Теракт в Санкт-Петербурге, в совершении и организации которого подозревается несколько уроженцев Центральной Азии, продемонстрировал, что миграция выдвинулась в число значимых факторов террористической угрозы в России. Эксперт Института национальной стратеги, исламовед Раис Сулейманов в интервью Пресс-Клубу «Содружество» рассказал о причинах вступления в ряды экстремистов выходцев из Центральной Азии, их взглядах, влиянии на радикализацию зарубежных учебных заведений и профилактику религиозного экстремизма.
- Раис Равкатович, в чём причина радикализации мигрантов из Центрально-Азиатского региона и Киргизии в частности?
- Это общее для постсоветского пространства явление: постсоветское пространство в 1990-е годы стало ареной для духовной экспансии стран Ближнего Востока, которые стремились распространить свою идеологию среди мусульман бывшего СССР. В результате этого на территории Центральной Азии стали функционировать радикальные исламские группировки, которые набирали популярность среди населения. К тому же, не стоит списывать со счетов наследие гражданской войны в Таджикистане в 1992-1997 гг., где исламисты были одной из сторон конфликта.
Однако к концу 1990-х годов сформировавшиеся политические режимы в странах Центральной Азии встали на путь светского развития. В итоге религиозные фундаменталисты в этих странах стали подвергаться жесткому преследованию. Многие из них предпочли переехать в Россию, где они ведут пропаганду среди своих соплеменников на своем языке, что нередко затрудняет их выявление. В конечном счете, наша страна получает вместе с трудовой миграцией и поток радикал-исламистов. Оказавшись в России, фундаменталисты из числа мигрантов, посещают мечети или молельные комнаты (мусаля) на рынках и в скором времени формируют в них группы своих сторонников. Затем они ведут свою пропагандистскую работу, нередко вовлекая в экстремистские джамааты единомышленников из числа российских граждан.
Подобные заведения охотно используются экстремистами для пополнения своих рядов новыми адептами. Так, 17 ноября 2013 года из Санкт-Петербурга были депортированы два гражданина Таджикистана Музафар Латипов и Хотам Мирзоев за то, что распространяли среди мигрантов на территории овощной базы ОАО "Городской оптовый рынок" радикальную исламистскую идеологию. Наиболее резонансным и получившая всероссийскую огласку стала спецоперация силовиков 9 февраля 2013 года в мечети (она представляет собой три молельные комнаты) в корпусе №15 на рынке на Апраксином дворе (имам общины – уроженец Таджикистана Абдурахман Акилов) в Санкт-Петербурге, в ходе которой были задержаны до 500 мигрантов, многие из которых нарушили миграционное законодательство. Однако целью силовиков была группа радикал-исламистов из «Петербургского джамаата», использующих эту молельную комнату для вербовки из числа мигрантов в ряды своих адептов. Было возбуждено дело по статьям «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» и «Возбуждение ненависти либо вражды».
Вообще, подобные молельные комнаты зачастую не имеют официальной регистрации в качестве приходов, но де-факто функционируют. Обычно местный муфтий не может контролировать ситуацию в подобных местах, поскольку община ему юридически не подчиняется, и он не имеет никаких рычагов влияния на неё.
Что касается Киргизии, то, в отличие от других республик Центральной Азии, ряд исламистских организаций здесь не признаны экстремистскими. Например, «Джамаат Таблиг», пакистанская организация, запрещенная в России и большинстве центрально-азиатских республик, в Киргизии функционирует вполне легально.
- Какое влияние на молодежь оказывает учеба в религиозных исламских учреждениях в арабских странах?
- Люди уезжают в арабские страны нередко в молодом возрасте, там они воспринимают религиозную традицию тех стран, в которых обучаются, как единственно верную. Во многих арабских странах (например, Саудовской Аравии, Катаре, Кувейте) нет опыта мирного сосуществования с представителями других конфессий. Соответственно, в образовательных учреждениях этих стран религиозное вероучение трактуется исключительно в радикальной интерпретации. При этом не учитывается, что возвращающийся в Россию выпускник исламского вуза будет работать имамом в стране, где христиане составляют большинство, а мусульмане – меньшинство. Наконец, в ряде арабских стран ваххабизм выступает в качестве государственной идеологии. Прошедшие обучение в таких странах мусульмане воспринимают идеологические установки страны обучения.
Сейчас в некоторых регионах России на государственном уровне поддерживается развитие отечественного исламского образования. Например, происходит стандартизация и унификация учебных программ в российских медресе и исламских вузах. Отучившихся в зарубежных странах исламских деятелей стараются переобучить по приемлемым для нашей страны учебным программам, проводят повышение квалификации духовенства, они сдают экзамены, в ходе которых выявляется их мировоззрение (и, соответственно, проводят отсев). Правда, не во всех регионах есть такие возможности, но, например, в Татарстане этому уделяют большое внимание. Здесь строится исламская академия, чтобы богословские кадры готовились внутри страны, а не за её пределами.
Естественно, такой процесс не одномоментный, требуются годы, чтобы ситуация выправилась, но осознание рисков зарубежного религиозного образование сегодня есть и на уровне государства, и на уровне официального мусульманского духовенства, и светского общества.
- Тот факт, что теракт в Санкт-Петербурге совершил совсем молодой человек, - это показатель того, что именно молодежь является целевой аудиторией проповедников радикализма в Интернете?
- Да, это совершенно так. Сегодня невозможно представить человека младше 40 лет, который не черпает информацию из Интернета, не заходит во Всемирную сеть хотя бы раз в день. У любого явления есть и негативная сторона. Сегодня Интернет может научить и хорошему, и плохому одновременно. В современном мире для того, чтобы попасть под влияние экстремистов, нет необходимости персонально с кем-то встречаться. Вербовщики могут действовать дистанционно и удаленно, как часто и происходит.
- Как снизить вероятность повторения подобных терактов в будущем? Ввести визовый режим? Усилить меры безопасности?
- На мой взгляд, визовый режим снизит численность притока мигрантов из Центральной Азии в Россию. Ситуация приняла такой характер, что мы уже не отличаемся от стран Европы, которые точно также столкнулись с наплывом мигрантов и провалом попыток их культурной ассимиляции? Различие состоит только в том, что у нас не предусмотрена такая мощная социальная программа для мигрантов, которая есть в странах Европы и позволяет им не работать, а жить на пособия от государства.
Сейчас миграционная ситуация в России находится в том же положении, что и во Франции и Германии в 1960-1970-х гг. Тогда мигранты из Ближнего Востока действительно ехали в Европу, чтобы работать, а не для того, чтобы безбедно жить там на социальные пособия. А поскольку именно в тот период правительствами стран Европы стала внедряться политика мультикультурализма, подразумевающая отказ от культурной ассимиляции вновь прибывших, то постепенно это привело к тому, что дети мигрантов, родившиеся в Европе, продолжали сохранять свою культурную обособленность. Причем не просто сохранять, а противопоставлять ее стране проживания. Кто знает, что будет в России через 15-20 лет, ведь многие приехавшие на заработки мигранты не планируют обратно уезжать к себе домой и остаются в России, получают гражданство. Нередко происходит процесс формирования районов компактного проживания в крупных городах по аналогии с этническими кварталами в странах Европы. В российских городах такое зачастую наблюдается в районах, примыкающих к городским рынкам. Там формируется своя религиозная инфраструктура в виде неконтролируемых исламских общин. Поэтому визовый режим, на мой взгляд, будет одной из мер безопасности для России.
Вторая мера – это координация между спецслужбами России и республик Центральной Азии в обмене информацией о религиозных радикалах. К сожалению, её отсутствие приводит к тому, что российские спецслужбы узнают о мигранте-исламисте только по факту совершения им преступления и ареста. Избежать этого можно за счет усиления сотрудничества по линии спецслужб.
Третья мера – необходимо задействовать официальное мусульманское духовенство для выявления экстремистов среди своей паствы. Исламские религиозные организации России должны выступать в роли помощников государственных органов в выявлении в среде мигрантов радикалов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus