На днях известное рейтинговое агентство Rankin.kz опубликовало исследование, главным выводом которого стала неожиданная рекомендация: казахстанским фермерам выгодно укрупняться, то есть уходить от мелких форм в сторону форм крупных. Вывод тем более неожиданный, так как до сих пор считалось, что будущее нашего сельского хозяйства за фермерами.
Цифирь скупая
Начнем с цифр. По итогам 2017 года отмечен рост по всем ключевым позициям животноводства. Так, забили в хозяйстве или реализовали на убой 1,5 миллиона тонн скота и птицы в живом весе и 865,3 тысячи тонн — в убойном. Это на 5,2 и 5,9 процента соответственно больше чем годом ранее.
Выпуск коровьего молока вырос за год на 2,9 процента — до 5,1 миллиона тонн, яиц — на 6,7 процента, до 4,6 миллиарда штук. Крупных шкур получили 2,4 миллиона штук, что на 5,6 процента больше, чем годом ранее. Шкур ягнят — 10,7 тысячи штук (плюс 42,8 процента). Незначительно сократилось лишь производство мелких шкур — на 0,1 процента.
Примечательно, что при общем приросте мелкие хозяйства ушли в минус во всех сегментах, кроме выпуска крупных шкур (плюс 1,6 процента за год). Доля этих хозяйств в общем объеме выпуска животноводческой продукции также сократилась по всем позициям. По забою и реализации на убой скота и птицы в живом весе этот самый вес снизился на 59,5 процента. В убойном — на 55,7 процента. В производстве молока вес мелких хозяйств сократился на 75 процентов, яиц — на 24,6, крупных шкур — на 72,6, мелких шкур — на 72,4 процента.
Такая картина, скорее всего, наблюдается уже не первый год. Поскольку укрупнение и кооперация сельхозтоваропроизводителей стали теперь важными направлениями программы развития агропромышленного комплекса страны. Кооперация призвана способствовать успешному их функционированию, снижению издержек на селе при производстве и реализации продукции, сбалансированному развитию сельского хозяйства и в целом всего сельскохозяйственного комплекса, говорится в этом документе.
Важнейшим направлением на сегодня в стране является развитие системы производства, сбыта, переработки сельскохозяйственной продукции, материально-технического снабжения, кредитного, сервисного и информационно-маркетингового обслуживания сельхозтоваропроизводителей. Ну и в рамках государственной поддержки кооперативов по заготовке и первичной переработке сельскохозяйственной продукции, оказанию сервисных и кредитных услуг правительство обещает оказать меры поддержки финансового и нефинансового характера.
Что, собственно, и требовалось доказать. Однако обо всем по порядку.
С ног на голову
Так уж повелось в мире, что любая смена политического режима где бы то ни было вначале влечет за собой веселые праздники, рисуя радужные перспективы. Реальную, как кажется на первых порах, надежду на лучшее и все такое. Но потом непременно наступает похмелье. Лучшее становится очень долгожданным. А то и не происходит вовсе.
После того, как праздничная мишура окончательно спадает и улетучивается эйфория от трансформации в новую политико-экономическую формацию, как правило, наступает кризисная реальность. Становится ясно, что разрушать все до основания было абсолютно не умно. Потому как это самое «все» нужно теперь возводить с нуля. И вот поди-ка, попробуй. Ломать-то не строить.
Государство, открестившись от колхозных развалин в пользу частных рук, сняло с себя все обязательства по этому поводу, ясно дав понять: теперь уж вы как-нибудь сами. Ударные комсомольские стройки вышли из моды и канули в Лету. И остался сельчанин у разбитой сенокосилки один на один со своими проблемами и мечтами о светлом будущем.
Да и кому оно (село) было нужно в девяностые? Страна, устремившись в светлое будущее, открыла в себе новый потенциал. И к сельскому хозяйству стала относиться как к пережитку прошлого. Зачем, мол, оно нам теперь? Есть, вон, китайцы, узбеки те же. Привезут все, что надо. Лишь бы деньги были.
И пошло-поехало. Сельские трудовые ресурсы потянулись в города, где принялись самообеспечиваться. Правда, не всегда удачно. Народ повалил из сел с такой силой, что некоторые забили тревогу. Дескать, если так пойдет дальше, то их (сел) скоро не останется вообще. Оптимизация, проводимая в те годы параллельно приватизации, лишь усугубила этот процесс.
И ни низы, ни верхи о спасении села даже не думали. Низам нужно было выживать. Верхам — обогащаться. Народ сельский предпочел перебиваться случайными заработками в городе. Частным извозом заниматься или, на худой конец, тачку толкать на базаре. Все лучше, чем оставаться прозябать среди развалин колхозов и совхозов.
А верхи… Нет, не то, чтобы совсем о селе думать забыли. Время от времени о нем все же чаяли. Или, по крайней мере, делали вид. Министерство сельского хозяйства ведь сохранили. А оно по роду своей деятельности было обязано это делать. И главным результатом его деятельности того времени стало введение в обиход нового модного понятия — «фермеры». А поскольку понятие это, как и все остальные, ставшее модным в ту пору, исходит из-за океана, чиновники от Минсельхоза при первой же возможности отправились прямо туда. За океан. Якобы перенимать положительный опыт. На самом же деле — осуществить свою давнюю мечту побывать в вожделенной Америке, показываемой в красочных голливудских фильмах. За государственный счет, разумеется.
Там им мозги и вправили. Прибыв в колыбель всеобъемлющей демократии, бывшие коммунисты моментально забыли, что начинали карьеру под высокопарные лозунги о свободе, равенстве и братстве при расцвете коллективизации сельского хозяйства. В те времена, когда республика в составе большой страны руками своих тружеников на-гора выдавала сотни миллионов тонн зерна, мяса, молока, шкур, овощей, фруктов и прочих экологически чистых, не содержащих ГМО радостей жизни. В головах звучало лишь одно слово — реформы. А потому все, что сделали при былом строе, категорически отвергали и предавали анафеме.
Реформаторов после этого понаехало в наши степи видимо-невидимо. Мы же, благополучно развалив под воздействием ветра перемен свои некогда крепкие хозяйства и собственными руками уничтожив практически весь свой потенциал, встречали их с распростертыми объятиями. В светлой и наивной надежде на то, что заграница нам обязательно поможет.
На правах старших товарищей в наши степи стали прибывать то американцы, то голландцы, то еще какие-нибудь пахнущие дорогим парфюмом господа. Одни, чтобы учить нас скот выращивать. Другие — картошку. Казахи, забыв, что на протяжении веков являлись потомственными скотоводами, раскрыв рты слушали курсы по животноводству от американских ковбоев, деловито осматривавших руины былых колхозных кошар.
А помните, как происходило распаивание бывших колхозных земель между оставшимися селянами? То, что не получилось с ПИКовой приватизацией предприятий, сработало с землей. Народ, получив паи, не зная, что с ними делать, вначале пытался обрабатывать свои клочки земли самостоятельно. Года через два пришло понимание того, что это нерентабельно, и что выгоднее сдать паи в аренду. Так начались беспрецедентная консолидация сельскохозяйственных земель и формирование класса крупных землепользователей, не имеющие аналогов в мире. Разве что только на постсоветском пространстве.
Ну вот скажите, у кого в Европе или Азии есть по 600-800 тысяч гектаров пахотных земель? Это ведь совершенно немыслимые даже в Америке объемы так называемых земельных банков. Причем сегодня в земельной сфере все, можно сказать, устоялось. Юридически ведь бесхозной земли в стране нет. Даже если на каком-нибудь куске нашей бескрайней степи ничего не растет, это не означает, что у этого куска нет хозяина.
Но лучше от этого стране не стало. Уж сколько лет прошло, а до результатов былых социалистических соревнований нам еще весьма и весьма далеко. Как по количеству выпускаемой продукции, так и по качеству. Ну и по уровню жизни сельчан, разумеется.
Правда, за эти годы новые латифундисты посредством своего лобби в парламенте пытались несколько раз поднять шум на тему «село умирает», чтобы выбить субсидии для себя любимых. Но особого результата, кроме бешеного роста цен на земельные участки, это не повлекло.
Власть время от времени тужилась делать кое-какие подвижки то ли для улучшения ситуации, то ли просто для того, чтобы подсластить пилюлю. Но и это ни к чему не привело. Разве что к попыткам проведения так называемых земельных протестов. Радости это, как известно, никакой не принесло. И положение в сельском хозяйстве не изменилось. А если где-то и наблюдается стабильный прогресс, то только в ежегодном росте цен на продукты питания.
Еще не забытое не совсем старое
И вот вам горькая правда. Как бы ни противились реформаторы и противники всего советского это признать, они проиграли. Исследования рейтинговых агентств, как мы сказали в самом начале, показали, что растаскивание колхозов на мелкие части оказалось делом совсем неразумным и неблагодарным. Жизнь наглядно демонстрирует, что мелкие хозяйства являются нерентабельными. А потому в целях выживания они либо объединяются, либо крупные хозяйства выкупают их доли. Большие легко выигрывают конкуренцию у маленьких. Давят их количеством выпускаемой продукции, вынуждая либо все продать и податься в город, либо присоединиться к себе.
Можно называть это, как угодно — фермерскими объединениями, сельскохозяйственными кооперативами, еще какими-нибудь товариществами или обществами с ограниченной ответственностью, либо безграничной безответственностью. Но суть остается одна — все они не что иное, как коллективные хозяйства или, проще говоря, колхозы. Жизнь вынуждает вернуться именно к колхозам, как бы это слово ни резало слух нынешним доморощенным капиталистам, демократам, либералам и прочим «прогрессивно» мыслящим реформаторам.
Возникает вопрос: а что мы, собственно, делали с 1991 года? Ведь, по правде говоря, почти все, что можно назвать реформами, по большому счету, происходило в начале 90-х. В период наиболее активной трансформации плановой экономики и советского уклада жизни в пиратскую копию капитализма.
Стоило ли разорять колхозы в угарной эйфории независимости? Стоило ли распродавать по дешевке колхозное имущество, технику и оборудование на металл в соседнюю страну, а потом собирать по крупицам вновь и пытаться поставить на ноги агропромышленный комплекс родной отчизны?
Наверное, стоило. Без проблем-то ведь жить можно, но скучно. Нет в жизни интереса, когда не над чем голове болеть. И даже не думайте называть это мазохизмом.
Правила комментирования
comments powered by Disqus