Прошлогодние земельные митинги, прокатившиеся по нескольким крупным городам, показали, что далеко не все разделяют «инновационные» подходы правительства и парламента к распоряжению нашей общей землей.

А ряд государственных спикеров выступили с сомнительными заявлениями, полагая, что они успокоят граждан: «Закон принимали давно, надо было выступать еще год назад». Но это, наоборот, только усилило беспокойство сограждан.

В результате виноваты в земельных митингах оказались все, кроме тех, кому положено по долгу службы разъяснять законотворческие инициативы широким слоям населения.

Возьму на себя смелость сказать, что с каждым днем государству, как административному аппарату управления, доверяют все меньше и меньше граждан. И одной из причин этого являются методы государственной информационной политики.

Государственная информационная политика — это комплекс политических, правовых, экономических, социально-культурных и организационных мероприятий государства, направленный на обеспечение конституционного права граждан на доступ к информации.

Информационную политику можно рассматривать как инструмент политического воздействия и средство достижения политических целей: субъекты информационной политики способны с помощью информации оказывать воздействие на сознание, психику людей, их поведение и деятельность как в интересах государства и гражданского общества, так и в собственных целях.

Коммуникация, или общение госаппарата, всех государственных органов с населением – тоже являются частью информполитики.

Как мы это делаем

Основным инструментом проведения государственной информационной политики является государственный заказ. Госорганы платят частным СМИ за освещение их деятельности, выпуск новостей и аналитических материалов.

Менее значимым инструментом являются государственные СМИ. Это телеканалы и газеты республиканского и областных масштабов, которые тоже как бы сидят на госзаказе, которым прикрывается фактическое бюджетное финансирование. 

Официальная доктрина гласит: сначала экономика, потом - политика. То есть развитие политической жизни часто следует за экономикой.

А в экономике единственным источником роста было и остается сырье.

Так же и в политике – наши госорганы привыкли опираться не на свои достижения, а исключительно на фигуру главы государства.

На первый взгляд это кажется проявлением любви к президенту, однако по сути – это серьезный недостаток идеологической работы.

У каждой крупной фигуры есть сателлиты, отвечающие за те или иные участки, однако у нас нет личностей, которые могли бы брать информационный удар на себя. Практически любая критика так или иначе бьет в президента. При этом ответственность за решения, которые принимает парламент, правительство также автоматически ложатся ответственностью на главу государства.

В каком-то смысле это не умысел, а скорее политическое отражение нашей экономики. У нас есть сырьё и мы всей страной добываем его. Точно так же весь госаппарат складывает всю ответственность на первое лице и легитимизирует свои действия через ссылку на главу государства.

Следует признать, что такой подход сам себя питает и воспроизводит: первый чиновник, который оправдывался выполнением поручения президента, хотел обезопаситься и развязать себе руки, а не укрепить имидж главы государства.

Такое идеологическое ноу-хау не уникально: выстраивание властной вертикали выгодно всем, кроме того, кто находится на вершине.

Но даже предшественник «Нур Отана» - Коммунистическая партия Советского Союза не черпала свою легитимность из одного лишь УЛЬЯНОВА-ЛЕНИНА. У коммунистической партии была четкая идеология, понятные цели, которые знали все члены партии, актив центрального аппарата и в регионах. Высокообразованные соратники Ленина могли принять бремя решений на себя.

Один из лозунгов-цитат того времени звучал как – «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». А не «учение Маркса всесильно, потому что оно идет от Маркса».

А существующая в Казахстане легитимизация любых экономических и политических инициатив в Казахстане ущербна. Вместо того, чтобы быть опорой президенту, правящая партия превратилась в еще одну общественную нагрузку для него, а не четко функционирующий идеологический инструмент консолидации общества.

В строительстве такой конструкции есть свои технические недочёты. Они носят образовательный характер.

В 50-60 годах в СССР выстраивалась целая наука по изучению работ классиков марксизма-ленинизма. В силу объективных причин знатоки этой интересной и непростой науки были вымыты из госаппарата. На смену им пришли новые специалисты, которые не знали (или отрицали) основы научного коммунизма, который в СССР, территориальном наследнике Российской империи, пришёл на смену религии.

Это и стало одной из причин, по которой нынешние способы коммуникации госаппарата с простыми людьми являются абсолютно невнятными и, что еще хуже, неэффективными. В иных случаях это приводит к обратным результатам.

Примеры плохой коммуникации

Волнения по земельному вопросу, обширное недовольство временной регистрацией  в первую очередь вызваны отсутствием коммуникации с целевой аудиторией.

И в вопросах стратегии развития, нуждающихся в информационном сопровождении, регулярно допускаются просчеты.

Взять, к примеру, пять институциональных реформ и 100 стратегических шагов, о которых было объявлено в прошлом году.

Очень сильно сомневаюсь, что даже сотрудники госаппарата смогут перечислить хотя бы треть из того, что было заявлено с самой высокой трибуны.

Я полагаю, что в силу незнания основ информационной работы, было игнорировано важное правило стадий идеологической работы.

Стадия 1 - информирование.

Стадия 2 - разъяснение.

Стадия 3 - убеждение.

Стадия 4 - пропаганда и агитация.

На первой стадии общество детально информируется о содержании той или иной программе, например, что такое пять реформа направлений и 100 шагов.

На стадии разъяснения до общества через специальные государственные структуры и систему госзаказа (СМИ, работающие на подряде) доводят сведения о пользе от указанных инициатив. Это выступления представителей госаппарата.

На стадии убеждения государственные структуры убеждают широкий круг общественности, включая сотрудников госорганов в правильности госпрограмм. Именно на этой стадии проводятся круглые столы и встречи с экспертами.

Этап пропаганды. К этой стадии у нас переходят сразу, оптимизируя три предыдущих этапа.  То ли из экономии средств, то ли полагая, что пропаганды будет достаточно. Фактически это краткое изложение трёх предыдущих стадий. При тщательно проделанной предварительной работе, этап пропаганды - лишь напоминание ключевых посылов.

И поскольку госинформполитика сразу перешла к пропаганде и агитации - в стране есть непонимание основных моментов стратегии «5-100». Отсюда и неверное целеполагание.

Похожие просчеты были со стратегией «Казахстан-2030», антикоррупционной кампанией. Такое же непонимание касается большинства тем, требующих прямой и обратной связи, общения населения и государства.

Как это выглядит со стороны: на рекламных щитах висят портреты с высказываниями о тех приоритетах, которые для большинства сограждан являются пустым звуком. Без первичного информирования, разъяснения и убеждения – вся пропаганда и агитация звучат как набор слов. Плакаты и рекламные щиты, конечно, выгодны владельцам рекламных площадей и приносят им прибыль, но несут ли они смысловую нагрузку?

Структуру идеологической работы никто не отменял и ничего нового никто пока не предложил. Более того, ее формальное соблюдение ведет к провалу и даже профанации идеологических приоритетов. 

Я не касаюсь фактической реализации стратегических задач. С этим дело обстоит еще хуже, чем с идеологией. Напомню только, что несмотря на мощную идеологическую работу в СССР, когда партшколах советского периода тщательно обучали пользоваться всем инструментами информационной политики, детально рассматривая каждую стадию из тех, что приведены выше, Союз все равно развалился из-за неэффективной экономики, коррупции и воровства.

Конкуренты не спят

Между тем в Казахстане есть пример очень эффективной идеологической работы.

В последние годы в Казахстане активно растут общины приверженцев экстремистов, которые выдают себя за мусульман.

Рассмотрим, как они вербуют население и увеличивают свою долю на рынке политической идеологии.

Если в конце 90-ых число приверженцев экстремистов было незначительным, то сейчас их количество, по некоторым оценкам, выросло до 45-50 тыс. человек.

В конце 90-ых экстремисты вербовали в основном русскоязычных казахов, пользуясь их оторванностью от традиционных родовых и родственных связей. Работа велась в основном на русском языке, подчеркивая надэтнический характер религии.

Однако с экономическим разложением аула, разрушением сельского хозяйства, зависимостью родовых общин от административных органов - начала разрушаться и система традиционных казахских ценностей. Аульная община фактически оказалась в услужении у тех, кто мог распределять бюджетные средства.

В этот момент казахскоязычная молодёжь была вымыта из аула в города, где их уже встречала организованная структура вербовки.

На первой стадии экстремисты информировали мусульманскую общину о своём присутствии на идеологическом рынке. Обычно обработка велась миссионерами в мечетях. Помогали этому многочисленные статьи в СМИ, которые сформировали образ экстремистов как оппонентов нынешней светской власти.

На втором этапе миссионеры объясняли, какую роль они играют в обществе, позиционируя себя как независимая по части идеологии от государства структура, которая предлагает альтернативную модель социума. Здесь в ход шли видеокассеты, аудиозаписи и так далее.

Третий этап - убеждение - проходил через активную демонстрацию якобы причастности экстремистов к крупным бизнес- и политическим фигурам. Миссионеры убеждали, что работают от лица VIP-персон – родственников тех или иных высокопоставленных чиновников. Вместе с тем, для потенциальных клиентов экстремистов – недовольных жизнью граждан – было важно первоначальное противопоставление экстремистов «несправедливому светскому государству».  

Поэтому четвёртый этап - пропаганда и агитация - уже фактически осуществлялся без участия самих экстремистов - хватало и самих VIP-персон, которые часто подчеркивали свою причастность к мусульманской общине. Остальное уже делали СМИ через упоминание реальной или мнимой причастности VIP-ов к покровительству экстремистов.

Расходы на нынешнюю государственную информполитику тяжело оценить, однако это более $100 млн в год (госинформзаказ плюс расходы на госСМИ: более 20 телеканалов и более 30 региональных газет). Это не считая рекламных и других бюджетов.

Экстремисты тратят на своё продвижение гораздо, на порядки меньшие суммы. Однако эффективность их идеологической работы ощутимо выше государственной.

Разумеется, что госинформполитика не может рассматриваться отдельно от эффективности государственного аппарата. Слабая работа правительства и региональных акиматов нивелирует любые усилия государственной идеологической машины. Если результаты незначительные, то и хвастаться нечем.

Для успокоения можно сказать, что такие недочёты встречаются в работе не только казахстанских государственных структур. Однако нам придётся активнее работать над улучшением госинформполитики, если мы хотим продвинуться дальше других.

Для начала можно было бы обратиться к классикам, чтобы вспомнить, как нужно налаживать коммуникации между населением и госаппаратом. Роль СМИ и гражданского правосознания в обществе выросли до той стадии, что государственная идеология должна внедряться на конкурентной, соревновательной и современной основе, а не как сейчас – плакатами и заставками в кино.

Если в строительстве информационной политики государство так и останется на прежних позициях – ситуация продолжит ухудшаться, а доверие к госорганам пробьет дно. По счастью, временную регистрацию начали внедрять в холодное время года, иначе мы бы уже получили митинги и акции протеста.

В 2017 году вряд ли экономика начнет бурный рост, а поэтому важность и ценность идеологии и информационной политики вырастет многократно. Нынешняя неэффективная система складывалась годами, а реорганизовывать ее придется чрезвычайно быстро, чтобы избежать внутриполитического напряжения.

А пока у нас выделяются миллиарды на информационную политику и выстраивание имиджа государства, каждый таксист знает любовниц акимов, любой пограничник знает, кто везет за границу четыре чемодана денег. У нас арестовывают за взятку того, кто должен бороться с коррупцией.

Тяжело сказать, что это провал только государственной информполитики. Скорее, это зеркало происходящего во многих сферах.

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram