Еще несколько лет, и Туркменистан может остаться буквально с несколькими годными единицами боевой аиационной техники. Так что интерес к более современым самолетам вполне понятен.
В ноябре 2016 года состоялся интересный визит туркменского министра обороны Яйлыма Бердыева в Пакистан, где прошла встреча с министром оборонной промышленности Пакистана Рана Танвир Хуссейном. Официальное сообщение о встрече было очень коротким, в нем указывалось, что Туркменистан выразил заинтересованность в развитии военной промышленности, а пакистанская сторона рассказал о производстве боевого самолета JF-17 Thunder. Хуссейн подчеркнул, что этот самолет такой же как F-16, только ценой втрое дешевле.
Это сообщение интересно с нескольких точек зрения. Во-первых, Туркменистан впервые за свою независимость проявил выраженный интерес к военному производству. В общем, это указывает, что проблемы с безопасностью, проистекающей от активности талибов и ИГ в Афганистане, вовсе решены не были, и туркменское руководство, похоже, задумалось о перспективах. Если боевики попробуют туркменскую границу на прочность, то сможет ли туркменская армия отразить натиск, не прибегая к внешней военной помощи? Ответ, думается, вполне очевиден. Не может, армии требуется усиление.
К тому же, Туркменистан за счет ряда строек постепенно все глубже и глубже втягивается в афганскую политику, в которой надо все же иметь какую-то военную силу. Охрана железных дорог, газопроводов и линий электропередач как задача никуда не делась, а надежды на эффективность афганских сил безопасности, как ни крути, даже на невзыскательный туркменский взгляд оказываются слишком оптимистическими.
Во-вторых, интересен выбор именно самолета в качестве сферы военно-технического сотрудничества. Поскольку никто туркменскую прессу не неволил такое сообщать, видимо, это отражает некие вполне реальные точки зрения, подтверждаемые объективным анализом. Туркменские ВВС долгое время были самой боеспособной частью туркменских вооруженных сил, компенсировали слабость наземных войск и военно-морского флота на Каспийском море. Однако, они, вооруженные советской техникой, постепенно клонятся к упадку. В 2016 году по данным IISS The Military Balance в ВВС Туркменистана было 24 МиГ-29 и 12 Су-25 МК. Штурмовиков Су-25 МК раньше было больше - 43 единицы, 22 из которых было модернизировано в Грузии за 22 млн. долларов. Но, видно, модернизация оказалась не слишком хорошей и самолеты от нее боеспособнее не стали. Еще несколько лет, и можно остаться буквально с несколькими годными единицами боевой аиационной техники. Так что интерес к более современым самолетам вполне понятен.
В-третьих, обращение именно к Пакистану также имеет под собой вполне очевидные причины. Туркменистан уклоняется от любого сколько-нибудь значимого военного сотрудничества с Россией (в рамках которого можно было бы качественно модернизировать имеющийся парк самолетов и закупить новые), а долгие переговоры с США, очевидно, результатов не дали. Политические издержки от смены курса были велики, а американцы не смогли или не захотели дать ощутимых гарантий. К тому же, афганская эпопея наглядно показывает, что американские гарантии недорого стоят.
Любопытно отметить и другой момент. В конце ноября в Туркменистане побывал с визитом пакистанский премьер-министр Наваз Шариф, и судя по официальным сообщениям, обсуждался газовый вопрос и строительство ТАПИ. Думается, что газ и самолеты связаны между собой. Туркменистан мог бы приобрести самолеты у любой страны-производителя, хоть у России, хоть у Китая, хоть в Европе или в США. Но в Ашхабаде нет для этого средств, а Пакистан, вероятно, оказался единственной страной, согласившейся брать оплату натурой, то есть газом, если ТАПИ будет построен.
В-четвертых, JF-17 - это китайский самолет Chengdu FC-1 Xiaolong, который в Пакистане производится совместно с Китаем. К F-16 он не имеет никакого отношения, этот самолет - развитие китайских копий советского МиГ-21, причем созданный при помощи российских производителей авиадвигателей на базе двигателя РД-93. Самолет дошел до производства только в 2009 году, хотя сама программа китайско-пакистанского сотрудничества началась в 1994 году. Производство также совместное, пакистанская локализация не превышает по доступным данным 50 процентов, и завод в Камре может выпускать один-два самолета в месяц. Причем двигатель для него - российский РД-93, поставляемый в Китай на условиях реэкспорта. В Китае разрабатывался свой двигатель WS-13, и по сообщениям китайской стороны, с 2012 года JF-17 комплектуется именно ими.
Итак, самолет этот даже для пакистанских ВВС наполовину китайский, с китайским двигателем и выпускается ограниченной серией – всего по март 2013 года выпущено 69 машин, при пакистанских планах получить 250 единиц машин этого типа. Мощностей явно недостаточно даже для потребностей Пакистана, не говоря уже о туркменских. В лучшем случае Туркменистан сможет через несколько лет получить 4-5 самолетов, чего явно недостаточно для покрытия износа советского парка. Да и эти машины Ашхабад сможет получить только, по сути дела, с разрешения Китая.
В общем, подход выглядит негодным. Туркменистан пытается влезть в сложную и многостороннюю программу военно-технического сотрудничества на правах просителя и с туманными перспективами на оплату изготовленных для него машин. Можно было бы все же повернуться в сторону России, предложить тот же самый вариант модернизации самолетов, еще способных взлететь, с оплатой газом, нефтью или какой-то другой продукцией. Это позволило бы Туркменистану в течение нескольких лет поддержать парк боеспособных самолетов на прежнем уровне, что весьма важно для обороноспособности страны. Только для этого придется завязать гордость в узелок, и пока что неясно, готовы ли в Ашхабаде на такое.
Правила комментирования
comments powered by Disqus