Идея проекта прокладки газопровода из Туркменистана на юго-восток через территорию Афганистана родилась в начале 90-х годов, и с самого рождения ее экономическая целесообразность и техническая осуществимость вызывала серьезные сомнения из-за чрезмерных геополитических рисков и всем, что с ними связано.
Отсутствие гарантий безопасности афганского участка, напряженные отношения между Индией и Пакистаном, высокая конкуренция со стороны экспортеров сжиженного природного газа и альтернативных газопроводных проектов, экономический волюнтаризм диктаторского режима в Туркменистане, ограниченная платежеспособность потребителей — эти факторы можно перечислять в любой последовательности, любого из них достаточно для того, чтобы признать недостижимой успешную реализацию проекта в обозримом будущем.
Единственным источником безудержного оптимизма относительно перспектив газопровода ТАПИ сегодня остается президентский дворец в Ашхабаде.
Как еще толковать опрометчивые заявления, одно за другим следующие из Туркменистана? Например, обещание сплотить афганское общество и наладить мирную жизнь в Афганистане за счет создания рабочих мест на строительстве и обслуживании газопровода. Или уверенность в том, что Индия безоговорочно откажется от контрактов на поставку сжиженного газа из Катара и совместно с Катаром профинансирует строительство магистрального газопровода по территории Афганистана и Пакистана.
«Bridas», «Unocal», «Delta Oil», «Chevron», «Shell», «Total S.A.», «Exxon Mobil», «British Petroleum», «BG Group», RWE, «Petronas» в разное время выражали заинтересованность в сотрудничестве с ТАПИ, однако договориться с Туркменистаном на приемлемых для себя условиях по разным причинам не смогли и от участия в проекте отказались.
Вместо перечисленных выше энергетических гигантов, приглашение принять участие в строительстве газопровода получили другие частные и государственные компании из Турции, Катара, Саудовской Аравии, ОАЭ, России и возможно кто-то еще, о ком не написали в газетах. При этом и тут дальше деклараций дело не продвинулось, из-за чего туркменской стороне пришлось взять на себя 85 процентов расходов на подготовительные работы (15 процентов поделили Афганистан, Пакистан и Индия) и начинать строительство туркменского участка также за свой счет, не имея внятного представления, что произойдет после того, как труба упрется в афганскую границу.
При этом необходимо оговориться, что Туркменистан не всегда однозначно выступал за скорое начало строительства трансафганского газопровода. После того, как в 1998 году американская «Unocal» вышла из консорциума, проект был практически свернут, и в течение 4 лет о нем никто не вспоминал, в том числе и в Туркменистане.
В мае 2002 года на встрече в Исламабаде президенты Туркменистана, Афганистана и Пакистана решили возродить проект ТАП (тогда еще без Индии) и подписали соответствующее рамочное соглашение. В начале 2003 года к соглашению в качестве посредника присоединился Азиатский банк развития (АБР) и тут же выделил 1 миллион долларов США на подготовку технико-экономического обоснования проекта.
Деньги были потрачены, но вскоре Туркменистан подписал 25-летний контракт на поставку газа в Россию и полностью утратил всякий интерес к трансафганскому направлению. В результате этого работы по аудиту запасов газовых месторождений не были доведены до конца. Несмотря на все старания руководства АБР, Туркменистан фактически саботировал проект, переключившись на обсуждение более перспективных, с точки зрения Ашхабада, вариантов экспорта своего природного газа на Запад.
И вот теперь, потратив почти четверть века на переговоры, уговоры, шантаж и интриги, Туркменистан вернулся к ситуации, когда трансафганский газопровод ему снова жизненно необходим.
На одной из рабочих встреч участников проекта в середине 2015 года было заявлено, что Туркменстан, Афганистан, Пакистан и Индия не нуждаются в посторонних инвестициях и смогут построить газопровод самостоятельно.
К возрожденному проекту трансафганского газопровода АБР подключился вновь, но теперь уже исключительно в качестве консультанта. О выделении каких-либо денег на подготовительные работы либо строительство речь не идет. Тем более, что недавно АБР отложил свое участие в строительстве железной дороги Туркменистан—Афганистан—Таджикистан именно по причине низкого уровня безопасности на афганской территории.
Участие АБР в проекте трансафганского газопровода обусловлено не столько коммерческим интересом, сколько настойчивостью администрации США, давно и активно двигающей идею перенаправления туркменских газовых потоков с севера на юг. Американские дипломаты прилагали и продолжают прилагать максимум усилий к тому, чтобы поддержать миф о жизнеспособности проекта строительства магистрального газопровода по неконтролируемой властями территории Афганистана, а участие АБР в этом нелегком деле является серьезным аргументом.
Кому нужен газопровод ТАПИ?
Газопровод ТАПИ очень нужен всем. Ну, или почти всем. По крайней мере, так все говорят.
ТАПИ нужен Туркменистану, потому что газа много, а продавать его некуда. С Россией разлад, советский газопровод «Средняя Азия — Центр», некогда самый крупный в мире, постарел и износился. Стабильный поток налажен лишь в Китай, но денег это направление приносит недостаточно, а именно денег Туркменистану в последнее время катастрофически не хватает.
Построить ТАПИ мечтает Афганистан. Руководство страны утверждает, что труба принесет мир на афганскую землю и объединит афганское общество. Кроме того, используя положение страны-транзитёра, Афганистан получит не только возможность обеспечить значительную часть собственных потребностей в энергоресурсах по льготной цене, но и пополнить бюджет на несколько сотен миллионов долларов в год за транзит и даже продавать часть своего собственного газа в Пакистан.
Пакистану очень нужен газ, в частности, для производства электроэнергии. Собственным газом Пакистан обеспечивает только две трети внутреннего запроса. Из того объема, что понесет ТАПИ, Пакистану достанется до 38 миллионов кубометров в день, и обойдется этот газ дешевле, чем сжиженный газ из Катара, который Пакистан покупает сегодня.
Индия — основная цель трубопровода. Проект возродился в 2000-е, именно благодаря появлению Индии в качестве главного потенциального покупателя природного газа из Туркменистана. Свой дефицит в газе Индия обозначает в объеме до 25 миллиардов кубометров в год. Как минимум, половину этого объема может обеспечить ТАПИ. К 2035 году Индия должна стать вторым в мире, после Китая, потребителем энергоресурсов, на сжиженный газ ей полагаться не хочется, а до российских труб далеко.
Говорят, что Россия тоже хочет внести свою лепту в глобальную и региональную энергетическую безопасность и, как бы фантастично это ни выглядело, также рвется участвовать в ТАПИ через использование газопровода «Средняя Азия — Центр» в реверсном режиме. То есть газ предполагается запустить в обратную сторону — из России в Туркменистан, и далее через Афганистан и Пакистан в Индию.
О своем интересе к ТАПИ заявляла даже Украина. Точнее, Киев мечтает получить подряд на строительство магистральной железной дороги и линии электропередач вдоль трассы газопровода.
***
Несмотря на все вышесказанное, реальная ситуация выглядит неясно, и причин, по которым газопровод не может быть построен прямо сейчас, все еще достаточно.
Официальный Ашхабад заявляет о предположительной сдаче газопровода со всей сопутствующей инфраструктурой в эксплуатацию в конце 2019 года. Азиатский банк развития называет другой срок — 2021 год, не раньше. Об этом на ежегодной сессии во Франкурте заявил руководитель департмента АБР по Центральной и Западной Азии Шон Салливан.
США в целом поддерживают ТАПИ, однако от прямого участия уклоняются. Их основная задача — удержать участников проекта в рамках конструктивного переговорного процесса и не дать этому процессу развалиться, ослабив дипломатические позиции США в борьбе с Китаем и Россией за контроль над регионом.
Как сказал помощник госсекретаря США по вопросам Центральной Азии Дэниель Роземблюм, выступая на международной конференции «Нефть и газ Туркменистана-2015», «США поддерживают проект ТАПИ, но не участвуют в обеспечении его безопасности». Иными словами, США хотят чтобы проект ТАПИ существовал, но строить его при этом как бы не обязательно.
Недавний вояж министра иностранных дел Туркменистана Рашида Мередова в северные провинции Афганистана для переговоров с местными губернаторами об обеспечении безопасности газопровода говорит о том, что переговоры эти так и не сдвинулись с мертвой точки, и никаких гарантий скорой определенности в этом вопросе по-прежнему нет. А следовательно, нет никакой определенности и в том, кто и на какие деньги будет тянуть 1800-километровый магистральный газопровод, который президент Туркменистана планирует запустить через три с половиной года.
Правила комментирования
comments powered by Disqus