Сегодня день, когда в читающем мире вспоминают народного писателя Чингиза Айтматова. Пять лет назад его не стало. Нам же осталось бесценное наследие - его литературное творчество. Проза Айтматова - мир, полный истинно народных характеров и образов, трагических и радостных жизненных ситуаций и потрясающих картин бытия.

Сегодня о своем брате вместе с ИА «24.kg» вспоминает младшая сестра писателя Роза Торекуловна Айтматова.

- Каково быть младшей сестрой всенародно любимого и известного писателя?

- С одной стороны, это приятно, испытываешь гордость, а с другой - это очень ответственно. Потому что стараешься соответствовать его облику, чтобы не нанести ему какой-то вред, не вызвать нехорошее мнение о нем.

Но это очень тяжело, так как есть разные люди, каждый из которых по-своему относился к Чингизу Торекуловичу. Были и те, кого интересовало только что-нибудь негативное о нем, чтобы дальше сказать что-то плохое. Поэтому приходилось следить за всем и не ставить брата в неудобное положение. Это продолжается и сейчас.

- Наверное, когда он не был настолько известным, вам было проще и легче жить, ведь вы были тогда просто Розой Айтматовой?

- Да... (смеется). Тогда это было легче, но тогда у нашей семьи были другие проблемы. Отец был репрессирован, реабилитирован в 1957 году. А Чингиз Торекулович обрел известность где-то в 1958-1959 годах. До этого момента я была дочерью «врага народа» и должна была вести себя соответственно ситуации - нигде не выпячиваться, нигде не показываться. Мама нас так воспитывала, она говорила: «Никуда не лезьте, иначе вам никуда дороги не будет». Между положением дочери «врага народа» и началом известности Чингиза был малый промежуток. Да и новость о реабилитации не была широко обнародована, ее нигде не обсуждали и не говорили о ней. Мы, как были детьми «врага народа», так, по сути, ими и оставались.

Чингизу самому приходилось бороться с теми, кто хотел использовать это против него. Естественно, мы дома обсуждали ситуацию. А потом к нему пришла известность, и мы оказались совершенно в другом положении (смеется).

- Вас удивило желание брата стать писателем или его предназначение угадывалось сразу?

- У нас с ним большая разница в возрасте - 9 лет, поэтому в детстве я не могла оценить его способности. Знала, что он пишет, печатает какие-то статьи. Помню рассказ «Газетчик Дзюйдо», который опубликовали в «Комсомольце Киргизии», кажется. Мы жили тогда в Таласской области в селе Покровке. Естественно, радовались тому, что он написал и его напечатали. Мы не оценивали его, хотя и понимали, что в рассказе речь шла о борьбе за мир. Но осознания того, что он будет развиваться в этом направлении, будет писать, не было. Мама нас направляла на то, чтобы мы получили какую-то конкретную специальность и стали профессионалами своего дела и при этом сильно не высовывались. Она считала, что пока нет указа о реабилитации, мы должны быть ниже травы, тише воды. Поэтому мы не предполагали, что у брата будет такая судьба. Но радовались его успехам.

В студенческие годы он продолжал писать. Думаю, он сам тоже искал выход, какой сфере себя посвятить, каким образом себя показать, утвердиться. Помню, был студенческий фестиваль, там нужно было петь, танцевать... И он пел молодежную песню вместе с товарищами (их было 34 человека), и мы слушали это по радио и тоже радовались. А сам он говорил: «Да, было время, я пел. Мне хотелось как-то проявить себя - то ли писать, то ли петь, то ли что-то еще». Думаю, он хотел утвердиться в жизни, это было его стремлением, и мы радовались каждому его шагу.

- Было ли принято в вашей семье - между братьями и сестрами Айтматовыми - совместно обсуждать новую прочитанную книгу Чингиза Торекуловича?

- Организованно не обсуждали. Помню, когда он писал «Материнское поле», я пришла проведать маму, а она говорит: «Прибери у него на столе». Он тогда курил, всю ночь писал и курил, и на столе была гора окурков. А у мамы астма, поэтому она попросила меня сделать это. И я захожу и вижу рукописный лист. Прочитала отрывок. На меня это произвело сильное впечатление. Я ничего ей не стала говорить, но сама даже всплакнула. Позже вышло произведение. Мы хоть и очень рады были этому, но внешне реагировали сдержанно. У нас в семье было не принято кричать: «Ах, ты молодец! Вот ты то-то сказал, это написал». Одним словом, сдержанно его оценивали.

Мы выросли в селе, и в семье были патриархальные отношения. Чингиза - старшего брата - мы воспринимали как самого главного человека в семье. Наверное, по этой причине он не обсуждал с нами свое творчество, и мы не могли этого делать. Журналисты часто мне задают вопрос: «В какие игры вы играли? А как он вам о своих планах говорил?». Не было этого. В игры мы не могли играть, потому что время было тяжелое. Он с 9 лет начал работать, взвалил на плечи заботу о семье. А мы были маленькими, он постоянно был озабочен тем, чтобы обеспечивать нас. Он себя чувствовал за отца и старался следить за нашим развитием. Играть некогда было. Думаю, он вообще в жизни был сдержанным человеком, да и был воспитан так же. Он умел сказать так, что я воспринимала это безоговорочно, и делать, как он сказал. И так получалось, что он всегда был прав (улыбается).

- Вы сразу же читали все, что он писал?

- Да, конечно. Читала сигнальный вариант, он же сначала в журналах писал. Вот я и читала журнальные варианты. Приходила и спрашивала: «А где мой журнал?».

- Назовите свою любимую книгу из произведений брата. Какие образы вам наиболее дороги?

- Я не филолог, не философ, не литератор. Как простому читателю, мне больше всего, конечно, нравится роман «И дольше века длится день». В нем я вижу образы своих родителей, отражение судьбы нашей семьи. В некоторых местах особенно ясно, о чем пишется, что случилось, поэтому это произведение с удовольствием читала и перечитывала. А некоторые произведения я сейчас заново начинаю перелистывать и совершенно иначе воспринимаю, словно первый раз читаю. Вот так получается.

- Что побудило вас переиздать, расширив и дополнив, свою книгу «Белые страницы истории», которая на днях выйдет в свет? Какие еще белые страницы вы заполнили в новой редакции книги?

- Сегодня мы отмечаем также 110-летие со дня рождения государственного и общественного деятеля Торекула Айтматова, который в 1930-х был репрессирован и похоронен в братской могиле. Теперь это территория музейно-мемориального комплекса «Ата-Бейит». К этой дате я и приурочила выход в свет второго издания книги.

В ней я больше рассказываю не о брате, а об отце и матери. Потому что мой отец Торекул Айтматов - один из выдающихся государственных общественно-политических деятелей страны. Он относится к тому поколению, которое поддержало советскую власть и сформировало нашу республику. Когда кыргызы много веков назад потеряли государственность, поколение отца сумело использовать возможности советской власти и создать республику. И сейчас мы пользуемся этим, мы живем в том государстве, основы которого заложили они.

Книга «Белые страницы истории» впервые вышла в свет на кыргызском языке в 2007 году после открытия мемориального комплекса «Ата-Бейит». А в 2009-м она вышла и на русском языке. С тех пор я узнала еще некоторые подробности о жизни отца, потом прочла книгу «Детство» Чингиза Торекуловича и стала по-новому оценивать все события, которые происходили в нашей стране. Стала лучше понимать, почему Чингиз стал писателем, мыслителем. Долго размышляла над тем, какое влияние оказывает на развитие человека его малая родина, те места, где он вырос, условия жизни в детстве.

Когда вышли «Белые страницы истории», люди, о чьих родственниках я писала, стали присылать свои отзывы, дополнения, поправки и просто новую информацию. Обнаружилось, что сохранилось много редких или неизвестных фотографий тех людей, которые стояли у истоков Советской Киргизии. Так книга увеличилась в объеме.

Жизнь и деятельность поколения наших отцов в 1930 годах описана в истории не в полной мере, в ней есть много пробелов. Моя книга - попытка их заполнить.

- Что бы вы пожелали начинающим писателям?

- Стремитесь осмыслить процессы, происходящие в обществе, обобщить их. И будьте искренними.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram