В конце января состоится заседание Специальной рабочей группы на уровне заместителей министров иностранных дел Каспийских стран по вопросу определения статуса моря. Встреча станет важным подготовительным этапом для предстоящего юбилейного, пятого саммита глав Каспийских государств, который пройдет в этом году в казахстанской столице Астане.

На самом деле форум должен был состояться еще в прошлом году, об этом президенты «каспийской пятерки» договорились в Астрахани в сентябре 2014 года. Но по итогам заседания встречи министров иностранных дел, которая традиционно предваряет форумы на высшем уровне и прошла в июле прошлого года, было принято решение встречу перенести на год. О причине переноса стоит поговорить несколько подробнее.

В Астрахани главы государств приняли содержательное политическое заявление, прописывающее ключевые принципы определения международно-правового статуса Каспийского моря. В частности, подтверждены принципы обеспечения безопасности на море. Более того, в статьях 4 и 5 стороны признали наличие проблемы гонки вооружений в регионе и взяли на себя обязательство «осуществлять военное строительство в пределах разумной достаточности с учетом интересов всех сторон», «ненанесения ущерба безопасности друг другу». В заявлении впервые в официальных документах по итогам переговоров «пятерки» был зафиксирован размер исключительной экономической зоны, на которую распространяются исключительные суверенные права прибрежных государств – 25 миль. Остальная поверхность водоема остается в общем пользовании для судоходства и рыболовства.

Ни для кого не является секретом, что ключевым сдерживающим фактором в переговорах является вопрос раздела моря. Глава МИД РФ Сергей Лавров на встрече с членами Клуба друзей Фонда Горчакова, прошедшей в декабре 2016 года, приоткрыл завесу и объяснил некоторые тонкости переговорного процесса. Согласно его заявлению, «проблема с задержкой принятия конвенции связана с позицией одной из сторон, которая пока не согласилась с принципом раздела моря». В итоговый документ должны войти не координаты всех пяти секторов, а сам принцип размежевания, и, по мнению министра, это должен быть принцип, который использовали Россия, Азербайджан и Казахстан при разделе дна северной части моря. Тогда, напомню, использовался принцип серединной модифицированной линии – равноудаленной от двух берегов линии, которая была несколько сглажена, и ее траектория была согласована переговорщиками. Важно отметить, что данный механизм раздела является наиболее распространенным в мире при решении территориальных споров на море, так как позволяет найти компромисс с максимальным учетом географических условий.

По итогам встречи в Астрахани президенты делали оптимистичные заявления и обещали в Астане окончательно утвердить конвенцию. Необходимо также учитывать, что казахстанская дипломатия всегда старается максимально результативно использовать «домашние» форумы. Поэтому для Астаны важно зафиксировать прогресс в переговорах именно на пятой встрече президентов.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что переговоры решено было продлить еще на год, в том числе и для того, чтобы добиться согласия Ирана на использование серединной модифицированной линии для раздела моря. Примечательно, что воздерживающийся долгое время от признания данного принципа Туркменистан неожиданно согласился и к началу 2015 года согласовал с Казахстаном свою морскую границу с использованием серединной линии.

Основной вопрос сегодня, который стоит перед переговорщиками и экспертами: удастся ли странам к саммиту в Астане окончательно разрешить противоречия и принять долгожданную Конвенцию о статусе моря? А именно – сумеют ли стороны, к примеру, уговорить Иран согласиться с принципом раздела дна моря по серединной модифицированной линии, а также урегулировать споры между Азербайджаном и Туркменистаном о пограничном нефтяном месторождении?

Шансов на завершение многолетнего переговорного марафона не так много. С одной стороны, Исламская Республика Иран (ИРИ) – именно эта, не названная Лавровым страна – участница переговоров, которая выступает против принципа серединной модифицированной линии, – пока остается на своих позициях, и нет никаких сигналов о возможном изменении ею подходов к переговорам по статусу моря. Более того, в Иране в наступившем году предстоят президентские выборы, и пройдут они в не самых благоприятных для президента Хасана Рухани условиях. Основные риски для действующего иранского президента связаны с его главным внешнеполитическим детищем – всеобъемлющим договором об иранской ядерной программе между ИРИ и «шестеркой» международных посредников. Этот документ позволил разрешить одну из самых острых проблем в международных отношениях, грозящих перерасти в острый военный конфликт. В 2015 году был согласован совместный план действий. Иран обязался свернуть все военные направления своей ядерной программы и обеспечить максимальную прозрачность ее гражданской составляющей. Западные участники соглашения обязались снять свои санкции, введенные против Ирана, а также разморозить его счета в западных банках. И если Тегеран все свои обязательства реализовал на практике, то западные страны, и в первую очередь США, выполнили лишь часть обещаний, при это введя еще ряд новых санкций против Ирана. Этот факт в конечном итоге не позволил команде президента окончательно вывести страну из-под санкций и качественно улучшить экономическую ситуацию в стране.

Победа Дональда Трампа на выборах президента США ставит и это достижение иранского президента под вопрос. Так, новый американский лидер критично высказывался о ядерной сделке с Ираном и обещал разорвать это соглашение. Расторжение сделки со стороны Вашингтона грозит не только серьезно ухудшить шансы Хасана Рухани переизбраться на второй срок, но и способствовать приходу к власти представителя консервативного политического лагеря, выступающего за максимальную конфронтацию с Западом.

При таком, самом негативном для Ирана и региона, сценарии существует вероятность, что вместо ожидаемой благоприятной международной обстановки для переговоров в преддверии следующего Каспийского саммита они будут проходить в условиях серьезного обострения отношений Ирана с западными странами. А вместо знакомого всем и прагматичного Рухани может появиться неожиданный и не самый договороспособный иранский политик.

Но затруднения переговорного процесса о международно-правовом статусе Каспия связаны не только с Ираном. Туркменистан, например, придерживается особой позиции по возможности прокладки транскапийских трубопроводных проектов. Официальный Ашхабад настаивает, что реализация таких проектов может осуществляться без согласования со всей «пятеркой». У России и Ирана позиция другая: ввиду замкнутости моря, уязвимости ее экологии любые трансграничные инфраструктурные проекты должны быть согласованы всеми игроками. Помимо этого до сих пор остается неразрешенным азербайджано-туркменский спор из-за месторождения «Сердар–Кяпаз».

Таким образом, с учетом всех существующих факторов можно прогнозировать, что подписание Конвенции о статусе моря в 2017 году станет настоящим прорывом. Оптимальным же сценарием станет подготовка нескольких отраслевых соглашений, например, по активизации экономического сотрудничества с учетом завершения работ по строительству железной дороги Иран–Азербайджан–Россия, а также принятие декларации или политического заявления с фиксацией достигнутых договоренностей, которые затем станут частью итоговой конвенции. В любом случае дипломатам и экспертам «каспийской пятерки» предстоит наполненный работой и событиями год.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram