По мере того, как развивается китайская экономика и растет авторитет страны в глазах международного сообщества, Ближний Восток начинает занимать все более важное положение в государственной стратегии. С политической точки зрения это — стратегическая опора, с экономической — важный для Китая рынок, с точки зрения безопасности — это заслон, позволяющий КНР победить «три силы зла» (терроризм, экстремизм, сепаратизм) и поддержать национальную безопасность. Ближний Восток уже стал стратегическим районом, где Китай воплощает в жизнь «мирное возвышение». Тем не менее «в том, что касается политики и безопасности, у КНР и стран Ближнего Востока всегда были споры и разногласия, из-за которых они сохраняли дистанцию, дипломатические отношения между ними всегда развивались с оглядкой на США». Это, очевидно, идет вразрез с повышающимся международным положением Китая и не соответствует тенденции к развитию двухполярной системы во главе с КНР и США.
После вступления в XXI век китайская дипломатия на Ближнем Востоке постепенно продвигалась. У КНР и стран ближневосточного региона нет сложных геополитических разногласий и территориальных споров, как с государствами Восточной Азии, поэтому, возможно, Китаю и удастся совершить прорыв в ближневосточной дипломатии. Китай из региональной державы превратился в мировую, и ему требуется геополитический «трамплин» и новый курс, нужно продвигаться на запад в обход препятствий со стороны Восточной Азии и Тихоокеанского региона и в соответствующей степени вовлекаться в дела Ближнего Востока. Это требования к дипломатической стратегии КНР и неизбежная тенденция мирного непрерывного развития, кроме того, все это соответствует стратегическим интересам Китая.
Во-первых, необходимо разработать ясную стратегию на Ближнем Востоке, захватывать инициативу и избегать пассивности. У КНР в этом регионе очень широкие интересы, однако уровень участия в делах неглубок, а политическое влияние ограничено. Субъективно Китай не слишком хочет углублять вмешательство в дела Ближнего Востока. За последние годы вместе с ростом международного положения усиливалось и чувство международной ответственности Китая, мировое сообщество все больше призывает КНР брать на себя обязательства державы. Принимая во внимание все это и постепенное углубление экономических отношений с арабскими странами, мы понимаем, что нужна реконструкция отношений. Очень многие государства региона хотят перенять экономическую модель Китая, таким образом, «сев на попутку» развития, а также надеются, что КНР будет участвовать в ближневосточных делах и станет противовесом США. Все эти признаки показывают, что уже сформировались условия для выдвижения стратегии Китая в этом районе. КНР нужно отойти от пассивности, мыслить, исходя из мировой тенденции к биполярности и внешнеполитической стратегии в целом, кроме того, разработать краткосрочную и среднесрочную стратегию на Ближнем Востоке, включая конкретные цели и шаги.
Краткосрочная цель Китая в регионе — сохранить бесперебойность перевозок энергоносителей. Он может принять следующие меры: 1) укрепить тесные отношения с государствами-производителями и государствами, контролирующими поставки; 2) укрепить механизм энергетического сотрудничества с гуманитарной помощи и инициативы «Один пояс, один путь»; 3) сохранять конвоирование судов, проходящих через Аденский пролив и другие стратегические проходы, обеспечить свободное перемещение; 4) создавать и развивать порты; 5) диверсифицировать пути перевозок энергоносителей, создавать наземные энергетические коридоры. «Если не проложить трубопровод из Центральной Азии на Ближний Восток, в случае военных действий Китай окажется в зависимом положении; Центральная Азия для КНР — это выход к заливу, если его открыть, существенно изменится вся энергетическая стратегия».
Среднесрочная цель Китая в регионе — стабилизировать Ближний Восток. Мир и стабильность в регионе могут обеспечить продолжительные поставки энергоносителей, что соответствует стратегическим и экономическим интересам КНР. Китаю нужно стать «стабилизатором» и «ускорителем» мира на Ближнем Востоке. Что касается предложений по стимулированию безопасности и стабильности в регионе, КНР может не только их активно поддерживать, но и прилагать усилия к участию. Она может выдвинуть проект по обеспечению безопасности на основе координационного механизма, в который войдут такие страны региона, как Саудовская Аравия, Иран, Израиль и Турция. С помощью этого механизма можно будет соединить усилия мировых держав и держав региона, решить всевозможные вопросы путем многоступенчатых двусторонних и многосторонних переговоров, шаги при этом будут делаться постепенно — нужно сначала решить легкие вопросы, а потом переходить к сложным.
Долгосрочная цель китайской стратегии на Ближнем Востоке — это создание между Китаем и странами региона «сообщества с единой судьбой» (концепция реализации мирного развития и построения гармоничного мира — прим. переводчика) в сфере экономики, безопасности и стратегии. С точки зрения экономики Китай нуждается в ближневосточных энергетических ресурсах, а Ближний Восток нуждается в китайском капитале и технологиях; с точки зрения безопасности КНР и странам региона необходимо сотрудничать в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, например, с ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.) и Исламским движением Восточного Туркестана (запрещена в РФ — прим. ред.); с точки зрения стратегии Китаю и Ближнему Востоку нужно сотрудничать в борьбе с гегемонизмом в регионе. «Сообщество с единой судьбой» должно дорожить миром и находиться в согласии, имея разные взгляды. У Китая и стран Ближнего Востока разная культура, но требуется придерживаться принципов взаимного уважения, равноправного сосуществования, отказаться от игры с нулевой суммой, действовать, исходя из идеи «не делай другим того, чего себе не желаешь». На основе всего этого КНР и страны региона могут построить отношения нового типа, в центре которых будет стоять взаимовыгодное сотрудничество, и в конце концов они добьются совместного расцвета и развития. В то же время если посмотреть на формирующуюся новую расстановку сил на Ближнем Востоке, вышеуказанная концепция будет способствовать нейтрализации США с его «единомышленниками».
Президент США Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин в Пекине
Во-вторых, необходимо искусно пользоваться беспокойством американской стороны, противоречиями, стоящими перед ней, продлить насколько возможно стратегически благоприятное время для возвышения. Как это сделать? В целом нужно сотрудничать с США, но держаться на определенном расстоянии, бороться, но не уничтожать, соперничать, но не прерывать связи. Только так можно продлить благоприятный период. Чем дольше он будет длиться, тем выгоднее это будет мирному возвышению Китая и воплощению его ближневосточной стратегии.
Китай из региональной державы превратился в мировую, однако неоднократно подчеркивалось, что его возвышение должно быть мирным, он не будет безраздельно господствовать над миром ни в одиночку, ни совместно с США. Китай для США и не союзник, и не враг, он находится где-то посередине, в его политике сосуществуют конкуренция и сотрудничество. Американо-китайские отношения сейчас являются самыми важными двусторонними отношениями в мире, они должны разделить власть, уравновешивая друг друга, стать заинтересованными сторонами. Американо-китайские отношения нового типа можно будет построить, если обе стороны будут основываться на реальной ситуации, объективно друг друга принимать, уважать, укреплять диалог.
Для воплощения целей ближневосточной стратегии Китая крайне важно построение отношений нового типа с США. Америка — это ключевая сила, формирующая порядок в регионе, она обладает большим преимуществом, у нее много «опорных» стран: Израиль, Саудовская Аравия, Катар. Однако она не может полностью контролировать ситуацию в регионе, невозможно покончить с хаосом на Ближнем Востоке, опираясь только на ее силы. Именно поэтому Китай и США должны укреплять координацию в решении ближневосточного вопроса на основе взаимных интересов, отказаться от традиционного решения вопроса силой и эффективно использовать взаимовыигрышное сотрудничество.
В-третьих, необходимо активно поддерживать международное сообщество, включая США, в борьбе с ИГИЛ. Расширение этой террористической организации не только угрожает безопасности ближневосточного региона, но и представляет собой опасность для международной безопасности. Борьба с ИГИЛ является необходимым условием безопасности не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире. Принимая это во внимание, Китаю следует развивать антиигиловскую деятельность с двух уровней: внутреннего и внешнего. На внутреннем уровне необходимо эффективно пресекать подрывную деятельность боевиков в Синьцзяне, оборвать связь между ИГИЛ и «Исламским движением Восточного Туркестана». Лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади неоднократно открыто порицал китайскую политику в Синьцзяне, призывал китайских мусульман быть верными ему, усиливал ультрарелигиозную пропаганду в этом регионе, агитируя экстремистов участвовать в джихаде.
Исходя из этого, Китаю необходимо усилить административный контроль в пограничных районах, особенно на западе страны, пресекать переход границы террористами, проникновение ультрарелигиозных идей, взаимный сговор между террористическими силами внутри страны и за рубежом. В то же время КНР нужно повысить жизненный уровень в Синьцзяне, построить здоровую религиозную систему ценностей, не давать маргиналам превращаться в террористов, заставить «восприимчивое население» по собственной инициативе отказаться от экстремистских веяний, повысить иммунитет против идей боевиков. На международном уровне необходимо твердо поддерживать антиигиловские операции, поддерживать ООН как глобальную платформу для борьбы с терроризмом, активно способствовать участию ООН в строительстве механизмов раннего предупреждения и экстренного реагирования, брать на себя международную ответственность за подавление ИГИЛ.
Тем не менее сейчас Китай вряд ли будет использовать военную силу, как это делают другие страны, так как это противоречит основным принципам устава ООН (невмешательство во внутренние дела других государств, мирное разрешение международных конфликтов), кроме того, применяя военную силу, другие государства примешивают сюда и личную выгоду. Несмотря на то, что угроза ИГИЛ непохожа на обычный конфликт или противоречие между странами, нельзя отмахиваться от международных принципов. Применение военной силы может затронуть вопрос национального суверенитета, нужно действовать с согласия стран, на территории которых ведет свою деятельность ИГИЛ или получить мандат ООН. Китаю все еще нужно активно участвовать в борьбе с терроризмом на Ближнем Востоке, включая ИГИЛ, так как это будет способствовать повышению его «моральных сил» в регионе. В то же время КНР должна активно продвигать решение ближневосточного вопроса в рамках многосторонних переговоров, что будет сильно контрастировать с односторонними действиями США.
В-четвертых, нужно найти несоюзное «опорное» государство, получить стратегический плацдарм. Возвышение Китая и развитие дипломатии должно опираться на стратегически значимые страны, особенно на Ближнем Востоке. Обретя такого партнера, Китай обретет и базу в ближневосточном регионе, его политика будет лучше продвигаться, он займет выгодное положение в двухполярной системе. В данный момент конкуренция США и КНР на Ближнем Востоке ведется через союзные и партнерские отношения, а также традиционные отношения держав, в которых главное место занимают США. Их «опорные» государства — союзные, а Китаю нужно искать несоюзные «опорные» страны. Если Соединенные Штаты и КНР приложат совместные усилия и установят отношения нового типа, их конкуренция на Ближнем Востоке станет безвредной.
Кроме того, обретение «опорного» государства Китаем будет способствовать углублению связей между КНР и странами Ближнего Востока, расширению торгового сотрудничества, повышению влияния Китая в регионе, защищенности энергетических поставок, безопасности водных артерий, обеспечению внутреннего экономического развития.
Тем не менее на пути Китая много трудностей: 1) Поиск «опорного» государства может вызвать опасения или даже противодействие со стороны США и других стран Ближнего Востока, что повлияет на воплощение китайской стратегии в регионе; 2) Китаю сложно найти подходящее «опорное» государство. Оно должно удовлетворять следующим условиям: способствовать бесперебойности энергопоставок, поддерживать с Китаем отношения стратегического партнерства, способствовать миру и стабильности в регионе, противодействовать гегемонизму. При всем этом потенциальными «опорными» государствами для Китая выглядят Иран и Египет, которые удовлетворяют части необходимых условий. Поэтому «КНР должна сделать Египет и Иран ключевыми направлениями своей дипломатии». Иран — это стратегическая сила, являющаяся противовесом США на Ближнем Востоке, эта страна не дает Америке переместить акцент своей стратегии в азиатско-тихоокеанский регион. Последние несколько лет Иран проводит политику «Взгляда на восток», делая упор на развитии отношений с Китаем. Китай он считает своим важными партнером. Кроме того, Иран контролирует Ормузский пролив, что может оказать влияние на безопасность нефтяных поставок в Китай. Именно поэтому «чем сильнее будет Иран, тем сложнее США будет воплотить в жизнь свою идею господства на Ближнем Востоке, и тем больше пространства для маневра будет у КНР».
Египет — еще одно потенциальное «опорное» государство для Китая. Он обладает особым географическим преимуществом — Суэцкий канал, находящийся на его территории, соединяет Индийский океан и Средиземное море, обеспечивает 14% мировой торговли, так что влияние его на нефтяные перевозки в Китай понятно без слов. Всесторонние отношения стратегического партнерства между КНР и Египтом стабильно развиваются. Между двумя странами, кажется, нет противоречий и принципиальных разногласий, они поддерживают друг друга, у них прекрасная база для сотрудничества, которое всегда было тесным. Все прежние правительства Египта поддерживали возвышение Китая, хотели учиться на китайском опыте, считали КНР своим важным партнером. Президент Египта Абдул Ас-Сиси, обсуждая «Один пояс, один путь», заявил, что Египет хочет стать «опорой» этой инициативы.
В-пятых, необходимо проводить дифференцированную стратегию, получая тем самым конкурентное преимущество. Как реагировать на Европу, Японию, Южную Корею, Австралию, Индия, Россию и страны АСЕАН — вот вопрос китайской ближневосточной стратегии, который нужно обдумать. Отношение этих стран и регионов к Китаю, а также их политика ничем не зафиксированы, примеры тому — THAAD в Южной Корее и отношения филиппинского правительства Дутерте с США. Исходя из этого, Китаю нужно проводить разные реакционные меры. А если конкретнее, то Китаю нужно сблизиться с Россией, стабилизировать отношения с Индией, вести за собой АСЕАН, бороться с Австралией и Южной Кореей, остерегаться Японии, достичь единения с Европой. Если все сделать именно так, положение Китая на Ближнем Востоке перестанет быть таким невыгодным.
Между Россией и Китаем установлены партнерские отношения стратегического сотрудничества, что дает очень много пространства для решения глобальных и региональных вопросов. Китай и Индия — стратегические партнеры, и их стратегии направлены на мир и процветание; у обеих сторон есть общие потребности развития и стратегии. Китай и страны АСЕАН также являются стратегическими партнерами, и тут КНР нужно вести эту группу государств за собой, основываясь при этом на таком принципе, как «сохранение добрых, партнерских отношений с соседом». При этом важно продвигать близкие, честные, выгодные, инклюзивные добрососедские отношения.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров во время церемонии совместного фотографирования с министрами иностранных дел стран-участниц АСЕАН перед началом торжественного Галла-ужина на полях саммита в Маниле
В то же время необходимо нанести решительный удар по отдельным странам, пользующимся конкуренцией между США и Китаем. Между КНР и Австралией существуют отношения всестороннего сотрудничества, у сторон очень широкие перспективы сотрудничества в сфере торговли, экономики и безопасности, им нужно и дальше укреплять взаимодоверие в этих сферах. Отношения между КНР и Южной Кореей находятся на спаде, но страны все еще являются стратегическими партнерами, их связи должны восстановиться и продолжать развиваться. Япония видит в возвышающемся Китае самого большого конкурента и потенциальную угрозу, а потому укрепляет отношения с США. КНР необходимо добиться того, чтобы Япония посвятила себя мирному развитию и согласилась совместно строить стратегически взаимовыгодные отношения. Китай и ЕС поддерживают всесторонние отношения стратегического партнерства, но особенно КНР нужно ухватиться за отношения с Великобританией, Францией и Германией и, таким образом, вытянуть всю цепь. Китайская стратегия на Ближнем Востоке не должна включать «удары во все стороны», так можно везде нажить себе врагов. Исходя из всего вышесказанного, можно сделать международное положение Китая более выгодным и воплотить в жизнь собственную ближневосточную стратегию.
Заключительное слово
Среди всех бурных изменений в расстановке сил в мире первым по важности является формирование двухполярной системы во главе с США и Китаем, ведь все международные «игры» в будущем будут происходить между этими двумя странами, и внешнеполитические стратегии всех стран мира окажутся под влиянием этого явления. Расстановка сил на Ближнем Востоке также изменится из-за конкуренции США и Китая. Перед стратегией КНР в этом регионе стоит очень много вопросов — в том, как начать воплощать эту стратегию, автор предлагает Китаю выдвинуть конкретный доклад о стратегии на Ближнем Востоке, который ясно покажет всему миру позицию КНР. Также необходимо выдвинуть китайский проект решения проблем региона. Стратегия сталкивается и с полемикой относительно того, как должны решаться проблемы: односторонне или многосторонне, через военную силу или политически, через армию или через экономику. Вся суть этой полемики в спорах между США и Китаем. Более эффективное воплощение стратегии Китая возможно только при наличии конструктивной и осмотрительной стратегии. Вполне возможно, что китайский способ решения проблем заменит американский и получит одобрение в мире.
Правила комментирования
comments powered by Disqus