В Казахстане заметно поостыли дискуссии вокруг государственного языка. То ли казахские националисты, обычно выступавшие в роли застрельщиков, опустили руки, то ли общество после девальвационных стрессов озабочено совсем другим, но языковой вопрос потерял былую остроту и даже отошел на задний план. Хотя сама проблема никуда не делась. Причем нельзя сказать, что она совсем не решается: на эти цели брошено много сил и средств. Но загвоздка в том, что они тратятся как-то безадресно, бесцельно, а потому распыляются, не принося отдачи. И расширение сферы применения казахского языка происходит очень медленно. Многие эксперты объясняют это нежеланием значительной части казахстанцев изучать его, поскольку он все еще недостаточно конкурентоспособен и соответственно слабо востребован. Можно ли изменить ситуацию? И вообще, насколько реально сделать казахский язык конкурентоспособным? Этой теме мы решили посвятить наш очередной экспертный опрос.
Талгат Касенов, специалист по социальным технологиям:
«Казахи перестали попрекать казахов незнанием языка»
- Так жалко родной язык, который, судя по всему, катится к чему-то особенному, к своей особой точке падения (ни на что не похожей). Жаль, что мы продолжаем терять его и что это беспокоит нас все меньше и меньше.
Почему притихли национал-патриоты? Правильнее называть их «языковыми националистами» (это люди, действиями радеющие за родной язык). Потерялись… или растерялись? Может, их не поддержали или недостаточно поддержали?
Даже в годы наибольшей активности «языковых националистов» их деятельность была вяло-стихийной, эмоциональной и непоследовательной, но все же заметной. Их окрики всегда были пинком-толчком для нас, русскоговорящих. А сейчас – тишина.
Было время, когда многие русскоговорящие казахи не без давления со стороны «националистов» очень хорошо заговорили на казахском. Я завидовал им, старался как можно чаще говорить по-казахски, больше бывать в казахоязычной среде, читал газеты, сайт «Абай.кз»… Но не пошло. Дали слабину. Люди – мне. Я – себе. А сколько таких, как я?
В принципе, русскоязычные граждане страны не против директивных мер (подталкивания) и считают справедливым желание навязать родной (государственный) язык. Есть те, кто даже непопулярные в этом плане действия считает правыми... Немало русскоязычных отдали своих детей в казахские садики и школы, хоть и трудно было.
А что теперь? Толчков нет, пинков нет. И мотивации нет. Как-то враз все стали лояльными к незнанию, не владению государственным языком.
Да, народ сам сказал: «не надо». Ну, то есть, необязательно. «Плохо-хорошо русский знаем, объясниться сможем» - так, наверное, надо понимать благородного казаха. Ведь едва услышав, что собеседник испытывает затруднения с казахским языком, он без проблем переходит на русский. Плюс – казаху, минус – языку.
Вот ведь какой парадокс. Врожденная, всеми возносимая толерантность казахов играет злую шутку с их родным языком – смертельную шутку. Сегодня уже почти не встретишь тех надменных казахов, которые принципиально не разговаривали на русском. Их было очень мало, но они вносили свою долю мотивации. Это нормально – бойкотировать.
Казахи перестали попрекать казахов незнанием языка. Исчезла натянутость между «таза» и «шала», грозившая перерасти в пропасть, по поводу чего я раньше очень переживал.
И еще. Вы заметили, как много казахского появилось на телеэкране: бесчисленное количество шоу-программ и других проектов? Можно смотреть, даже выбирать. В прайм-тайм на «Первом канале» – передачи на казахском. Это же замечательно! Но вот какое дело: все русскоязычные продолжают смотреть спутниковые телеканалы из России… Выходит, что в деле продвижения языка в неказахскую среду самая мощная медийная индустрия страны работает вхолостую?!
Носителей языка поглощают естественный отбор и непрекращающийся процесс русификации. Тогда как новых носителей катастрофически мало…
Если мыши будут меньше рождаться и больше погибать, то скоро определенно вымрут. За ними исчезнут кошки, затем – собаки (возможно, от скуки). Впрочем, мы не можем в точности знать последствия. Так и с языком – непонятно: если исчезнет язык, то только тоска по нему останется или это может привести к другим, абсолютно непредсказуемым социальным катаклизмам?
Страшно. Стыдно. Жалко.
Канат Тасибеков, автор бестселлера «Ситуативный казахский»:
«Главное - поверить в родной язык»
- Абсолютно не сомневаюсь в том, что казахский язык станет в Казахстане доминирующим. Другого пути нет. Общеизвестно, что когда теряется язык, теряется само государство, теряется нация...
Думаю, на активное его продвижение сейчас влияют три фактора: Во-первых, высокая рождаемость в казахскоязычных семьях. Во-вторых, возвращение казахов из-за границы - Монголии, Китая, Узбекистана… И, в-третьих, рост количества казахских школ и детских садов.
Другое дело – скорость этого процесса. Есть хорошее английское выражение «Step by Step», то есть шаг за шагом. Считаю, что в нашем случае важны именно последовательность и терпение. Как девять женщин не могут родить ребёнка за один месяц, точно так же невозможно заставить все население страны заговорить на казахском за короткий период времени. Этот процесс может растянуться на долгие годы.
Вспомните Англию 12-го века или Россию 19-го века, когда вся элита предпочитала общаться на французском. Как писал по этому поводу Александр Пушкин, «Татьяна выражалася с трудом на языке своем родном»... Этим великим империям потребовалось очень много времени, чтобы вернуться к своему родному языку.
А сколько лет понадобится Казахстану? Трудно сказать. Лично я крайне неудовлетворен нынешними темпами развития казахского языка. Наверное, должно смениться поколение тех, кто родился в Советском Союзе. Ведь для большинства из них русский - основной язык общения, и, как ни крути, они оказывают огромное влияние на свое окружение – детей, близких, коллег... Но в этом случае придется ждать очень долго.
Решение проблемы я вижу в следующем. Сначала на казахском языке должны заговорить сами казахи, причем все без исключения, включая тех, кто вышел из «советской шинели». Поскольку титульная нация в Казахстане составляет большинство - 67%, она начнет создавать нужную языковую среду, которая автоматически затянет представителей остальных этносов. К примеру, в Эстонии все граждане говорят на эстонском, и даже местные русские знают свой родной язык гораздо хуже, чем эстонский.
Причем работу эту нужно вести адресно и очень деликатно. Во-первых, на активное изучение казахского языка нужно мотивировать взрослых русскоязычных казахов. Понятно, что принуждением и обвинениями в манкуртстве и предательстве мы ничего не добьемся. Как правило, эта группа наших сограждан отличается самодостаточностью и не приемлет диктата. В их отношении необходима очень взвешенная и грамотная пропагандистская работа, которая должна заинтересовывать, пробуждать любовь и интерес к родному языку.
Во-вторых, надо работать с женской частью населения. Какие бы умные вещи ни говорили мужчины, пока женщины не поверят в их слова, ничего с места не двинется. Потому как именно женщины воспитывают наших детей, создают атмосферу в семьях и вообще задают основные тренды в нашем обществе. И неважно, кто это - тетя Гуля с базара, городская модница или обычная домохозяйка: пока они сами не заговорят на казахском языке, их дети не будут его знать. То есть нужно, чтобы женщины поверили в казахский язык, осознали его необходимость.
Поймите, творец языка – это сам народ. Новые слова и выражения должны рождаться не в рамках какой-то терминологической комиссии, а внутри народа. Сейчас казахский язык живет, главным образом, в сферах искусства, литературы, но постепенно он будет проникать в сферу технологий, науки и т.д.
Глубоко убежден, что никакие поощрения, карьерные перспективы, законы и программы не возымеют эффекта, пока человек сам не захочет овладеть родным языком. Это я знаю на своем опыте. Лично я начал изучать казахский в 50 лет, а сейчас уже свободно говорю и даже пишу книги на нем. И могу вас заверить, что это вполне достижимо. А еще это очень увлекательно, поскольку открывает новый мир – мир наших предков. Я стал по-другому смотреть концерты, фильмы, театральные постановки на казахском языке, слушать айтысы, читать казахские произведения. И это здорово! Очень сожалею, что так долго казахский мир проходил мимо меня.
Земфира Ержан, главный редактор kieli7su.kz:
«Язык – достояние свободных людей»
- Известно, что конкурентоспособность казахского языка в настоящее время обеспечена политически и законодательно. Однако де-факто степень распространения казахского языка все еще не соответствует его высокому государственному статусу.
Если говорить о причинах такой ситуации, то я сразу исключила бы из этого списка как не имеющие прямого отношения к теме обсуждения все вопросы, которые касаются лингвистической структуры казахского языка («оценку» его возможностей в описании современных технических реалий, проблемы перевода терминов и путей создания новых лексических единиц). Я считаю, что любой язык – это совершенный инструмент, жизнеспособность и функциональность которого полностью зависят от воли его носителей. С этой точки зрения, не существует языков более или, напротив, менее удобных, приспособленных, точных, и т.д., что могло бы, при их сравнении, подтвердить или опровергнуть их конкурентоспособность. Единственное условие успешности того или иного языка – это коллективная воля его носителей, которые пользуются им и познают посредством него жизнь, мир.
Так что вся ответственность за состояние и конкурентоспособность языка лежит на государстве и его гражданах. Конкурентоспособность языка – показатель в том числе стабильности общества, что особенно актуально в случаях, когда речь идет о странах, получивших независимость в не столь отдаленной исторической перспективе.
Рассмотрим ряд очевидных социальных причин, приведших к тому, что конкурентные позиции казахского языка все еще недостаточно сильны.
Приходится констатировать, что сама система продвижения государственной языковой политики, нацеленная на поддержку государственного языка, не отвечает современным потребностям. Она не выходит за рамки принятых еще на заре независимости чиновничье-бюрократических программ, сформировалась как «вещь в себе», а потому не может реагировать и сколько-нибудь эффективно воздействовать на конкретные проблемы, возникающие в поле функционирования языка. В качестве примера сошлюсь хотя бы на неискоренимую безграмотность визуальной информации и теле- и радиорекламы на казахском.
Помимо открытия школ с казахским языком обучения и перевода на казахский язык того или иного массива литературы и циркуляров, важна также ежедневная и кропотливая работа по созданию языковой среды, предполагающая креативность, массовость вовлечения населения в проекты, популяризирующие язык, и «адресная» обращенность к каждому гражданину страны. Такими качествами отечественная языковая политика, к сожалению, не обладает.
Неудивительно, что в последнее время в отечественных СМИ все чаще стали появляться материалы, характеризующиеся национальным нигилизмом. Их авторы, будучи этническими казахами, нелицеприятно высказываются о казахском языке, казахской традиционной и современной культуре. Они словно и по сей день продолжают жить в СССР – стране, в которой на протяжении семи десятилетий проводилась последовательная ассимиляторская политика.
В этом и состоит известная парадоксальность языковой ситуации в Казахстане. На фоне открыто демонстрируемого некоторыми казахами национального нигилизма носителями и популяризаторами казахского языка в стране нередко становятся представители других этносов, понимающие важность поддержки национального языка для независимого государства.
Так что второй важной причиной, препятствующей развитию казахского языка в наши дни, является неспособность определенной части этнических казахов (которые должны были бы стать главной социальной основой возрождения языка) преодолеть в себе сформировавшиеся в предыдущий исторический период комплексы, в число которых входит отказ от права пользоваться родным языком.
Думаю, что до тех пор, пока в общественном сознании не будут преодолены такие колониальные комплексы, - до тех пор мнение о якобы неконкурентоспособности казахского языка будут иметь хождение и даже поддерживаться. Язык – достояние свободных людей.
Серик Бельгибай, политолог:
«Если они «впустят» казахский язык, то потеряют все»
- Казахский язык достаточно развит, чтобы стать главным или даже единственным языком в Казахстане. Но этого не происходит. Почему?
На мой взгляд, причина кроется, по большей части, в наследии советского периода. И это не просто вопрос достаточности или недостаточности казахских школ. Как мы видим, сейчас именно в них учится большинство детей, но ситуация принципиальным образом не меняется.
Все дело в том, что язык – это вопрос политический. А если быть точнее, это вопрос власти…
Можно все перевести на казахский язык, в том числе весь документооборот в государственных органах, можно добиться того, чтобы главные СМИ страны создавали контент только на казахском языке. Это легко, надо лишь заменить тех, кто не знает казахского языка, на казахскоязычных.
Но есть обширный слой политической, экономической, медийной элиты, сформировавшейся еще в советское время. В массе своей эта группа - русскоязычная, хотя большинство в ней составляют этнические казахи. При этом она воспроизводится, дети занимают места родителей. Речь идет, как правило, о владельцах предприятий, СМИ, высокооплачиваемых менеджерах, руководителях госорганов и т.д. В стране, где доступ к власти, связям и ресурсам автоматически означает экономический успех, эта группа живет лучше других. И для нее казахизация означает потерю всего, что она имеет.
При этом уехать в другие страны они не могут, поскольку в большинстве своем неспособны выдержать реальную рыночную конкуренцию. Они могут быть успешными только в условиях Казахстана, где являются сравнительно малочисленной группой, окруженной казахскоязычным большинством.
То есть процесс расширения сферы применения казахского языка натыкается на сопротивление именно представителей этой группы. Если они «впустят» казахский язык, то потеряют фактически все. Разумеется, это не единственный фактор, но, на мой взгляд, главный.
Правила комментирования
comments powered by Disqus