12 января 2016 года после официального визита премьер-министра Кыргызской Республики в Китайскую Народную Республику им были заявлены три главных направления двустороннего сотрудничества: проект строительства железнодорожной магистрали Китай-Кыргызстан-Узбекистан (ККУЖД), кольцевой автодороги вокруг озера Иссык-Куль и перенос избыточных производственных мощностей из КНР в Кыргызстан.
Данное сотрудничество Кыргызстана с Китаем необходимо рассматривать в контексте китайской инициативы "Один пояс, один путь", где Кыргызстан может максимизировать использование потенциала разного вида своих ресурсов, в том числе человеческих, для долгосрочного развития страны. При этом необходимо определить какие трудности и вызовы, а также какие выгоды сулит Кыргызстану данное сотрудничество в текущей геоэкономической конфигурации – вопроса сопряжения Экономического пояса шелкового пути (ЭПШП) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
Ж/д магистраль Китай-Кыргызстан-Узбекистан
В Части II Национальной стратегии устойчивого развития Кыргызской Республики (НСУР КР), посвященной приоритетам экономического развития страны в области транспорта и коммуникаций, указано стремление к повышению транзитного потенциала Кыргызстана для улучшения доступности населения к рынкам товаров и услуг, где строительство ККУЖД является одной из поставленных задач в достижении данной цели.
ККУЖД для Кыргызстана предоставляет возможность выхода с так называемого "транспортного тупика". Министерство экономики Кыргызской Республики определило задачи, которые данный проект способен решить:
• сокращение пути из Восточной Азии в страны Ближнего Востока и Южной Европы на 900 км и сроков транспортировки на 7-8 суток;
• развитие транспортной инфраструктуры стран Центральной Азии и предоставление нового удобного выхода к портам Персидского залива и Тихого океана;
• стимулирование освоения и использования богатых природных ресурсов притрассовых стран;
• активизация международной торговли, туризма и экономического сотрудничества в целом.
Более того, министерством оценен важный социально-экономический эффект от осуществления данного проекта: увеличение налоговых поступлений и оживление рынка труда путем создания новых рабочих мест.
ККУЖД географически диверсифицирует импорт источников нефти и горюче-смазочных материалов (ГСМ), обеспечивая энергетическую безопасность страны в данной сфере. Необходимость диверсификации поставок сырья для кыргызских нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ) также отметил и бывший вице-премьер-министр Валерий Диль в сентябре 2015 года. Диль заявил, что главной проблемой в работе кыргызских НПЗ является нехватка сырья. Данный вопрос касается, в том числе, и китайского НПЗ "Джунда" в г.Кара-Балта, который работает на менее чем 10% от максимальной загрузки. При этом управление данной НПЗ указывает на универсальность ее технологии, которая дает широкие возможности выбора источника сортов нефти.
ККУЖД для Кыргызстана может привести к поступлению прямых доходов от транзитной деятельности, открывает выход на новые рынки, в том числе к Ирану. Данный транспортный коридор означает для Кыргызстана отход от импортозависимости ГСМ, так как, например, сам Иран после снятия экономических санкций намерен провести модернизацию собственных НПЗ с целью увеличения экспорта ГСМ. Вопрос необходимости диверсификации маршрутов доставок ГСМ указывает на опыт 2014 года, когда Казахстан задержал транзит цистерн с ГСМ из России в Кыргызстан, что привело к образованию дефицита бензина и повышения цен.
Однако данный проект является только одной из ветвей транспортных коридоров из Китая в Европу. Так называемый Южный коридор, проходящий из Китая через Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан и Иран, дает Китаю выход на Персидский залив, а дальше в Турцию и, соответственно, в Европу. Одновременно он создает прямую конкуренцию для северного коридора, проходящего через Казахстан и Россию. Это касается старого и нового Евразийских сухопутных мостов, использующих инфраструктуры данных стран для доставки грузов с тихоокеанских морских портов на Дальнем Востоке России и Китая к морским портам в Европе. При этом необходимо принять во внимание, что ККУЖД составляет конкуренцию не только для казахско-российского транзита, а также для транзитных проектов, обходящих Россию.
Также важно отметить, что в проекте ККУЖД рассматривается стандартная ширина колеи 1435 мм (используемая в Европе, Китае и ряде других стран), которая дает очевидное преимущество, так как не требует затрат дополнительного времени на перестановку вагонов в стыковочных пунктах, которые требует северный пассаж, использующий русский стандарт в 1520 мм (также 1524 мм). В зависимости от вариантов развития прокладывание колеи стандартного размера до железнодорожно-пассажирской переправы порта Туркменбаши (Туркменбашинский международный морской порт) и/или границы с Ираном исключило бы проблему перезагрузки, что сделало бы данные маршруты конкурентоспособными по цене и времени в отличие от северных маршрутов, что, соответственно, привело бы к получению прибыли от транзитных перевозок по данной магистрали для Кыргызстана. Однако на данный момент министр транспорта и коммуникаций Кыргызской Республики заявил, что технико-экономическое обоснование разработано, только остались вопросы, касающиеся стандарта и финансирования.
Тем самым реализацию ККУЖД можно рассматривать как удар по интересам Казахстана и России, связанный с транспортом грузов и возможной незаинтересованностью этих государств в реализации данного проекта. Например, российская концепция строения Центральной Евразии, представленная Международным дискуссионным клубом "Валдай", не указывает на ККУЖД как на один из основных перспективных направлений ЭПШП. Согласно данному докладу инфраструктурная интеграция Кыргызстана должна основываться на меридиальных соединениях (напр., ж/д Чуй-Фергана), что означает дальнейшее усиление транзитной зависимости от Казахстана. При этом нельзя уменьшать роль меридиальных транспортных соединений в развитии Кыргызстана. Во-первых, они исполняют важную роль в интеграции севера и юга страны. Во-вторых, способствуют экономической интеграции с Казахстаном и Таджикистаном.
В связи с активизацией переговоров по строительству ККУЖД в 2012-2013 гг. разгорелась дискуссия как внутри страны, так и за ее пределами относительно пользы и негативных последствий данного проекта для Кыргызстана. Например, в 2012 году информационное агентство REGNUM назвало проект ККУЖД "железнодорожным аншлюсом Киргизии Китаем".11 Скептики проекта указывают на следующий ряд вопросов:
1. Финансирование проекта: здесь указывается тот факт, что в ходе переговоров по финансированию в 2012 году средствами массовой информации была распространена новость о том, что финансирование ККУЖД Китаем будет осуществлено за счет передачи им ряда месторождений. Однако данные утверждения в главной мере были основаны на анонимных источниках и не получили официального подтверждения со стороны правительства. Несомненно, спекуляции в данной тематике являются частью политических игр. Тем самым в вопросе финансирования проекта правительство должно демонстрировать высокий уровень транспарентности и проводить информационную работу с населением с целью предотвращения потенциальных конфликтов, в том числе на этнической основе.
2. Военная угроза: лидер объединения "Новые силы Кыргызстана" Таалай Эсеналиев определил ККУЖД как "военный объект". Он утверждал, что в данном проекте будут задействованы китайские военнослужащие. Журналисты информационного агентства REGNUM заявляли о том, что этот проект может ограничить обороноспособность региона – по их мнению, Китай может использовать данную инфраструктуру для быстрой переброски своих войск. В данном контексте подразумевается использование стандартной ширины колеи, которая ускоряет процесс переброски войск. Данный аргумент, который имеет оправдание с точки зрения военной безопасности, однако, имеет спекулятивный характер. Возможно, железная дорога и является частью военной стратегии Китая, но подобную логику можно и применить ко всем уже существующим проектам в Центральной Азии, например, китайско-казахские железнодорожные соединения. При этом в случае гипотетического конфликта вопрос перезагрузки имеет второстепенный характер. Более того, необходимо подчеркнуть, что Китай является партнером-союзником Кыргызстана в ШОС, так же как и других членов ОДКБ – России, Беларуси, Таджикистана и Казахстана, которые активизируют сотрудничество с Китаем, несмотря на "гипотетические риски". Кроме этого, данная инфраструктура может быть использована ШОС в чрезвычайных ситуациях для поддержки Кыргызстана, например, в доставке гуманитарных грузов.
3. Экономическая выгода – некоторые эксперты придают сомнению потенциальные выгоды строительства и эксплуатации ККУЖД. Они подчеркивают, что реальные доходы с транзита, ранее оцененные в $200 млн, на самом деле могут быть ниже, а проект даже не окупится. При этом это может привести к "войне на транзитных тарифах" с Казахстаном. Более того, существует критика относительно возможности стимулирования развития регионов за счет китайских инвестиций.
