Основные битвы, которые ведутся в XXI веке, – за технологии и инновации. Одно из важнейших направлений здесь – использование возобновляемых источников энергии. И если многие западные страны уже сделали борьбу за экологию своим приоритетом, то Таджикистан только вступает на этот путь.
Доктор физико-математических наук, академик Мамадшо Илолов возглавляет Центр инновационного развития науки и новых технологий при Академии наук (АН) Таджикистана. Основная задача, которую ставит перед собой Центр – исследование и применение возобновляемой энергии, в первую очередь, энергии больших и малых рек, а также энергии солнца. Потенциал страны в развитии методов получения солнечной энергии огромный, однако до сих пор по-настоящему не используется. «Фергана» поговорила с Мамадшо Илоловичем о проблемах и перспективах развития альтернативной энергетики в Таджикистане.
Мамадшо Илолов — доктор физико-математических наук, академик.
В разные годы занимал должности ректора Хорогского госуниверситета имени Назаршоева, министра труда и социальной защиты населения, был депутатом парламента Таджикистана. В 2005-2013 годы являлся президентом Академии наук республики. С 2013 года по настоящее время — руководитель Центра инновационного развития науки и новых технологий АН. Фото с сайта Ras.ru
- Ваш Центр был создан около шести лет назад. Какие задачи были тогда перед ним поставлены?
- Центр был образован в 2012 году специальным постановлением правительства в связи с принятием национальной программы «Инновационное развитие Таджикистана». Основная наша задача – научное обеспечение реализации этой программы. Главные силы сейчас мы направляем на возобновляемую энергетику, прежде всего – солнечную. Этот вид энергии востребован сегодня во всем мире, а у нас до сих пор недооценен. И это при том, что именно у нас в стране солнечная энергетика имеет отличные перспективы.
- Сколько людей работает в Центре?
– Сейчас у нас в штате 25 человек. Когда я только пришел сюда, здесь не было ни одного молодого ученого. На сегодня их уже пятеро, в ближайшем будущем все они должны защитить кандидатские. Надеюсь, что не только квалификация наших работников, но и их количество будет увеличиваться. Сам факт создания нашего центра очень важен. Страна у нас маленькая, удаленная от основных цивилизационных и научных потоков. Но это не значит, что мы должны отставать от остального мира. И поэтому нам очень нужны профильные научные центры – в первую очередь, инновационные.
В прошлом году, например, при Академии республики Таджикистан было создан Центр инновационных технологий. Там, в основном, занимаются медициной, фармакохимией, создают мосты между физикой, химией и медициной. Есть также Центр инновационной биологии. Каждое из этих учреждений вносит свой вклад в развитие определенных областей, а значит — и в развитие страны в целом.
- Если говорить, например, о российских инновационных приоритетах, там лидируют телекоммуникации и космос, биомедицина, информационные и ядерные технологии. А каковы предпочтения Таджикистана в научно-технических инновациях?
- Все сразу перечислить трудно. Мои коллеги, например, изучают физические и химические свойства материалов. Мы занимаемся инновациями в области альтернативных источников энергии. Но и на традиционные направления всегда можно взглянуть по-новому. Что ГЭС обычно устанавливают на больших реках, всем известно. Но их можно делать и на малых речках. В Таджикистане имеется 20 тысяч рек и речушек, на которых можно построить маленькие электростанции. Кроме того, как уже говорилось, мы занимаемся перспективными разработками в области применения солнечной энергии. Однако инновации сейчас – это неотъемлемая часть практически любой науки. Так что любое научное учреждение и любой центр, по большому счету, должен заниматься именно инновациями.
- Инновационные центры в других странах представляют собой целые наукограды, огромные исследовательские комплексы, в которых работают сотни или даже тысячи людей. В качестве примера можно назвать американскую Силиконовую долину или российское Сколково. Как по-вашему, может ли в Таджикистане появиться что-то вроде Силиконовой долины? И нужны ли вообще республике такие масштабы?
- В Силиконовую – или, иначе, Кремниевую – долину, да и в Сколково вкладываются огромные деньги. Речь в данном случае идет о таких гигантах, как США и Россия. Там в науку традиционно направляются большие денежные потоки. Нам пока трудно равняться с ними, нам только предстоит развиваться по-настоящему. Однако мы уже можем найти практическое применение тому, чем занимаются в той же Силиконовой долине.
Взять, например, тот же кремний. Это полупроводник, который используется в компьютерах, из него делаются чипы, модули для солнечных батарей и так далее. Чтобы развивать исследования в этой области науки, а также внедрять их в жизнь, мало ресурсов только государства. Тут нужен заинтересованный частный сектор. Поэтому так важно, чтобы у нас по-настоящему работал закон о государственно-частном партнерстве. Посмотрите, например, как действует этот закон в Италии. Мы привыкли, что электростанции – это прерогатива государства. А в Италии полно маленьких частных электростанций. Они пробуют разные виды энергии, экспериментируют и быстро добиваются хороших результатов. Скажем, там действует первая в истории частная гидротермальная электростанция на горячих источниках.
Таким образом, мы видим, что инновации иной раз кроются не только в научных открытиях, но и в законодательстве. Если нам удастся отойти от монополии государства на производство энергии, это уже будет инновационным прорывом. В этом случае частный бизнес или местные жители смогут создавать свои электро- или гелиостанции в маленьких селениях. Селения эти иной раз так далеки от центра, что не до всех доходит централизованное электричество. К примеру, Мургабский район в Горно-Бадахшанской автономной области. Там сейчас реставрируют местную ГЭС, но ее энергии все равно хватит только на центр Мургаба. А остальные селения что? По сути, они остаются без света. Проводить туда линию электропередачи из Танга, где расположена ГЭС «Памир-1», будет очень дорогим удовольствием. Именно поэтому надо стимулировать создание на местах частных электрических и гелиостанций.
- В Таджикистане на год приходится больше 250-300 солнечных дней. В Германии и других странах северной Европы солнечных дней в 3-4 раза меньше. Почему они активно используют энергию солнца, а Таджикистан все еще нет? Кстати, солнечная энергетика сейчас активно развивается и в соседнем Китае, который старается снизить вредные выбросы и перейти на «зеленые» виды энергии.
- Да, нужно признать, что и развитые европейские страны, и Китай нас пока обгоняют. Конечно, если говорить о гелиостанциях, у Таджикистана тут много преимуществ. Мы находимся в так называемом «солнечном поясе», где расположены Италия, страны Кавказа и Закавказья, а также Центральной Азии. Использованию солнечной энергии способствует и рельеф Таджикистана. Степень инсоляции или, попросту, освещенности зависит от высоты: чем выше, тем инсоляция больше. Солнечные панели и модули можно располагать повыше, и тогда энергии они будут получать на 20% больше, чем в низине. У нас есть территории, которые находятся на высоте от 1500 до 3500 метров над уровнем моря. Воздух там более сухой, что дополнительно усиливает инсоляцию. Таким образом, нам сама природа велит заниматься гелиоэнергетикой. Конечно, предварительно придется провести отдельный анализ территорий в республике, и проследить, как меняются параметры, связанные с высотой. Это поможет определить наилучшие места для установки солнечных панелей.
- Насколько широко может применяться солнечная энергия в Таджикистане? Многие считают, что только гидроэнергетика спасет страну от дефицита энергии. В этом смысле очень надеются на Рогунскую ГЭС.
- В строительстве Рогунской ГЭС, разумеется, есть свой резон — и не один. Однако не стоит ограничиваться только гидроэнергетикой. К сожалению, солнечных электростанций у нас в стране пока нет. У нас вообще очень трудно принимают инновации. В том числе и солнечные станции, хотя это менее затратно и трудоемко, чем строить ГЭС.
Мы только что просчитали потенциал солнечной энергетики Таджикистана. Выяснилось, что он в несколько раз больше, чем в той же Италии, которая находится с нами в одном «солнечном поясе». Однако реализация нашего потенциала упирается в наличие солнечных модулей, точнее – в их отсутствие. Базовый элемент солнечных модулей требует кремния. Имеем ли мы этот кремний в достаточном количестве, чтобы создавать и монтировать эти модули? К сожалению, нет. Пока мы кремний не производим. Однако мы вполне можем развивать в стране кремниевую промышленность.
- Что собой представляет кремний и как он функционирует?
- Когда мы говорим об энергии солнца, мы имеем дело с фотонами, то есть квантами электромагнитного излучения и переносчиками электромагнитного взаимодействия. Кремний же – это вещество, которое преобразует энергию фотона в электрическую.
Кремний бывает разный по назначению и характеристикам. Есть, например, металлургический технический кремний. Он имеет низкую чистоту, но из него делаются различные сплавы, дающие твердость металлу. Есть кремний «солнечного качества», характеризующийся так называемыми «шестью девятками» – 99,9999. В этом кремнии примесей должно быть гораздо меньше. Есть еще более чистый кремний – полупроводниковый. Его чистота определяется «восемью девятками» – 99,999999. В мире кремнием занимаются довольно широко. Сейчас в этой области на первых позициях находится Китай.
- Так все-таки - можно наладить в Таджикистане производство кремния и, как следствие, солнечных модулей?
- Мы для этого имеем все возможности. Во-первых, у нас есть минеральное сырье для производства. В принципе, кремний можно получить из обычного речного песка, который лежит на берегах рек. Однако тут потребуется много промежуточных операций. А вот если мы за исходное сырье возьмем кварц, а еще лучше – горный хрусталь, то металлургический кремний создать можно довольно быстро. Запасы хорошего горного хрусталя есть у нас в Вандже и Язгуляме, их разрабатывали еще в советские времена.
Во-вторых, мы уже 40 лет занимаемся электролизом алюминия. Можно диверсифицировать это производство. Тогда параллельно с алюминием при помощи электролиза мы будем получать и кремний. В принципе, можно на этом остановиться и продавать кремний Китаю, а он будет снабжать нас солнечными модулями. Однако мы можем сами построить заводы и начать производство модулей и панелей прямо здесь, у себя.
- Но электролиз кремния требует большого количества энергии. Откуда ее взять?
- Тут нам поможет как раз Рогунская ГЭС, о которой мы уже говорили. Когда ее запустят, ее энергию можно будет забирать, чтобы производить кремний в Регаре и Яване.
- А как обстоят дела с развитием солнечной энергетики у соседей по центральноазиатскому региону?
- Казахстан и Узбекистан уже ощутимо продвинулись в этом вопросе. В Казахстане кремниевое производство развивалось еще при советской власти. Сейчас у них есть кремниевый завод в Чимкентской области. Казахстанская компания Astana Solar производит гелиостанции, и это производство, насколько мне известно, расширяется. Есть в Казахстане и научно-исследовательский институт электрохимии, с которым сотрудничает наш Центр.
В Узбекистане в этом году запущена солнечная станции на 100 мегаватт. Планируется запуск еще двух таких же станций; общая мощность их достигнет 300 мегаватт. И это уже немало, если учесть, например, что наша Нурекская ГЭС дает 2700 мегаватт.
Туркмения, как и мы, только начинает заниматься всем этим. В смысле научном у них есть Институт Солнца, в смысле практическом – пустыня, на огромной площади которой можно разместить гелиостанции. В Таджикистане и Кыргызстане развитие солнечной энергетики находится в зачаточном состоянии – на уровне отдельных домов, метеостанций, больниц. Использование солнечной энергии пока составляет меньше одного процента.
Так или иначе, я настроен оптимистично и думаю, что у нас еще все впереди. Нужна только политическая воля государства и желание граждан страны.
- Какие еще виды «зеленой» энергетики, на ваш взгляд, имеют перспективы в Таджикистане?
- Кроме солнечной, есть и другие типы возобновляемой энергии – энергия ветра, например, геотермальная энергия. Самое интересное, у нас в стране все эти типы широко представлены, что называется, бери – не хочу. И нам, конечно, совершенно необходимо заниматься этим всем. Это выгодно и с точки зрения экономики, и с точки зрения экологии. «Зеленая» энергетика не дает никаких выбросов, вредных газов и никакого парникового эффекта. Понятно, что на геотермальных источниках большую электростанцию не построишь. Однако у них может быть другое применение: там можно, например, развернуть сеть бальнеологических санаториев. Кроме того, геотермальные источники можно использовать для отопления. Это не будет затратно и не приведет к истощению самих источников, потому что они восполняются за счет воды, которая поступает в землю извне после снега и дождей и вновь возвращается в виде горячих минеральных источников. В Таджикистане горячие источники есть близ Душанбе, в Ходжа Оби Гарме, на Памире, на севере республики.
Конечно, хорошо было бы взяться за ветряные станции. Но, к сожалению, они очень дорогие, одна такая установка стоит $2 млн. Так что у нас в стране этот способ получения энергии пока не изучается. Тем не менее, перспективы использования возобновляемых источников энергии в Таджикистане очень хорошие.
Правила комментирования
comments powered by Disqus