Происходящее в последние недели и месяцы между отдельными членами ЕАЭС многие журналисты характеризуют как «торговую войну». Речь, в частности, идет об ухудшении экономических отношений Киргизии и Казахстана, что выражается в ужесточении Астаной пограничного контроля ввозимой киргизской сельхозпродукции.
По данным казахстанских властей, это обусловлено наличием серьезных санитарных и фитосанитарных проблем. В свою очередь, Бишкек объясняет действия соседа тем, что он не в состоянии конкурировать с «более качественной и менее дорогой продукцией». Также он указывает на якобы имеющее место со стороны Казахстана затягивание конкретных процедур, в том числе по техническому регулированию двусторонней торговли.
Примечательно, что данное обострение произошло всего спустя полгода после официального снятия Астаной 20 ноября 2015 г. фитосанитарного контроля (как того требовали правила ЕЭАС) на границе двух стран и менее чем через год после официального августовского вступления Киргизии в данную структуру.
Причины обострения
Одна из причин подобной ситуации состоит в том, что Киргизия вступила официально в ЕАЭС, реально не урегулировав спорные моменты с Казахстаном. При вступлении Бишкек взял на себя целый ряд соответствующих обязательств перед Астаной ради получения ее согласия, которые, по мнению казахстанской стороны, выполнены лишь частично и далеко не в полном объеме. Речь, в частности, идет о 23 соглашениях в рамках принятой для этого «дорожной карты», что теперь дает о себе знать.
Справедливости ради следует заметить, что в начале 2015 г. отчасти схожие сложности отмечались и в отношениях между Казахстаном и Россией, а также между РФ и Белоруссией. В связи с девальвацией курса российского рубля Астана попыталась «защитить» свои рынки от подешевевшей продукции из РФ (и некоторых других стран), а также не допустить оттока капитала со своей территории. В частности, мотивируя необходимостью защиты от «небезопасных» российских продуктов, их даже стали в апреле 2015 г. изымать из продажи на казахстанской территории. Впрочем, это наблюдалось непродолжительный период времени. Данную ситуацию удалось сгладить. Хотя некоторые журналисты характеризовали это как «торговую войну», о какой «войне» можно говорить, если Россия тогда, а Киргизия сейчас явно не отреагировали на это схожими ответными мерами?
И это неслучайно – речь во многом идет всего лишь о проявлениях конкурентной борьбы, ведь наличие ЕАЭС само по себе не отменяет экономические интересы входящих в него стран и их конкуренции (особенно учитывая наличие у ряда республик, входящих в это интеграционное объединение, схожего ценообразования на товары и услуги). Соответственно, своего рода подобное «экономическое соревнование» между его членами не является чем-то экстраординарным. Тем более во время «притирки» недавно принятых в него государств.
Впрочем, ситуация здесь осложняется тем, что фактически наблюдается конфликт государственных и частных приоритетов. Так, казахстанский экономист Магбат Спанов заявляет о том, что экономические установки его страны во многом определяются интересами, присущими «олигархическому монополизму», не заинтересованному в реальной конкуренции с соседями и нацеленному в первую очередь на выжимание финансовой прибыли. А это, в свою очередь, не отвечает интересам населения в плане цены и качества предлагаемых (или навязываемых) товаров и услуг. При рассмотрении этих показателей в соотношении с производительностью труда их стоимость представляется неоправданно высокой по мировым меркам, и во многом она завышается искусственно.
Периодические информационные вбросы из Астаны о необходимости восстановления таможенного контроля по периметру казахстанских границ осуществляются во многом с подачи не политических, а экономических кругов (пусть и нередко связанных с первыми), пытающихся за счет «нагнетания негатива» сохранить свои прежние доходы. Речь идет о том, что они во многом ориентируются на «накрутку» стоимости продаваемой продукции и извлечение не тех считаных процентов прибыли, какими, к примеру, довольствуются их западные коллеги, а минимум от 100 процентов и выше. Особенно это характерно для крупных сетей ритейла по продаже продуктов питания.
Соответственно, кризис действительно застал врасплох очень многих производителей и бизнесменов стран ЕАЭС, которые попытались решить проблемы защиты своих интересов не экономическими, а политическими рычагами. Что лишний раз заставляет усомниться в том, что между входящими в него странами происходит «торговая война», по сути, являющаяся конфликтом частных интересов. Что, однако, не отменяет остроты ситуации, ведь от успешности её разрешения во многом будет зависеть и будущее интеграционных объединений на территории бывшего советского пространства.
Наряду с этим нельзя забывать и об обещаниях, открыто распространяемых видными американскими политиками (Х. Клинтон и др.), о противодействии интеграционным проектам с участием России, в которых они усматривают попытку реализации Москвой «имперских» и «советских» идей по «подчинению» себе постсоветского пространства. Поэтому и далее следует ожидать различных каверз, невидимых невооруженным глазом, по искусственному разобщению стран региона. Во всяком случае, дипломаты США в Киргизии, за минувшие годы заметно усилившие свою численность в этой стране, достаточно продуктивно работают на данном направлении с некоторыми представителями киргизской политической элиты.
Соответствующая работа ведется и многочисленными западными советниками, обосновавшимися в окружении казахстанского президента. Однако следует оговориться, указав, что это далеко не основная причина сложностей ряда партнеров России по ЕАЭС.
Перспективы решения проблемы
Следует напомнить, что Казахстан и Киргизия пополнили ЕАЭС, уже имея соответствующие противоречия. Например, во второй половине 2012 г. Министерство экономического развития Киргизии угрожало объявить эмбарго на ввоз казахстанской продукции из-за нерешенности проблем пограничного контроля. Столь резкая риторика была вызвана введением со стороны Астаны ограничений на ввоз киргизской молочной продукции из-за якобы имевшей место на тот момент вспышки эпидемии ящура крупного рогатого скота. Бишкек ответил на это, заявив о наличии угрозы для здоровья при употреблении мяса, молока, алкоголя, табака и кондитерских изделий из Казахстана, указав на якобы начавшиеся там эпидемии не только ящура, но и сибирской язвы.
Еще раньше, в апреле 2010 г., в ответ на полное блокирование границы руководство Киргизии полностью остановило спуск воды из Кировского водохранилища, откуда подпитывается река Талас. После этого Казахстан пошел на частичное ослабление пограничного контроля, что в том числе объяснялось заметной зависимостью его сельского хозяйства от киргизских водных источников.
Ныне перспективы решения вновь возникших противоречий остаются туманными. Кажется, что силы «сторон» говорят в пользу вероятной «победы» Казахстана, учитывая тот факт, что он в гораздо меньшей степени зависит от торговли с Киргизией. Астана стабильно занимает место среди первых трех торговых партнеров Бишкека, тогда как сама Киргизия в этом отношении является лишь одной из периферийных. Однако победа Казахстана может оказаться пирровой.
В этом контексте «спорщики» не против, чтобы им реально помогла разрядить обстановку Москва. В первую очередь, речь идет о Киргизии, рычаги влияния которой уменьшились после фактического отказа РФ (обусловленного экономическими мотивами и отчасти недовольством Казахстана, опасающегося резкого снижения водных стоков с киргизской территории) спонсировать дальнейшее сооружение Бишкеком ряда гидротехнических сооружений.
Россия, видя необходимость посредничества, предоставила Казахстану и Киргизии «нейтральную» площадку, чтобы их представители могли переговорить друг с другом, «не теряя лица». Например, председатели парламентов двух стран смогли полноценно обсудить эту тему в рамках прошедшего международного форума «Евразийская экономическая перспектива» в Санкт-Петербурге.
Однако в свете усугубления нынешнего экономического кризиса и дефицита финансовых ресурсов возможности такого рода «нивелирования» недовольства партнеров сокращаются. И, судя по всему, вне зависимости от исхода нынешнего «поединка», конкуренция между отдельными членами ЕАЭС в условиях отсутствия единого централизованного политического управления будет периодически давать о себе знать.
Более того нельзя исключать, что в будущем между Астаной и Бишкеком будут происходить и более серьезные «стычки» относительно выполнения другого важнейшего положения ЕАЭС – возможности беспрепятственного перемещения граждан двух стран на их территории. Многие казахстанские политики недовольны наблюдаемыми в Киргизии «религиозными свободами», приведшими к заметному росту в этой стране радикальных исламских организаций, включая запрещенные в Казахстане и в России «Джамаата-и-Таблиг», а также «Хизб-ут-Тахрир». И это обстоятельство может стать куда более серьезным препятствием для дальнейшей интеграции Киргизии в ЕАЭС, чем просто разногласия «по картофелю, мясу и молоку», являющиеся во многом лишь завуалированными экономическими проявлениями реальных политических разногласий.
Задача властей государств ЕАЭС в этой ситуации – не дать «карманным» интересам возобладать над интересами стратегическими и не допустить перехода конфликта интересов узкой группы бенефициаров с той и другой стороны в политическое русло. И напротив, заставить их самих меняться в условиях стремительно трансформирующегося мира, в котором прежние баснословные прибыли должны уйти в прошлое.
Также подобные «тернии» заставляют задуматься о необходимости усиления между членами ЕАЭС политического взаимодействия и большей предусмотрительности относительно дальнейшего расширения данной структуры и устранения имеющих место споров.
Правила комментирования
comments powered by Disqus