались. Адвокатам постоянно отказывали в свиданиях с их находящимися под стражей клиентами, часто по нескольку дней. Особому риску произвольного ареста, задержания без связи с внешним миром, пыток и жестокого обращения подвергались люди, в которых власти усматривали угрозу национальной безопасности, в частности, члены ПИВТ, других религиозных движений, групп и партий.
В Туркмении в 2015 году не произошло никаких видимых улучшений в ситуации с правами человека. Страна оставалась закрытой для независимых международных наблюдателей за положением в области прав человека. Несмотря на то, что в 2013 году были законодательно закреплены принципы независимости СМИ и запрет на государственное вмешательство в их работу, на практике в СМИ действовала суровая государственная цензура, и в стране не могли существовать ни независимые газеты, ни какие-либо другие независимые СМИ. Власти продолжали затыкать журналистам рты путём притеснений, запугивания и как минимум в одном случае – тюремного заключения. Так, в июле был задержан, а затем осужден Сапармамед Непескулиев, который как внештатный корреспондент освещал тему коррупции на Радио «Свобода» и в проекте «Альтернативные новости Туркменистана».
В первом полугодии в рамках официальной кампании местные коммунальные власти заставили жителей Ашхабада и других городов и населённых пунктов снять и уничтожить личные спутниковые тарелки, чтобы они не могли смотреть иностранные СМИ. Доступ к интернету отслеживался и ограничивался, часто блокировались социальные сети. Людей, которые пытались протестовать против принудительных выселений в окрестностях Ашхабада, запугивали и в некоторых случаях задерживали. Отправление религиозных обрядов тщательно контролировалось. Особенно это касалось религиозных меньшинств, в частности, представителей Армянской апостольской церкви, католиков, протестантов и иеговистов.
Как следовало из непрерывно поступавших сообщений, правоохранители по- прежнему прибегали к пыткам и другим видам жестокого обращения, чтобы выбивать из людей «признания» и показания против других. Оставался в заключении активист Мансур Мингелов, который был осуждён на несправедливом суде за преступления, связанные с наркотиками. Он предал гласности информацию о пытках и жестоком обращении с белуджами в Марыйском велаяте в 2012 году.
Местонахождение задержанных, которые подверглись насильственному исчезновению после предполагаемого покушения на тогдашнего президента Сапармурата Ниязова в 2002 году, оставалось неизвестным. Вот уже 13 лет родственники задержанных ничего не знают об их местонахождении и состоянии.
Хотя требование о получении гражданами «выездных виз» для заграничных поездок было отменено в 2006 году, на практике сохранялись произвольные ограничения права на выезд за рубеж. Множество людей узнавали, что им запрещён выезд за границу, в тот момент, когда пытались покинуть страну. Так, в июле дочь проживающего в эмиграции парламентария Пиримкули Танрыкулиева не выпустили в Турцию с двумя детьми. На паспортном контроле им поставили в паспорта печати о том, что им запрещается покидать страну. После множества попыток, предпринимавшихся в течение нескольких лет, бывшему заключённому Гельды Кяризову разрешили уехать в Россию для прохождения специального лечения и воссоединения с женой и остальными членами семьи, что ему много раз не давали сделать после освобождения из тюрьмы в 2007 году.
Тысячи людей остались без крова в результате принудительных выселений и сносов зданий в Ашхабаде и его окрестностях. Снос домов был связан с подготовкой площадок под объекты для пятых Азиатских игр, которые состоятся в 2017 году, а также в рамках более общих программ реконструкции городской территории. По некоторым оценкам, в самом пострадавшем районе Чоганлы на севере Ашхабада было принудительно выселено около 50 тысяч человек. С жителями не обсуждались никакие альтернативы выселению; им не предоставили никакого другого или временного жилья.
В заключение Amnesty International призывает правительства прекратить нарушать права своих граждан и усилить системы, которые созданы для обеспечения соблюдения норм международного права и защиты прав человека.
Правила комментирования
comments powered by Disqus