«Для меня термин Центральноазиатский регион скорее исходит снаружи, в частности, европейцы рассматривают эти страны как единый регион. Однако, сами центральноазиатские страны не рассматривают себя как часть единого и целостного региона», — отмечает профессор Торстен Бонакер в интервью, специально для CABAR.asia.

CABAR.asia: Можно ли говорить о том, что с точки зрения конфликтологии, регион ЦА считается высоко конфликтогенным, если да, то по каким причинам?

Торстен Бонакер: Для начала я хотел бы сказать, что ЦА не считается высоко конфликтогенным регионом. Если мы рассмотрим различные рейтинги и исследования, то можно утверждать, что конфликтогенный потенциал региона не сильно опасен, потому что конфликты остаются на латентном уровне или на минимальном уровне порога насилия. Если говорить о периоде после распада СССР, тогда можно утверждать, что кроме гражданской войны в Таджикистане, не было крупного насильственного конфликта в регионе. Даже при учете этнических проблем в Ферганской долине, можно говорить, что регион не сильно конфликтоспособный, потому что у этих конфликтов нет потенциала к всплеску широкомасштабного насилия. Но это не отрицает тот факт, что есть многочисленные противоречия, разногласия и столкновения интересов в регионе.

CABAR.asia: Какие конфликты в ЦА, на Ваш взгляд, будут еще долгое время актуальными для региона, а какие возможно разрешатся?

Торстен Бонакер: В последнее время фокус внимания у конфликтологов был направлен в сферу водно-энергетических проблем, что также объясняется особым географическим расположением стран региона.

С одной стороны, часть государств региона зависимы от энергоносителей, с другой – есть страны, которые обладают и импортируют эти энергоресурсы. Естественно, с этими конфликтами можно работать, в том числе исследовать и обсуждать, но это не значит что их решение можно легко найти, потому что там есть всегда кофликтогенный потенциал. В конфликтологии есть понятие маятника, который может сдвинуться в сторону эскалации, но пока государства изучают и занимаются конфликтами, это маятник останется неизменным.  В настоящее время это можно наблюдать на примере водно-энергетических вопросов, по распеределению которых можно придумать определенные правила.

Именно это является той сферой потенциальных конфликтов, в которые регион будет вовлечен всегда.

Естественно, вторая большая тема – это региональные отношения, в первую очередь, с Россией и Китаем. Это один из потенциальных конфликтов, который будет затрагивать регион.

На данный момент мы видим, что китайская внешняя политика экспансионистского характера в Центральной Азии не направлена против России, а скорее всего Москва и Пекин реализуют свои политики согласованно. На мой взгляд, в этих взаимоотношениях нет угрозы эскалации, однако они обладают конфликтным потенциалом.

В-третьих, развитие отношений с соседними государствами региона – это Афганистан и Иран, нестабильность которых отражается на Центральной Азии.

Четвертый аспект – это специфика внутренней политики и социально-экономического развития региона.

Например, в Кыргызстане, Узбекистане существуют проблемы в сфере этнической политики, а в других странах – другие аспекты. В регионе существует этническая неоднородность наряду с конкуренцией между большими группами за распеределение ресурсов и власть. В этом аспекте существует высокий конфликтогенный потенциал.

CABAR.asia: Как Вы считаете, встреча в Астане по обсуждению проблем Центральной Азии без участия России является чем-то новым либо это уже будет традицией?

Торстен Бонакер: С точки зрения того, что важно для разрешения конфликтов в регионе, необходимо иметь в виду недостаток институтов, составляющих основу интеграции и решения конфликтов. Россия, стоит признать, играла важную роль в этом аспекте, выступая посредником и беря ответственность за решение некоторых проблем. После распада СССР каждое государство по своему выстраивало и развивало отношения с Россией. Отношения с Россией были важнее отношений с соседними государствами Центральной Азии.

Сейчас эта ситуация изменилась: отношения с соседними центральноазиатскими государствами по степени важности перешли от среднего уровня к первому.

Тем не менее, стоит отметить, что отношения с Россией и их важность не уходят на задний план и не теряют своей значимости. Поэтому, я все-таки остаюсь скептичным в вопросе и перспектив отделения региона от влияния политики России, учитывая его масштабы и глубину.

CABAR.asia: Вопросы приграничных проблем являются краеугольным камнем уже много лет в регионе. Могут ли они стать причиной вспышек конфликтов в регионе и что можно сделать странам для уменьшения его эскалации?

Торстен Бонакер: Пограничные проблемы региона – это наследие СССР и они всегда были инструментом выстраивания отношений с государствами. Это можно наблюдать в вопросе открытия/закрытия приграничных постов, что демонстрирует уровень двусторонних взаимоотношений между государствами. Например, сейчас можно увидеть то, каким образом решились вопросы приграничных проблем на фоне улучшения в целом двусторонних взаимоотношений. Стоит отметить, что открытие государств важно не только в аспекте экономического сотрудничества и торговли, но и в плане свободы передвижения людей. Если Вы спросите как можно разрешить межгосударственные конфликты, то я отмечу важность двусторонних гуманитарных связей и их укрепления. Если конфликты будут обостряться на государственном и общественном уровне, то можно утверждать, что в этом регионе отношения высоко зависят от поведения и личностей элит. Например, на мой взгляд, этнические конфликты в Кыргызстане – это были конфликты не на уровне обществ, а на уровне элит.

Конечно, всегда существуют определенные проблемы в межэтнических отношениях, но их всегда можно мобилизовать в случае того, если сами элиты этого хотят.

CABAR.asia: Можно ли использовать опыт ЕС в вопросах решения пограничных проблем Центральной Азии?

Торстен Бонакер: От опыта ЕС можно научиться двум вещам. Первое – это региональные институты ЕС. В отличие от прошлого времени, в настоящее время наблюдаются первая стадия улучшения отношений в плане проведения постоянных встреч, институционализации и коллективного регулирования и согласования. Это поможет, прежде всего, для укрепления межгосударственного доверия и для формирования общих интересов в отношении третьей стороны. Это может быть Россия, Китай или даже ЕС.

Для подобного развития важно создание региональных институтов. Конечно, ЦА страны участвуют в различных международных институтах и на различных площадках, но, во-первых, у них нет общих институтов, во-вторых, они все не состоят в общих международных институтах, как например, ШОС и ОДКБ. Второй аспект, который вновь нас ведет к вопросам водно-энергетических проблем, это интенсификация общей торговли. К примеру, ликвидация общих границ для торговли и интенсификация региональной торговли сыграли очень важную роль в общем развитии ЕС. В центральноазиатском регионе это зависит больше от России и Китая, нежели чем от самих стран региона.

Третий важный аспект, как мы уже упомянули – это развитие, направленное на создание региональной идентичности.

Для меня термин Центральноазиатский регион скорее исходит снаружи, в частности, европейцы рассматривают эти страны как единый регион, возможно, русские и китайцы придерживаются аналогичного подхода в связи со своими стратегическими интересами. Однако, сами центральноазиатские страны не рассматривают себя как часть единого и целостного региона.

Эта ситуация изменится в случае развития и укрепления движения населения, туризма и торговли.

CABAR.asia: Межэтнические вопросы до сих пор актуальны в регионе. Как вы видите со стороны межэтнический блок проблем. В каких странах эти проблемы стоят наиболее остро?

Торстен Бонакер: В регионе существует неоднородность в плане этнического состава населения по различным характеристикам. Например, Казахстан является примером государства с этнической неоднородностью, одновременно, в Казахстане нет сильного конфликтного потенциала. В Кыргызстане по количественному признаку меньше различных этносов, однако там уже произошло несколько крупных межэтнических конфликтов. C моей точки зрения, этнические конфликты в регионе регулируемые со стороны политических элит для достижения собственных политических интересов. Исходя из моих собственных исследований, я могу утверждать, что этнический нейтралитет не всегда говорит об этнической конфликтоспособности. В этом плане большую роль сыглала именно политическая элита Кыргызстана.

CABAR.asia: Как конфликтолог, какие рекомендации Вы могли бы дать для решения проблем в регионе и разрешения имеющихся конфликтов между странами?

Торстен Бонакер: Непрерывные встречи, обсуждения и согласования на политическом уровне с целью развития доверия между лидерами. Во-вторых, чтобы внешняя политика государств концентрировалась на своих соседях. Необходим обмен и консультации не только во время обсуждений проблем, но и на постоянной основе. И, конечно, было бы идеальным, если бы экономические интересы формировались в самом регионе, а не вне региона. Например, чтобы трудовая миграция из Таджикистана в Россию, переориентировалась в рамках региона.

Доктор Торстен Бонакер является профессором университета Марбурга им. Филиппа (Германия), содиректором Центра исследований конфликтов. Также является членом международного центра исследований и документации военных преступлений в университете Марбург и Института мировых исследований общества в Билефельдском университете, а также является членом международного консультативного совета Центра мира Истории в Шеффилдском университете (Великобритания). В Марбурге он руководит двумя магистерскими программами по направлению изучения мира и исследований конфликта. Его основная сфера научных исследований – теории и методы изучения мира и конфликтов, секуляризация и постколониальное государственное строительство, правосудие переходного периода, а также репродуктивные и сексуальные права. Особый интерес представляет политика в Центральной Азии и Юго-восточной Азии (в частности, в Камбоджии и Тимор-Лешти).

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram