Националисты заняли своё место в политическом спектре стран Центральной Азии уже в 90-е годы прошлого века. В последние годы появились «новые националисты». В чём истоки такого движения в нынешнем десятилетии XXIвека, когда страны оказались глубоко втянуты в процесс глобализации и модернизации.
Очевидно, что Казахстан и Кыргызстан по-разному участвуют в процессах модернизации. Казахстан преобразует экономику, и затем втягивает в этот процесс другие сферы: политику и идеологию. Кыргызстан пошёл другим путём, постоянно реформируя политическую сферу. Между тем, модернизируя что-либо, нужно достаточно ясно представлять границы, за пределами которых теряется идентичность страны, а всякая модернизация может привести в итоге к размыванию государственности.
В Казахстане и Кыргызстане есть политики, предполагающие, что опыт, который может быть воспринят правящими классами страны, это опыт (не во всём удачный) тех же стран Юго-Восточной Азии и Японии, осуществивших догоняющее развитие за последние десятилетия. И в настоящее время по степени участия в информационной революции, в процессах интернационализации производства и капитала Казахстан приблизился, а Кыргызстан находится далеко от лидеров т.н. «буферной» группы, осуществляющей догоняющее развитие.
Однако в отличие от многих стран, где за последние шестьдесят лет осуществлялись модернизации и соответственно менялись правящие элиты, в Кыргызстане не просматривается «мобилизационного настроя» ни у тех, кто правил, ни у тех, кто выступал под знаменем оппозиции, и управляет страной сегодня.
Между тем, опыт стран Юго-Восточной Азии вроде бы показывает, что успех в развитии этого региона заключается в следующем: элиты не ставят цели предварительной смены своей идентичности, т.е. радикальной сменысвоих социокультурных основ. Большинство стран региона отказались от необходимости изменения своих традиций как предпосылки развития.
А такое требование соответствовало прежде всем модернизационным процессам. До 50-х годов прошлого века модернизация воспринималась как имитация Запада, это была одна из аксиом развития. Например, развитие Японии истолковывалось именно в этом смысле. Однако имитации политических структур не приводили к успешным преобразованиям в странах слепого копирования западных структур, и только воспроизводили худшие черты массовых обществ Запада.
Выход был найден как японцами, так и т.н. «восточными тиграми», обнаружившими, что через общину не менее успешно можно провести новые цели эффективного государства. Община могла соответствовать такой задаче лучше, чем ещё не сформировавшийся «современный» индивид и ещё не сложившееся гражданское общество. Новые технологии управления, участия общественности и т.п., требовали основы, на которую они могли бы, что называется, быть «посажены». Такой основой стала община.
Другое дело – Кыргызстан. Сохранение общины и родовых отношений как задача правящим классом принята и реализуется, но одновременно сохраняется отсталая, по современным меркам, бездумная имитация Запада, что проявляется в типе реформ, которые с очередным неуспехом навязываются стране теоретическими «экономистами» со степенями, полученными на Западе. И никак не удаётся управленческим кадрам преодолеть в мышлении разрыв должного (подразумевается западный стандарт) и сущего (того, что получаем в результате реформ и имеем в действительности). И уже не в первый раз прямая реализация чужих идей приводит в стране к большой крови и росту этно-национализма.
В Казахстане, наоборот, реализуется вариант «государственного» национализма, являющегося продуктом рефлексии национальных интересов в процессе строительства национального государства. Для этого нужна идеология, нужны исторические основания государственности, нужны отличающиеся от других перспективы страны. Этим путём идут новые государства евразийского пространства.
В 2010 г., когда Астана инициировала обсуждение доктрины национального единства Казахстана, в стране начали складываться группы т.н. «новых националистов». Это было относительно молодое поколение национально-ориентированных политиков, общественных деятелей, экономистов, публицистов и т.д., начавших агрессивно отодвигать на задний план традиционный правонационалистический истеблишмент в виде Доса Кошима, Мухтара Шаханова и т.д.
Новое поколение – это не всегда молодёжь, в обычном, биологически-возрастном, смысле слова. В группах «новых националистов» выделяются не только 30-ти, но и 50-ти летние. Многие из них - выходцы из неудавшихся проектов, как в политике, так и в СМИ в последние годы. Этот аспект весьма важно учитывать: они чувствуют себя неудачниками на путях традиционной политической карьеры, поэтому идут искать других путей. Как самостоятельные игроки, они могут представлять некоторое неудобство для режима. Среди наиболее известных фигур: экс-журналист газеты «Жас-Алаш» Жанболат Мамай, политолог Айдос Сарым, недолго возглавлявший партию «Руханият» Серикжан Мамбеталин, экс-дипломат и экс-главный редактор журнала «Эксклюзив» Расул Жумалы, экономист и руководитель фонда имени своего отца Мухтар Тайжан.
Под них открываются новые издания, например, ставшая известной в своё время газета «Трибуна – Ашык Алан», двуязычное внешне оппозиционное издание. Под эти группы стали переориентироваться старые издания, например, тот же «Жас Алаш», формально оппозиционный еженедельник, однако даже в самые «горячие годы» государство проводило на него обязательную подписную кампанию. Весьма активно используются ресурсы остальных СМИ: «Время», «ДАТ», «Свобода слова» и т.д.
Ещё более активны все перечисленные общественные деятели в интернете и социальных сетях. Наиболее удобен в этом отношении для них Facebook, где есть группа «Казахская орда», неформальный центр «деколониализма».
Взаимоотношения между всеми перечисленными лицами и группами крайне запутанные и сложные. В основном это бывшие молодёжные крылья «старых» националистических организаций – «Улт Тагдыры», «Мемлекет Тiл», «Ар.Рух.Хак». Общая идеологическая доктрина нацеленная на оппонирование установкам и действиям в целях интеграции с Россией сближает их таким образом, что считалось возможным обретение данными группами партийной формы.
В Астане уделяют пристальное внимание продолжающемуся экономическому кризису, выход из которого власть искала в реализации крупных проектов: нефтедобывающих, инфраструктурных, либо масштабных, имеющих общественную значимость, например, ЭКСПО-2017. Одновременно всё более значимыми становятся проекты евразийской интеграции.
И вот здесь руководство страны оказывается в противоречивом положении: казахский лидер является инициатором интеграционных процессов на евразийском пространстве, на этом пути сохраняется казах(стан)кая государственность в сложившемся виде. Одновременно лидер вынужден сдерживать слишком быстрый политический процесс, ибо он с необходимостью ведёт к созданию наднациональных органов управления в Евразийском союзе. Последнее встречает противодействие националистически настроенной интеллигенции, хотя большинство понимает, что само существование государства «Казахстан» существенно определяется весьма тесными отношениями с Россией.
В казахских элитах есть опасение потерять достигнутые политические и международные позиции. Поэтому, поддерживая в целом интеграционные тренды, эти элиты обеспокоены высокими, по их мнению, темпами слияния экономик в единое пространство. Здесь волнует потеря привилегий, необходимость усиления обязательных коммуникаций с партнёрами, а также требование уменьшения капризности и несговорчивости в деловых контактах, изменение привычного образа жизни национальной бюрократии.
Остриём «недовольства» избраны молодые националистически мыслящие политологи, которые должны сплотить людей вокруг своих лозунгов в новую партию, и привлечь молодёжь. Ак-Орда могла бы тогда аргументировать наличием националистической позиции, включая парламентскую, свои возражения против «слишком быстрого» продвижения в Евразийский экономический союз.
Схема поддержки молодых националистов, подчеркнём, в большей мере «государственных», нежели этнических, выглядит как взаимодействие вполне респектабельных политологов и экспертов с активными спикерами: это например, Айдос Сарым и Расул Жумалы (бывший пресс-секретарь премьера). Одновременно им предоставлен эфир республиканских каналов.
Далее расположен слой политологов и экспертов, которые должны постоянно присутствовать в публичном пространстве с акциями, разной степени талантливости и направленности на разную аудиторию (например, Марат Тайжан, Алмагуль Олжас, Толганай Умбеталиева).
Другое дело – Кыргызстан.
Правила комментирования
comments powered by Disqus