Насильно ее никто не насаждал. Все получилось само собой.

Коллективизм из сограждан за время независимости улетучился, а на смену ему пришли индивидуализм и даже эгоизм. Общество постепенно «атомизируется». Собраться вместе по какому-то определенному вопросу люди еще способны, но после его разрешения разойдутся и друг о друге забудут.

При этом они продолжают с надеждой смотреть в будущее — но если успели достичь более менее стабильного финансового положения. Об этом рассказала социолог Гульмира Илеуова в интервью порталу 365info.

До Бога высоко, до акима далеко

— Понятно, что общество в Казахстане достаточно разношерстное, но все-таки можно ли выделить какие-то преобладающие среди сограждан настроения?

— Основное настроение — надежда на то, что все будет хорошо

Есть недовольные низкими зарплатами, ростом цен и безработицей. Но если у человека уже есть какая-то достаточно стабильная основа, чувствует он себя неплохо и в будущее смотрит с надеждой.

Но одновременно считает, что в случае какого-то форс-мажора рассчитывать можно только на себя.

До власти далеко и справляться придется своими силами.

При этом работу различных госструктур люди оценивают чаще всего хорошо. К примеру, если брать акимов, только единицы получали оценки ниже 50% (то есть больше половины респондентов высказывались в их адрес плохо — прим.). И так на протяжении последних нескольких лет.

— По поводу акимов довольно удивительно. Если смотреть телевидение и читать социальные сети, там постоянно кто-то ругает какого-нибудь акима, от Байбека до Исекешева.

— Социальные сети — это вообще отдельная тема для разговоров. Процент тех, кто там сидит, невысок.

Да и из тех, кто есть, большая часть просто читают новости от друзей, даже не «лайкают» и уж точно не обсуждают в комментариях.

Самый большой парадокс Казахстана

— Объективно у нас люди не привыкли критиковать власти напрямую. Но если смотреть на отдельные пункты, становится понятно, что негатив есть. Например, при опросах в Жамбылской области бывший аким всегда удостаивался не менее половины положительных оценок, но при этом практически во всех сферах население оказывалось недовольно ситуацией. И оценка акима была высокой, а вот жизни в целом — нет

— Получается парадокс: живем плохо, а аким у нас хороший?

— Это самый большой процент общественного настроения. Ругать не хотят, в крайнем случае поставят галочку в графе «затрудняюсь ответить».

— А как-нибудь эти настроения разнятся в зависимости от регионов? Кто-то считает, что алматинцы самые капризные.

— Они капризные, потому что живут в мегаполисе. Здесь самая большая концентрация населения, самая большая разница по доходам и интересам. Поэтому недовольство проявляется по-разному и в разных сферах.

Например, одних не устраивает жилищное строительство, других коммунальные тарифы, третьих парковки. В сумме накапливается довольно много. А вот где нет такого разнообразия, там больше спокойствия.

Нельзя быть бедным и больным

— Вернемся к обществу. Вы сказали, что у многих сохраняются надежды на будущее. А чем они подкреплены?

— Человеку вообще не свойственно долго быть в унынии, иначе вообще теряется цель и смысл жизни. Но это чисто философские категории. Что касается надежд, тут все зависит от экономики. В хорошие времена цифра достаточно большая – 65% оптимистов. Как только ухудшается ситуация, она падает. В плохие времена до 51%, сейчас в районе 56%, это тоже не очень большая цифра.

— А какие страхи присущи казахстанцам?

— Самый большой страх резко обеднеть — больше 60%. Потом боязнь тяжело заболеть.

— Как то вы упоминали, что в современном Казахстане развиты эгоизм, индивидуализм, как присущие капитализму черты.

— Не просто эгоизм, а фактически атомизация общества, особенно среди молодежи. Когда в университете на моих занятиях кого-то нет, и я спрашиваю у старосты, что случилось, оказывается что тот не знает. И вообще никто не знает. Не интересуются вообще, только в лицо да по имени друг друга знают — и все на этом.

— Может, наоборот, сокурсники прекрасно знают, где студент находится вместо лекций, но не хотят «стучать»?

— Нет. Сейчас вообще каждый сам за себя. Коллективизм, который поощрялся советской идеологией, исчез. Причем его не специально старались изжить, просто жизнь сейчас такая, что люди заняты собственным выживанием. И если помогают другим, то не просто так, а именно за деньги.

— Но ведь как раз выживать удобнее вместе. И поговорка есть «толпой и батьку бить сподручнее».

— Нет такого сейчас. Могут собраться по какому-то очень конкретному интересу, как «праворульщики» или «ипотечники». Потом решили эту проблему и разошлись. Если в других обстоятельствах кто-то из этих же людей попросит помочь, очень сильно сомневаюсь, что эта помощь придет. С каждым годом все больше людей привыкают жить по принципу «каждый сам за себя», и это уже можно считать нормой.

Когда же будет хорошо?

— Получается, что дальше завтрашнего дня никто уже смотреть не хочет?

— Скорее, не может. Человек погружен в мысли, как сегодня купить продукты, накормить детей.

— Получается, что и страхи, и надежды у граждан локального уровня и чего-то более глобального не наблюдается?

— Да, все это на уровне своей семьи. Образ светлого будущего, ради которого стоит терпеть, постепенно тускнеет

Привычка жить некими отдаленными целями, ради которых сейчас стоит потерпеть, осталась у старшего поколения, но у других не привита. Вот почему многие и уезжают за рубеж, потому что жизнь проходит, а им неуверенно обещают, что  хорошо будет. Только когда?

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram