Кто убил российского солдата? Зачем властям потребовался список правильных имен? Почему мэрия Душанбе вновь расставляет по улицам города печи-тандыры? Чем сегодня живет Таджикистан? Обзор событий последних дней на основе публикаций ведущих местных и региональных СМИ.
… о русском
В начале минувшей недели стало известно о том, что в Таджикистане в ресторанной драке был убит военнослужащий 201-й российской военной базы. По версии следствия, в одном из ресторанов города Курган-Тюбе, популярном среди российских военнослужащих и местных жителей месте проведения досуга, произошел конфликт компании отдыхающих таджикистанцев с россиянами. В результате ссоры один из местных жителей ножом нанес российскому солдату ранения, из-за которых последний скончался в ту же ночь в больнице, не приходя в сознание.
В пресс-службе Центрального военного округа России, в чьем подчинении находится база, заявили, что убийство произошло на бытовой почве. Следствие ведет местный отдел МВД и прокуратура.
По видеозаписям с камер наблюдения следствие выявило главного подозреваемого. Им оказался Ахлиддин Машрабов. Позже он был арестован. Если его вина будет доказана, подозреваемому грозит от 15 до 25 лет лишения свободы.
Это не первый инцидент с летальным исходом, связанный с военнослужащими 201-й базы за последнее время. Буквально за пару недель до того, Уральский окружной военный суд на территории 201-й Российской военной базы вынес приговор в отношении старшего лейтенанта Ивана Щербакова, которого признали виновным в убийстве гражданки Таджикистана на территории военной базы в ноябре 2015 года. СМИ сообщают о том, что сам военный признался, что совершил преступление, находясь в состоянии алкогольного опьянения.
Однако эксперты не считают, что эти инциденты негативно повлияют на имидж российской военной базы в Таджикистане, так как, учитывая сложную общественно-политическую обстановку в Афганистане, роль 201-й РВБ можно назвать ключевой не только для Таджикистана, но и для обеспечения безопасности южных рубежей всего СНГ.
В последние дни Россия упоминается в Таджикистане все чаще. Правда, несмотря на протокольные заявления Рахмона о «добрых стратегических отношениях», зачастую в негативном ключе.
В конце июля разразился скандал после публикации Сергея Пономарева «Таджикистан: из советского прозябания в светлое будущее» в газете «Комсомольская правда». Материал настолько не понравился таджикам, что партнер, занимающийся изданием и распространением газеты в республике, отказался от сотрудничества с «КП», обвинив автора и руководство издания в несоблюдении профессиональной этики и оскорблении «таджиков и в целом нации».
На приостановлении деятельности «Комсомолки» в Таджикистане не остановились. Уже 4 августа генеральный прокурор страны Юсуф Рахмон выступил перед журналистами с заявлением о том, что если в тексте, так возмутившем таджиков, будут найдены соответствующие признаки, то в отношении автора будет возбуждено уголовное дело за разжигание межнациональной розни.
Руководство «Комсомолки», тем временем, утверждает, что в тексте, начинающемся со слов «в самолете из Москвы в древний Ходжент из славянских лиц светит разве что моя единственная физиономия. В остальном, сплошные Равшаны и Джамшуты», нет ничего унизительного, оскорбительного и несправедливого.
Сам же Пономарев свою позицию пытается отстаивать на своей странице в соцсети, правда, в еще более резкой манере, чем та, в которой выдержана сама публикация, вызвавшая столько шума и негодования в таджикском обществе.
Еще один конфликт проявился в сельскохозяйственном секторе. Минсельхоз заявил, что российские бизнесмены, вопреки договоренностям, отказались выкупать урожай молодого лука и картофеля у таджикских фермеров. В некоторых СМИ претензии выразили кратко: «Российские поставщики «кинули» таджикских дехкан».
«Наши дехкане готовили свою продукцию к экспорту, однако дальше слов дело не пошло. Поставщики из РФ не конкретизировали сроки, объемы и стандарты закупок, и дехкане были вынуждены выставить свою продукцию на местных рынках по низким ценам», — приводит «Авеста» слова министра сельского хозяйства Изатулло Саттори. Почему местные фермеры выращивали продукцию без четких планов на сбыт, чиновник не пояснил.
Между тем, его заместитель Джамиля Саидова на примере одной из крупных российских торговых сетей озвучила возможную причину отказа от таджикской продукции: «У них свои требования к овощам и фруктам, наши дехканские хозяйства не могут удовлетворить эти потребности. Из всего урожая, может, 5−10% подходит для экспорта. Экспортеры отбирают все самое лучшее. Если это яблоки, то у плода не должно быть ни одного изъяна».
Списки имен и борьба с «непонятными словами»
В первый день августа национальное информагентство сообщило о том, что, наконец, составлен обещанный еще весной реестр таджикских имен, рекомендованных для новорожденных. Комитет по языку и терминологии представил его правительству страны.
Отметим, что после введения запрета на «чуждые» таджикам имена, в отделениях ЗАГСа появились некоторые списки «разрешенных» имен, которых сотрудники старались придерживаться, однако они носили лишь рекомендательный характер.
Теперь же разработан единый реестр имен, который пронумерован и состоит из двух частей. В нем собраны все имена для девочек и для мальчиков, отвечающие национальным традициям. Кроме того, там же указаны и формы написания этих имен на таджикском, русском и английском языках.
Председатель Комитета по языку терминологии при правительстве Таджикистана Гавхар Шарофзода подчеркнула, что «целью разработки реестра таджикских национальных имен является возрождение моральных ценностей и достояний истории и национальной культуры посредством национального языка, а также традиционных имен».
В тот же день Гавхар Шарофзода на пресс-конференции заявила о том, что «журналисты стали часто употреблять незнакомые слова. Есть случаи, когда некоторые из них в день употребляют в своих материалах до 10 таких слов. Они же непонятны простому читателю, зрителю, слушателю. При этом грубо нарушаются нормы госязыка». И добавила, что необходимо ввести штрафы за «неправильный» таджикский язык.
Такие новшества не могли не обеспокоить журналистское сообщество страны. Работники СМИ предполагают, что таким образом ограничивается свобода слова, а у властей появляется дополнительный рычаг давления.
В понимании представителей Комитета по языку и терминологии Таджикистана, журналисты должны писать литературным языком, не используя арабских слов, чтобы «простой народ» был в состоянии понимать написанное.
По словам заместителя председателя Комитета Саодатшо Матробиёна, штрафы стали в этом деле последним способом воздействия на журналистов, так как беседы эффекта не возымели.
Журналисты же считают, что комитету было бы полезнее заниматься не сбором штрафов, а укреплением норм языка, которые в последние годы неоднократно изменялись.
«Неправильно, когда нескольким людям поручают проверку соблюдения норм таджикского языка в СМИ, тем более что еще и не доказано знание языка самими этими людьми», — подчеркнул председатель Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана Нуриддин Каршибаев.
Неприемлемыми штрафные санкции за «неправильный» таджикский язык в отношении журналистов назвал и помощник президента по правовой политике Содикджон Шоназаров. «У нас действует закон «О языке», где прописана ответственность за нарушение норм таджикского языка. Но накладывать штрафные санкции в отношении журналистов за одно неправильно использованное слово абсолютно не верно», — высказался он.
О пище духовной и материальной
В Таджикистане на минувшей неделе были официально закрыты все медресе — мусульманские учебные заведения, выполняющие роль средней школы и мусульманской духовной семинарии. В последнее время в стране их насчитывалось 19. Однако процесс их закрытия начался еще семь лет назад. Тогда планировалось лишь сократить их число, но последние медресе фактически не работали уже на протяжении последних трех лет.
В качестве альтернативы в государственных школах будет введен предмет «Основы ислама», а получить базовое исламское образование в стране можно будет лишь в гимназии при Исламском институте.
Власти надеются таким образом повлиять на ситуацию с распространением экстремистских идей среди молодежи, однако специалисты опасаются, что закрытие медресе даст прямо противоположный эффект — заинтересованные в получении исламского образования будут обучаться подпольно. И уж этот процесс проконтролировать будет практически невозможно. Кстати, за незаконное религиозное образование в Таджикистане предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 12 лет.
В Таджикистане меняют пищу духовную на материальную: столичная мэрия заявила о том, что в Душанбе появятся новые и современные тандыры (печи-жаровни кувшинообразной формы для выпекания лепешек и самсы, — ИА REGNUM ) для общего пользования. Причем непосредственно рядом с многоэтажными жилыми домами.
Благодаря этим печам население должно получить возможность экономить — собственноручно испеченный хлеб обходится дешевле. Правда, местные жители недоумевают, что современного может быть в традиционном тандыре, и почему руководство города вдруг вернулось к мысли об их необходимости в столице после того как с 2008 года муниципальные власти боролись с ними, как с элементами, уродующими облик города и не отвечающими требованиям безопасности.
Тандыры стали появляться в Душанбе в 90-х годах, когда в столицу стали приезжать жители регионов, которые с помощью печей пытались выжить в условиях дорогой электроэнергии и ее отсутствия в холодный сезон. Таджикистан и сегодня в зимний период испытывает острую нехватку электричества: оно подается населению лимитировано, и около половины суток в таджикских домах света попросту нет. Правда, в Душанбе эта проблема стоит не так остро. Однако внезапный шаг городского управления по архитектуре наводит на определенные совсем не радужные ожидания относительно будущего энергодефицитного сезона.
Правила комментирования
comments powered by Disqus