4. Демографический вопрос – эксперт Кубат Рахимов считал, что "…число китайцев будет неуклонно расти, по меньшей мере, до полумиллиона, а это уже 10% от населения страны. Это означает, что каждый 10-й житель страны будет китайцем, носителем идеологии Китая".15 Это достаточно пессимистичные и завышенные цифры. Здесь необходимо учитывать миграционное законодательство Кыргызстана, согласно которому ежегодно устанавливается квота на иностранную рабочую силу, которая не превышает 13000. При прогнозировании роста граждан Китая на территории Кыргызстана, необходимо вести профилактические мероприятия по противодействию межэтническим конфликтам. Китай заинтересован в построении конструктивных отношений с обществом как элементом обеспечения среды для своих долгосрочных инвестиций. В то же время, "демографический вопрос" или "китайская угроза" может быть использована заинтересованными сторонами для снижения инвестиционной привлекательности Кыргызстана.
5. Блокирование проекта Узбекистаном – Безусловно, существует риск отказа Узбекистана участвовать в данном инфраструктурном проекте. Однако необходимо подчеркнуть интерес самого Узбекистана в получении выгоды, связанной с доходами от транзита. Экономический интерес Ташкента кроется в присоединении к данному инфраструктурному проекту и содействие в его осуществлении как максимально конкурентоспособном в регионе. Тем самым страна может быть заинтересована в переходе на стандартную ширину колеи. Дополнительно нельзя игнорировать позицию Китая в отношении Узбекистана как к партнеру по военному сотрудничеству, а также партнеру в рамках ШОС. Также нужно учитывать тот факт, что на данный момент разрабатывается TЭO железной дороги Китай-Кыргызстан-Таджикистан-Афганистан-Иран. И здесь можно предположить, что для повышения конкурентоспособности данного направления Таджикистан и Афганистан, скорее всего, примут решение о строительстве железной дороги со стандартной шириной колеи.
Перенос избыточных мощностей Китая
Развитие транспортной инфраструктуры является необходимым элементом, поддерживающим третий приоритет китайско-кыргызского сотрудничества о переносе избыточных производственных мощностей из Китая в Кыргызстан, заявленного премьер-министром Кыргызстана Темиром Сариевым. При этом необходимо рассматривать данный вопрос в рамках текущих экономических тенденций развития Китая. Последние три десятилетия Китай развивался за счет привлечения иностранных инвестиций. Главным аргументом привлечения инвестиций была низкая стоимость труда и других затрат на производство. Это позволило Китаю стать так называемой "фабрикой мира". Однако структурные социально-экономические перемены, приводящие к росту стоимости труда, вынуждают китайских производителей переносить производство в развивающие страны с более низкой оплатой труда. Новые производственные возможности способствуют расширению торговли как с Китаем, так и с другими странами.
На данный момент подобные проекты по переносу производства в развивающиеся страны уже осуществляются. Примером может служить сотрудничество Китая с Индией. В сентябре 2015 года Президент КНР Си Цзиньпин во время своего визита в Индию подписал соглашение по созданию промышленных парков, так называемых "Китайских промышленных зон" на территории Индии. В рамках данного проекта китайские производители готовы обеспечить работой 30-40 тысяч местных жителей, а также построить инфраструктуру в этих промышленных зонах: школы, больницы и другие необходимые для жизни объекты.
От индийских властей ожидается предоставление земли и налоговые преференции для китайских производителей. Безусловно, Кыргызстан и Индия являются абсолютно разными странами как по масштабу территории, так и населения. Если для Индии такая инвестиция может быть "каплей в море потребностей", то для Кыргызстана данные инвестиции окажут существенный вклад в развитие экономики региона, а также страны в целом. Создание хотя бы одной такой промышленной зоны в Кыргызстане принесло бы тектонические сдвиги в экономике страны в виде мультипликативного эффекта на местную экономику: развитие регионов страны за счет создания рабочих мест, увеличения налогов и перехода из дотационного режима на самодостаточное и развивающееся самоуправление регионов.
Китайские инвестиции могут быть шансом для выхода страны из ловушки поставщика рабочей силы. Скептики данных инвестиций будут напоминать о негативном опыте китайских вложений в других странах. Данный имидж китайской экономической деятельности определился путем неответственной деятельности китайских фирм в Африке. Однако многие китайские эксперты указывают, что данную модель невозможно применить к соседним странам в связи с тем, что инициативу "Один пояс, один путь" нужно интерпретировать в контексте нового направления внешней политики Китая в сфере формирования региональных отношений, озвученных Президентом КНР Си Цзиньпином во время конференции "Дипломатическая деятельность Китая с соседними странами". Основным тезисом Президента было развитие сотрудничества с соседними государствами по принципу добрососедства. В данном сотрудничестве представители Китая, в том числе и посол Китая в Кыргызстане, указывают на тот факт, что метод и путь осуществления концепции "Один пояс, один путь" должен быть осуществлен с учетом особенностей и объективных потребностей заинтересованных стран.
Китайские эксперты указывают на то, что Китай оптимизирует свои инвестиции под углом политического риска, в том числе влияния китайской экономической деятельности на местное сообщество данной страны. Примером негативного опыта китайских инвестиций являются инвестиции в строительство Митсоунской плотины в Мьянме, где народное недовольство вынудило свернуть строительство, несмотря на достаточно крупные финансовые вложения с китайской стороны в данный проект. Доктор Ван Су (Wang XU) из Центра исследований Южной Азии Пекинского университета указывает, что опыт такого рода вынуждает Китай пересмотреть свою политику и приводит к введению новых стандартов инвестиций:
1. Обязанность китайских сотрудников среднего звена владеть местным языком. Она возникает из необходимости общения с местными работниками для предотвращения непонимания и конфликтов.
2. Обязательный наем рабочей силы из местного сообщества. Стоимость использования китайских рабочих растет и более выгодным считается наем местной рабочей силы.
3. В целях обеспечения устойчивого функционирования бизнеса за границей китайским инвесторам необходимо иметь местный обученный персонал как низкого, так и среднего и руководящего звена.
4. Деление рисков и доходов с местным партнером.
5. Построение положительного имиджа Китая и китайского бизнеса.
Вышеперечисленные стандарты инвестиций являются новыми для Китая, поэтому еще пока рано говорить, как это отразится на китайских инвестициях в Кыргызстане, но верификация заявленных Китаем положительных намерений будет возможна только в процессе получения этих инвестиций.
Без преувеличенной идеализации необходимо подчеркнуть экономический прагматизм в новой стратегии Китая. Разделение рисков между Китаем и местным партнером относится в том числе и к структуре финансирования инфраструктуры в рамках инициативы "Один пояс, один путь". В рамках указанной концепции Китай инициировал создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), а также фонд Шелкового пути. В случае АБИИ нужно подчеркнуть, что его деятельность строится согласно наивысшим стандартам выдачи кредитов, что подразумевает строгую оценку окупаемости и рисков. В этом смысле положение Кыргызстана значительно улучшилось с получением суверенного рейтинга, а также с получением статуса ВСП+ (Всеобщая система преференций). Повышение финансового суверенитета Кыргызстана в рамках новой системы дает Кыргызстану новые возможности привлечения финансирования для стратегических объектов, в том числе ГЭС, реализация которых, несомненно, увеличивает шанс привлечения избыточных мощностей Китая в Кыргызстан.
Если не Россия, то… Китай
Изначально ангажирование российских компаний в строительство ГЭС имело политический характер, что подтверждала дискуссия относительно финансового обеспечения инвестициями со стороны "РусГидро" и "Интер РАО". В связи с этим, денонсация соглашения между Кыргызстаном и Россией не произвела эффекта неожиданности для кыргызских политиков и экспертов. Еще в августе 2015 года Национальный институт стратегических исследований КР прогнозировал проблемы финансирования гидроэлектростанций в Кыргызстане российской стороной.
Сокращение российских инвестиций на постсоветском пространстве, включая Кыргызстан и Армению, связано с экономическим кризисом в России. В виду стратегического значения проектов ГЭС для Кыргызстана, неспособность России продолжить строительство энергетических объектов наносит удар по долгосрочному развитию страны. В связи с этим, на данном этапе необходимо избегать "сверхполитизации".
Реализация этих двух энергетических проектов приведет к обеспечению энергетической безопасности страны и стабильности цен на электроэнергию. Нужно подчеркнуть, что преимуществом гидроэнергетики как возобновляемого источника энергии, является его независимость от топлива. Гидроэнергетика гарантирует не только стабильность цен, а также их низкий уровень.
Вышесказанное однозначно увеличивает шансы Кыргызстана на перенос китайских производственных мощностей в Кыргызстан и повышает его конкурентоспособность на фоне партнеров по ЕАЭС.
Более того, новые мощности ГЭС при реализации проекта CASA-1000 позволят экспортировать выработанную электроэнергию в страны Южной Азии, нуждающихся в электроэнергии, в том числе Пакистан, являющийся стратегическим партнером Китая в рамках инициативы "Один пояс, один путь". Таким образом, можно прогнозировать увеличение интереса Китая в обеспечении проекта CASA-1000 электроэнергией через строительство кыргызских ГЭС. Это также относится к поддержке Кыргызстана в выработке решения по финансированию данных проектов по линии АБИИ, фонда Шелкового пути, коммерческих банков Китая или вовлечению третьих партнеров. Примером такого обеспечения финансирования энергетических проектов может служить совместная китайско-катарская реализация Тепловой электростанции (ТЭС) в порте Порт Касим города Карачи, Пакистан.
Шелковый путь или Шелковый спор?
Осознание значимости китайских инвестиций в рамках ЭПШП существует в стратегиях развития всех стран ЕАЭС. Примером может служить китайско-белорусское сотрудничество, одним из результатов которого является строительство индустриального парка "Великий камень". Также в ноябре 2014 года в новой экономической политике Казахстана "Нурлы жол" четко отмечена связь будущего экономического развития Казахстана с концепцией ЭПШП.
В условиях политико-экономического кризиса потенциал модернизации Кыргызстана в рамках ЕАЭС ограничен. Наблюдаются предпосылки и признаки соперничества внутри союза. Примером может служить прецедент блокирования Казахстаном грузов на границе, который показывает, что даже после вступления в ЕАЭС Казахстан использует протекционистские меры защиты своих партикулярных интересов.
Россия и Казахстан могут использовать механизмы ЕАЭС для привлечения прямых китайских инвестиций на свои территории в ущерб Кыргызстану. Могут блокировать альтернативные для себя транзитные дороги, как железнодорожная магистраль или перемещение продуктивных мощностей и инициировать создание экономических зон на своих территориях. Об этом свидетельствует аналитический доклад Международного дискуссионного клуба "Валдай": "Главными движущими силами превращения Центра Евразии в зону совместного развития станут проекты "Экономического пояса Шелкового пути" и Евразийская экономическая интеграция, лидерами которой выступают Россия и Казахстан, а также Белоруссия". Таким образом, Кыргызстан остается на периферии евразийской интеграции, которому присваивается роль поставщика дешевой рабочей силы. Принимая это во внимание, в рамках ЕАЭС Кыргызстан должен настаивать на соблюдении принципов равных шансов инфраструктурного развития и привлечения прямых иностранных инвестиций.
Что дальше?
Вышесказанные аргументы свидетельствуют о том, что развитие двусторонних отношений между Кыргызстаном и Китаем также как и с другими потенциальными инвесторами имеет как положительную, так и критическую оценку со стороны экспертов. Китайские инвестиции, несомненно, могут стать новой волной в экономике страны, которая может привести к развитию Кыргызстана и вывести его на новый уровень, но также может и потопить страну. Принимая это во внимание, большая ответственность лежит на плечах правящих элит. Необходимо не только использовать данную возможность, но и уже сейчас думать о следующей волне – следующем стимуле развития страны.
Необходимо помнить, что Кыргызстан в процессе модернизации должен искать альтернативных, дополнительных партнеров с высокотехнологической базой, среди которых Китай является естественным партнером с предсказуемыми интересами, выходящими за сферы таких экономических интересов, как создание зоны стабильности вокруг Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Кыргызстан является развивающейся страной, переходящей через системную трансформацию. Очевидным достижением страны является стабилизация политической системы - переход на парламентскую систему и проведение прозрачных выборов. Страна достойно строит международный имидж и отходит от клише "нестабильного" государства в регионе, где Кыргызстан зачастую принимается как объект геополитики, а не суверенным равноправным субъектом в международном обществе. В связи с этим, правительству Кыргызстана необходимо настаивать на принципе "равные шансы для всех", в том числе и в рамках Евразийского экономического союза.
Только ясное формулирование долгосрочных стратегических национальных интересов и использование потенциала страны для собственного развития позволит Кыргызстану достичь устойчивого развития.
Авторы: Пшемыслав Озерски, аспирант Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ
Эльнура Омуркулова-Озерска, научный сотрудник Национального института стратегических исследований Кыргызской Республики
Правила комментирования
comments powered by Disqus