Редакция Центра Льва Гумилёва в Афганистане пытается разобраться в причинах успехов талибов и в особенности их кадровой политики на севере Афганистана.

Движение «Талибан» уже не первый год активно занимает позиции в северных провинциях Афганистана — Бадахшане, Фарьябе, Кундузе, в провинции Сари-Пуль, опираясь на новое поколение непуштунских талибов — афганских узбеков, таджиков, туркмен и других представителей этнических меньшинств. Такая политика набора теневых губернаторов и полевых командиров из числа непуштунов, которая в корне отличается от 90-х годов, позволила «Талибану» прочно укрепиться на севере и стать серьезной проблемой для сил национальной безопасности.

Сменить кадровую политику 90-х талибов вынудили столкновения с боевиками Северного альянса, в которых талибы несли серьезные потери. Так известный командир «Джамиат-е Ислами» Сайед Наджмуддин Васек при проникновении группировки талибов под командованием муллы Шарифа в ходе трансграничной атаки из Пакистана без труда собрал сотни боевиков, чтобы вернуть себе контроль над уездом Топхана: по словам местных жителей, сотни боевиков-талибов, а также их командир были беспощадно убиты.

Столкновение в Топхане привело к провалу ранних попыток «Талибана» проникнуть в Бадахшан, продемонстрировав, что провинция является оплотом Северного альянса. Действительно, Бадахшан был одним из немногих мест, которые талибы не контролировали даже во времена их режима. Недавние события показывают насколько эта динамика изменилась, теперь «Талибан» успешно реализует стратегию по установлению контроля на территории Бадахшана.

Напомним, что движение «Талибан» было основано пуштунами в Кандагаре летом 1994 года, его первые сторонники прибыли с юга, из «Большого Кандагара», провинций Кандагар, Урузган и Гильменд. Многие «ранние» талибы учились в афганских медресе, а большинство лидеров движения боролись против Советов в качестве членов различных фракций моджахедов.

Однако уже в 1995 году таджикские и узбекские религиозные ученые и студенты, уроженцы северного Афганистана, находящиеся в качестве беженцев в Пакистане, обратились к зарождающемуся движению. Эти ученые и студенты были членами религиозной организации «Джамиат-и Тулаба-и-Афганистон» (Ассоциация религиозных студентов).

Многие члены ассоциации в индивидуальном порядке обратились к лидеру талибов мулле Мухаммаду Омару, чтобы оказать ему свою поддержку. Среди них был маулави Абдул Ракиб, узбек из провинции Тахар, который слыл влиятельной фигурой среди узбекских членов ассоциации, более того, занимал должность садра (главы ассоциации) в 1994 году. В 1995 году он лично поклялся в верности лидеру талибов мулле Мухаммаду Омару и, следуя за лидером, сотни узбекских студентов и значительное число узбекских священнослужителей, не только из числа членов ассоциации, присоединились к движению. Мулла Омар немедленно назначил Ракиба главой фронта «Талибана» в провинции Майдан-Вардак (позже Ракиб стал министром при режиме «Талибана»).

Так первый непуштунский элемент присоединился к пуштунскому движению.

Еще несколько примеров. Абдул Салам Ханафи, узбек из Фарьяба, занимавший пост заместителя министра образования во время режима «Талибана», в настоящее время является членом политического отделения талибов в Катаре.

Маулави Абдул Рахман, узбек из Фарьяба, занимавший пост главы Палаты и Торговли в провинции Герат, занимает пост теневого губернатора Джаузджана.

Хафез Нурулла, туркмен из провинции Джаузджан, занимавший пост главы порта Хайратан провинции Мазари-Шариф, в настоящее время является членом военной комиссии «Талибана» и примером присутствия представителей меньших тюркских групп в движении талибов.


Во многих случаях узбеки охотнее шли сражаться в своих провинциях под командованием узбеков. Однако и пуштуны сохраняли свои позиции, так даже в провинциях, где преобладают узбеки, таких как Фарьяб и Сари-Пуль, губернаторы и военачальники были пуштунами, и узбекские боевики сражались под командованием пуштунов.

В 2004 году, когда талибы начали набирать обороты в северных областях, создание структур теневой администрации для осуществления контроля за территорией и населением стало одной из основных политических стратегий «Талибана». На протяжении многих лет в северных провинциях, где доминируют таджики и узбеки, это движение все чаще назначало местных непуштунов на руководящие должности, от теневых губернаторов, как на провинциальном, так и на районном уровне, до судей и руководителей провинциальных комитетов. К примеру, в Бадахшане, провинции, где доминируют таджики, большинство топовых постов теневой администрации талибов заняты таджиками. Именно в это время движение вложило всю свою энергию в привлечение большего числа непуштунских талибов в пакистанские медресе для усиления своей поддержки среди местного населения в северных провинциях и изменения позиционирования движения с пуштунского на национальное. Так «Талибан» расширил возможности для других этнических групп присоединиться к движению и не только в качестве рядовых боевиков, непуштуны занимали топовые посты теневой администрации талибов.

Эти талибы были выходцами из сельских северных районов Афганистана. После 2001 года тысячи студентов из Бадахшана стекались в медресе Пешавара и Карачи, чтобы воспользоваться бесплатным питанием и жильем, а также получить религиозное образование. В результате движение приобрело значительную базу для найма боевиков из числа студентов из весьма консервативных уездов Вардудж, Аргу и Джирм, что привело к росту влияния талибов в этих областях. Именно из Вардужа бадахшанские талибы совершили свою первую серьезную атаку. В октябре 2006 года они устроили засаду немецкому патрулю, нападение продолжалось четыре часа и закончилось только после того, как была вызвана американская авиационная поддержка.

С 2008 года совет руководства «Талибана» предлагал новому поколению местных талибов занять большинство должностей местной теневой администрации вместо того, чтобы просто использовать новобранцев из пакистанских медресе в качестве рядовых боевиков.

Хотя стратегия «Талибана» по набору «местных» в Бадахшане началась в 2004 году, начиная с 2012 года она усилилась, был назначен новый кадровый состав полевых командиров, состоящий в основном из молодого поколения, так в Бадахшане «Талибан» получил поддержку «от тех частей населения, которые были исключены из провинциальных патронажных сетей с конца 2000-х годов». К примеру Кари Шамсуддин из Вардуджа получил религиозное образование в Пакистане. По возвращению на родину он возглавил небольшую группу из 20 боевиков в Вардудже, позже распространил свое влияние на соседние уезды Зебак, Бахарак и Ямган. В 2012 году, однако, он был убит в результате авианалета сил США.

В 2013 году «Талибан» назначил Кари Фасехуддина из деревни Истераб Вардуджского уезда в качестве теневого губернатора и главы военной комиссии в Бадахшане. 

В то время Фасехуддин был молодым священнослужителем из известной религиозной семьи. Он получил образование во время режима талибов в Афганистане и Пакистане. Отец Фасехуддина, маулави Сайфуддин, служил имамом в 1980-х годах в Вардудже. Он был не только высоко оценен и влиятелен в Вардудже, но слыл авторитетом и в других консервативных уездах, таких как Юмган, Джирм и Бахарак. С 2013 года Кари Фасехуддин известен как один из самых видных командиров Бадахшана.

Впоследствии Фазехуддин, талантливый оратор, выпустил серию видеороликов, в которых он обсуждал достоинства джихада и обвинил правительство в том, что оно лишь марионетка в руках неверных. В 2015 году проталибы-активисты социальных сетей выпустили видеоролик с Кари Фасехуддином, котором он сослался на сжигание Корана в 2012 году на американской базе в Баграме и риторически задал вопрос на камеру, было ли честным «застрелить тех, кто протестует против сжигания священной книги». Он призвал солдат национальной армии не доверять США и тем обещаниям, которые они дали за последнее десятилетие.

Еще одним примером местного яркого лидера талибов является маулави Амануддин, глава бадахшанского отдела спецопераций «Талибана» (Qeta-ye Khas-e Amalyati), под командованием которого находятся 300-400 боевиков. Мавлави Амануддин, ранее служивший имамом в уезде Бахарак, присоединился к талибам в 2013 году. Еще в бытность имамом он начал критиковать афганское правительство за рабство перед иностранцами и выразил свою приверженность идеям «Талибана».

Новая политика ускоренного местного рекрутинга и всестороннее понимание местной динамики существенно укрепили позиции талибов в Бадахшане. Например, мулла Хафез, молодой таджикский командующий, служит в качестве теневого окружного губернатора уезда Бахарак. Матиулла Халиль — губернатор теневого округа Юмган, маулави Махбуб — глава провинциального комитета образования «Талибана» и маулави Сабер, глава судебного комитета, все они принадлежат к молодым, местным и религиозно-образованным кадрам Бадахшана.

В результате на данный момент два из 28 уездов Бадахшана (Ямган с октября и Вардудж с ноября 2015 года) полностью контролируются талибами. По меньшей мере еще четыре уезда (Бахарак, Рагистан, Аргу и Зебак) несколько раз переходили из рук в руки, а четыре других (Джирм, Шохада, Тагаб и Куран-ва-Мунджан) подвергались серьезным атакам. В СМИ также сообщалось о деятельности талибов в Хаше, Дарайеме, Тишкане и округе столицы провинции Файзабад, где, согласно одному из сообщений, талибы имеют «сильное присутствие» в деревне Спингул, откуда они угрожают важной дороге Бахарак-Файзабад.

Стратегия руководства «Талибана» о назначении непуштунских кадров в областях, где доминируют таджики, принесла и политический успех в дополнение к военному. На веб-сайте талибов неоднократно показывались кадры выступления таджикских командиров Бадахшана, с целью придать движению сопротивления наднациональный характер.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram