Агашкизм… Обсуждение и дальнейшие раскопки этой темы дали много интересного. Америку, конечно, она не открыла, всё слишком знакомо и даже обыденно. Агашки ведь везде и всюду, слишком привычны. И даже вроде само собой разумеющееся явление.
Но как раз в этом состоит известный фокус. Когда лучше всего прячут что-то на самом видном месте.
Можно по любому и эмоционально относиться к агашкизму. Или же игнорировать его – проблема не исчезнет, не «устаканится» сама собой. Тем более что эти «агашки» построили «хребет» всей сегодняшней нашей жизни.
Заморозка VS архаизация
Жизненный этюд. Двадцать лет назад мой хороший знакомый, как и многие в то время, выбрал для своего сына имя Нұрсұлтан. При этом он говорил, что от этого ему будет какая-нибудь польза. Меня поражала эта причудливая смесь детской наивности, веры в настоящее светлое будущее через двадцать лет, средневековая ментальность, крестьянская хитрость и прагматичность. Как и надежда, что вместе с этим именем к их детям передастся хотя бы кусочек благодати судьбы. Именно это я вспоминаю, когда мне кто-то рассказывает о том, что мол, «в начале девяностых была демократия и гражданское общество». Перефразируя классика: демократия не в митингах и газетах. Демократия в головах.
Прошло уже 20 лет, такой наивной веры в чудо нет, но стало ещё больше примеров «отката в прошлое», такое привычное и знакомое. Отчего это происходит? От страха перед непредсказуемым будущим. Поэтому и приходит архаизация, как общественная идеологическая платформа. В ней ведь так приятно жить: все просто и объяснимо. Будущее, прошлое и настоящее составляют единую, стройную систему, в которой нет места импровизации и творчеству.
Это, кстати, объясняет политическую стратегию единственного политика в нашей стране. Чтобы не утратить контроль над неизбежным процессом архаизации, была проведена глубокая заморозка политико-идеологического поля страны. На определенном этапе, наверное, это действительно было нужно. В строительстве есть технология «заморозки» плывучих грунтов, чтобы поставить фундамент какого-либо здания. Вот и у нас, за неимением другого способа, наш зыбкий политический «грунт» был заморожен.
Президент, безусловно, политический гений. Поэтому и «заморозка» была проведена эффективно. Но и последствия не заставят себя долго ждать. «Вымерзает» всё: элиты, политические течения, различные идеологические конструкции, политический класс как явление, да и сами политики тоже. Политикой сейчас принято заниматься в свободное от основной деятельности время.
И если мы говорим о демократии и гражданском обществе, то надо признать: всё это нужно заново высаживать, холить и лелеять. Иначе всё зарастёт сорняками, и поле будет безвозвратно потеряно.
Архаизация — «кощеево яйцо» агашкизма
У нас на сегодня нет так называемого «гражданского общества» — это факт. Более того, всё показывает, что нет и самого общества как такового. Основными социальными институтами сейчас являются семья, родственные группы и община.
Парадокс, что по мере дальнейшего внедрения рыночных отношений общинная психология не исчезает, а просто трансформируется. Как один из механизмов защиты в нынешней экстремальной среде.
Крупные общественные институты, ассоциации и объединения существуют только де-юре, представляя собой на деле сборную «солянку» общин.
В Казахстане вместо рыночной экономики «бал правит» ее более древний аналог – «престижная экономика», основанная на т.н. системе дарообмена. Это объясняет многие устойчивые явления вроде коррупции, кумовства, теневых схем и т.д. Исключения в виде немногих рыночно ориентированных бизнес-структур только подтверждают правило. Базовые отрасли экономики, на которых держится фундамент страны, или управляются извне, или управляются на принципах престижной экономики.
Фактически мы имеем архаичное общество, где главенствующим является не частная собственность и рыночная экономика, а перераспределение продуктов по вертикали.
И вопрос тут не в этических оценках типа «хорошо-плохо». А в том факте, что эта архаичная «дарообменная экономика престижа» сейчас крайне уязвима с точки зрения ресурсного самообеспечения. Будучи сама крайне затратной: «больше расходов и даров – больше престижа – больше возврата тех или иных благ» еще и мешает нормальному становлению производящего хозяйства. Сейчас мы видим своими глазами, как «экономика престижа» распадается под ударами глобализации и информационного общества. Откуда продолжать брать ресурсы на «престижную экономику дарообмена»? Когда-то раньше дарообмен базировался на традиционных способах хозяйствования. До последнего времени – на утилизации советского наследства. Сегодня – на несоизмеримо высоких мировых ценах на энергоносители. В дальнейшем – полная неизвестность и сплошные риски…
Социальные отношения у нас тоже традиционные, т. е. патрон-клиентные. Здесь важно также отметить, что из-за «ресурсного дефицита» система дарообмена также начала давать опасные сбои. Так как обмен дарами сейчас ограничен только элитарными слоями, а для «рядовых общинников» остается все более уменьшающаяся остаточная доля «даров» в обмен на их лояльность. Которая соответственно также с каждым годом пропорционально уменьшается.
Коренной вопрос для «агашек» – местная специфика института частнойсобственности. Которая на поверку оказывается частной только юридически. Т.е. только формально оформлена письменными нормами. Но фактически не подкреплена убеждениями и умонастроениями ни у «власть предержащих» верхов-правителей, ни у «низов».
Первый момент обусловлен исторически известным фактом неразделимостью власти и собственности и у нас, и на Востоке в целом. «Есть власть – есть богатство, ушла власть – здравствуй, произвол; прощай, собственность!». В низовом, общинном сознании также отсутствует законное право частной собственности. Есть только общинная собственность, которая совместно пользуется несколькими уровнями пользователей: членами общины, местными и центральными правителями.
Выживет каждый третий
Итак, на сегодня мы имеем архаизирующиеся массы социума. И «агашек» во главе, которые ведут нас всех к жестко «сословному обществу». Но агашки – не монолитная масса. Можно вычленить следующие группы:
А) Группа прошлого — консерваторы, которые зациклились на постсоветских стереотипах мышления и поведения. Старательно повторяя прежние успешные действия 80-90-х, «элита прошлого» не замечает стремительно меняющуюся реальность.
В) Группа настоящего – «ксероксы», старательно копирующие западные образцы рыночного и демократического стиля жизни. В столице, крупных городах, вокруг месторождений и прочих отдельных «островков цивилизации» их усилия будут еще некоторое время результативны. Пока их тоже не поглотит наступление «архаики».
Обе эти группы политически слепы. Их собственные субъективные взгляды на устройство общества мешают разглядеть наступление архаики, представляющей опасность для них самих. Причем данные стратегии являются проигрышными не столько для нынешних «агашек», а прежде всего для их наследников, ради которых «непосильным трудом» наживаются все нынешние капиталы и статусы. И сословная структура общества не спасет их статус, как не спасла статус многих и многих «сильных мира сего» в истории.
С) Группа будущего – самая продуктивная в итоге часть «агашек», которая сумеет увидеть опасность наступления «архаики» в обществе и примкнуть к процессу модернизации в качестве сочувствующих или даже активных сторонников.
Хорошие новости
Неслучайно говорят, что решение проблемы заключается в самой проблеме. Распространенность и живучесть феномена «агашкизма» дает подсказку правильных мер по поиску маршрутов его преодоления.
Имея в виду, что агашкизм – проявление архаизации и глядя в прошлое человеческого общества, мы находим там и средство борьбы с архаизацией. Такие способы давно уже накоплены человеческой историей: это «мужские союзы».
И упомянутые выше «агашки» из третьей группы также являются и субъектами, и объектами данного института, что даст им возможность адаптировать свою идентичность к требованиям будущего. Прецеденты в истории есть.
Мужские союзы (Mannerbund) – социальный институт, объединявший взрослых членов разных общин мужского пола. Отличался корпоративностью, ритуальным единством. Членство в мужском союзе дополнительно повышало статус, защищало интересы членов союза. Маннербунды в Германии 19-го века являлись, по некоторым оценкам, становым хребтом складывавшейся в то время единой идентичности «Хохдойче».
Наряду с внешними признаками имелась идеология мужских союзов, основу которой составлял главный миф союза.
В настоящем мире все эти структуры существуют в виде самых разнообразных неформальных мужских объединений «клубного» типа. Начиная от футбольных фанатов, студенческих братств и заканчивая элитарными деловыми клубами.
Маннербунд является именно тем звеном, которое способно нейтрализовать деградацию общества, остановить архаизацию и заложить основы для перехода от экономики дарообмена к производящей экономике, от общинности к гражданскому обществу, от вождизма к государственности, от агашкизма к элите будущего.
Тяжесть и глубина нынешнего системного кризиса казахского общества востребует столь же неординарные средства выхода из него. Эти же средства должны быть органичны для местной ментальности.
Ни в коем случае не хочу обидеть наших прекрасных женщин. Просто такова суровая политическая реальность. И запрос времени на организационную и управленческую революцию руками мужчин при поддержке и помощи женщин. Ведь именно в них заложен потенциал перемен и модернизации.
И еще. Как сообщает статагенство РК, в 2012 году самыми популярными мужскими именами для новорожденных были Ерасыл, Санжар, Артем. Первое имя примерно означает «безупречный батыр», второе – «острый, пронзающий насквозь», третье – «невредимый, безупречного здоровья». Отголоски прежних имен 90-х – приставки «Нұр-» в именах новорожденных малышей уже не столь актуальны.
Поэтому вопрос аудитории: интересно, каким именем будут называть простые казахи своих детей в ближайшем будущем? И какой смысл они будут вкладывать в их имена?
Автор: Еркін Ерғалиев
Правила комментирования
comments powered by Disqus