Тысячи людей, оставив свои дела и даже работу, второй год ежедневно обивают пороги банков в Таджикистане в надежде вернуть хоть небольшую часть сбережений. Длинные очереди в залах таджикских банков, милицейские оцепления, списки очередников, ссоры, крики и даже потасовки – сегодня это обыденность людей, некогда доверивших банкам свои деньги.
Банковский кризис, который длится в Таджикистане с 2015 года, отличается повсеместным нарушением законодательства и полным равнодушием к судьбам людей, на чьих деньгах держится банковская система. У вкладчиков просто отобрали их деньги, осуществив принудительную конвертацию вкладов и установив мизерный лимит месячной выдачи. Изменить ситуацию они не в силах и постоянно задаются вопросом: когда же закончится этот кризис, смогут ли они вообще вернуть свои деньги? Ответов на эти вопросы невозможно получить ни в парламенте, ни у правительства, ни у банкиров.
Подушка ближе
Банковский сектор Таджикистана — самой бедной страны на постсоветском пространстве — начал формироваться позднее, чем в других странах СНГ, в связи с длительной гражданской войной. К тому же в начальном периоде независимости в стране часто менялись деньги. Так, более двух лет после развала СССР в Таджикистане еще «ходили» советские деньги; затем около полутора лет использовались дензнаки России, которых катастрофически не хватало, что создавало массу проблем. В середине 1995 года была введена переходная валюта «рубл», которая стремительно девальвировалась, но тем не менее, продержалась до 2001 года. И только в октябре 2000 года Таджикистан учредил сомони в качестве национальной валюты.
Отметим, что каждая смена дензнаков сопровождалась большими финансовыми потерями, часто люди просто оставались без денег. А значит, у большинства населения длительное время просто не возникало потребности в банковских услугах. Отчасти эта ситуация сохраняется и поныне. Так, согласно проведенному Нацбанком Таджикистана в 2017 году опросу, большая часть населения страны, а именно 62%, вообще не имеет сбережений, 15% хранят деньги дома «под подушкой» и лишь 14% верят банковской системе и готовы доверить ей свои средства.
Тем не менее, по мнению руководства Нацбанка и финансовых организаций, банковская система республики до последнего времени работала эффективно. Этому способствовали привлекательные проценты по вкладам: от 12% до 18% годовых. Поэтому основным источником кредитования банков и поныне являются вклады населения, которые в структуре кредитования достигают более 60%. Возможность получения внешних иностранных заимствований для таджикских банков весьма ограничена.
Положение банков: разноречивые оценки
В настоящее время, по данным Нацбанка, в Таджикистане работают 26 микродепозитных организаций, 7 микрокредитных организаций, 32 микрокредитных фонда и 17 банков, в том числе 4 иностранных. При этом 42 кредитные организации находятся на стадии добровольной или принудительной ликвидации.
Информация Нацбанка Таджикистана многие годы носила позитивный характер: сообщалось о росте числа кредитных организаций, улучшении их деятельности, устойчивом росте депозитов физических и юридических лиц, повышении доверия населения к банкам. Например, сообщалось о ежегодном росте депозитов. Действительно, до 2016 года он был заметным и вырос за последние шесть лет с 1,1 млрд до 9,2 млрд сомони. Отметим, что 9,2 млрд сомони ($1,022 млрд) — немалая сумма, равная примерно половине объема госбюджета Таджикистана текущего года.
Между тем, председатель Ассоциации банков Таджикистана Изатулло Лалбеков отмечал в те годы, что, несмотря на рост капитала, его общий размер не превышает 5% ВВП, в то время как целесообразный размер должен составлять не менее 30%. «Проблемой также остаются высокие ставки по кредитам, достигающие 24-38%. Однако банки не имеют возможности снижать их, поскольку одновременно банку пришлось бы снизить и процентные ставки по вкладам населения. Тогда выгода вкладчиков снизится, и исчезнет интерес населения к депозитам. Получается, что снижение процентов по выданным кредитам приведет к уменьшению ресурсов банка. Между тем, из-за недостаточности капитала таджикские банки выдают лишь краткосрочные кредиты. Соответственно, участие банков в реальном секторе экономики незначительно», — отмечал Лалбеков.
Из-за этого потребность таджикских бизнесменов в получении кредитов оставалась невысокой. Еще в 2015 году специалисты Всемирного банка (ВБ) отмечали, что существующая уязвимость банковского сектора Таджикистана увеличивается. Это, на их взгляд, демонстрировали следующие показатели: коэффициент достаточности капитала, который имел тенденцию к снижению с 2012 года, и рост числа неработающих кредитов, возникший в 2011 году. Поясним, что неработающие кредиты — это кредиты, по которым имеется просрочка уплаты процентов или задержка возвращения основного долга. За 2012-2015 годы объем таких кредитов вырос с 15% до 27%, и их количество лишь нарастало.
Первые звоночки
В апреле 2012 года оказался неплатежеспособным самый крупный государственный банк страны – «Агроинвестбанк». Тогда эта история не получила широкой огласки, поскольку Минфин Таджикистана оперативно выделил ему помощь в размере 700 млн сомони, которые были направлены на восстановление капитала банка и выкупа его необслуживаемых кредитов. Для Таджикистана эти 700 млн сомони – значительная сумма, которая составляла 2% ВВП страны и равнялась годовым расходам госбюджета на здравоохранение.
Аналитики ВБ так прокомментировали произошедшее: «На состоянии финансов Таджикистана негативно сказывается неустойчивость финансового сектора и, в частности, программы правительства, связанной с целевым кредитованием через коммерческие банки. Подобное кредитование вызывает перекосы на рынке, ведет к неэффективному распределению кредитных ресурсов и подрывает доверие и культуру кредитования. Если правительство не откажется от этой практики, могут возникнуть дополнительные издержки».
В 2015 году клиенты ощутили сбой в работе крупнейших банков страны – государственного «Агроинвестбанка» и крупнейшего частного – «Точиксодиротбанка». Проблемы возникли у «Таджпромбанка», «Фононбанка» и у других, менее крупных. Вначале в отдаленных регионах, затем и в городах люди, получающие зарплаты по карточкам, неделями не могли снять наличные в банкоматах. Вкладчики не могли получить причитающиеся им проценты не только в банкоматах, но и в кассах банков. Далее возникли проблемы с возвращением самих депозитов.
Все это вызвало шквал возмущения клиентов, появилось негативное отношение к деятельности банков. Закономерное недовольство клиентов было встречено грубостью банковских служащих, нежеланием объяснить причины происходящего и главное — неясными перспективами. На многочисленные жалобы Нацбанк Таджикистана отреагировал рассылкой распоряжения с требованием обеспечить хорошее качество обслуживания клиентов банков и сообщил о мерах наказания и даже прекращения деятельности ряда микрокредитных организаций. В список наказанных крупнейшие банки страны не попали.
Однако ситуация не улучшилась. Люди были вынуждены записываться в списки на получение денег, насчитывающих тысячи очередников, возникали давки, ссоры, царила паника. С некоторыми улучшениями такая неразбериха продолжалась почти два года. Деятельность четырех банков была фактически парализована.
Очередь к банкомату в Таджикистане. Фото с сайта Ozodi.org
Причины кризиса
Вначале банковские служащие объясняли кризис резко возросшим курсом доллара, и, как следствие, неспособностью многих заемщиков оплачивать проценты по кредиту и вернуть основной долг, происками конкурентов и мировым кризисом. Позднее, видя собственную безнаказанность, просто спрятались от вкладчиков за бронированными дверями банков и напрочь отказались от общения не только клиентами, но и журналистами.
Между тем подавляющая часть населения убеждена, что в кризисе виноваты сами банкиры. Так, не удалось скрыть от СМИ, что многие нувориши получали огромные кредиты, исчисляемые миллионами долларов, безо всякого залога или иного обеспечения. Обнаружилось немало случаев прямого хищения денег вкладчиков руководством и сотрудниками банков. В апреле 2018 года был арестован бывший глава «Таджпромбанка» Джамшед Зияев, которого обвинили в незаконной выдаче кредитов, растратах и мошенничестве.
Была и еще одна причина, о которой говорилось в отчете ВБ, – добровольно-принудительное кредитование банками многочисленных государственных программ и мероприятий.
Рекапитализация банков
В происходящий хаос, наконец, вмешалось правительство Таджикистана. В конце 2016 года в целях «обеспечения устойчивости банковской системы, снижения соцнапряженности, защиты прав вкладчиков и кредиторов и сохранения доверия населения к банковской системе» оно приняло постановление о рекапитализации четырех оскудевших банков. Впоследствии было решено два банка признать банкротами («Таджпромбанк» и «Фононбанк»), а другие два — поддержать материально.
Частному «Точиксодиротбанку» было выделено 2,25 млрд сомони ($288 млн), «Агроинвестбанку» — 1,07 млрд сомони ($137 млн). Это составило огромную по меркам бедной страны сумму, а именно – 6,1% ВВП. Средства были выделены векселями, гарантированными Нацбанком, на 5-летний срок и под 2% годовых. Обеспечением государственных векселей послужили акции названных банков, которые они могут выкупить обратно в 5-летний срок — в противном случае планируется их продажа другим инвесторам.
Спустя 3-4 месяца после получения государственной помощи прошли сообщения о том, что банки вышли из кризиса и начали получать прибыль. Прозвучали похвалы от властей в адрес руководства банков, добившихся таких результатов. «Точиксодиротбанк» выкупил у Минфина 5% своих акций.
Вторым, после госдотаций, способом реанимации, стало принудительное возвращение крупных кредитов, общая сумма которых, по официальным данным, достигла 4 млрд сомони ($510 млн). В этом банкам оказывают содействие силовые структуры страны. К работе были подключены также Минюст, Агентство по госфинконтролю и борьбе с коррупцией, Счетная палата, из сотрудников которых созданы совместные следственные группы. Результат действий этих групп был впечатляющим: в отношении более чем 300 человек, включая сотрудников четырех банков, возбуждены уголовные дела.
Показательным был пример ареста таджикского олигарха Джамшеда Абдулова, который присвоил многомиллионные ссуды от двух банков. Вскоре после задержания он вернул «Точиксодиротбанку» $4 млн, а через сорок дней отсидки — и $15 млн, взятых в «Таджпромбанке». И таких случаев было немало. За 2017 год банкам были возвращены просроченные или полученные незаконным путем кредиты на сумму 1,35 млрд сомони ($153 млн). Эта работа продолжается.
Однако вздохнувшему с облегчением населению радоваться было рано. Возвращать людям 1,6 млрд сомони, которые накопились в несостоятельных банках, банкиры не торопились.
Обкраденные и возмущенные
2017 год начался для вкладчиков «Точиксодиротбанка» и «Агроинвестбанка» безрадостно. Оба банка в одностороннем порядке расторгли все заключенные ранее договора о вкладах. Их владельцам директивно предлагалось заключить новые договора, предусматривающие резкое уменьшение годовой ренты: вместо прежних 15-18% — всего 5%.
Вкладчик «Агроинвестбанка» вспоминает, что операционисты банка шепотом, якобы доверительно и неофициально, поясняли, что если люди не согласятся на их условия, их деньги «вообще пропадут». Тем, кто не хотел заключать новые договора, банки отказывали в возврате депозитов, ссылаясь на кризис. При этом диктаторски сообщалось, что отдавать их будут крохами — по 3000 сомони («Агроинвестбанк») или по $200 в месяц («Точиксодиротбанк»). Причем, валютные вклады будут возвращаться в нацвалюте, по явно заниженному курсу, что крайне невыгодно.
Происходящее вызвало новый шквал жалоб президенту страны, в Нацбанк, прокуратуру, парламент. Увы, действенной помощи вкладчикам ни одна инстанция не оказала. Между тем, вкладчики несут не только денежные убытки, но и страдают морально от происходящего произвола. Мизерные суммы «возврата» депозитов вынуждают их годами ездить в банк, отмечаться в списках, а затем отстаивать длинные очереди, причем зачастую — безрезультатно.
«У меня депозит на $100 тысяч, и что, мне ходить сюда более 40 лет? Да я столько не проживу», — говорит женщина, вложившая в банк деньги, полученные от продажи квартиры.
Между тем, в «Точиксодиротбанка» бессовестно обирают вкладчиков, снимая со всех поголовно годовой сбор за банковское обслуживание, повысив тарифы на выдачу карточек, введя плату за снятие наличных с лимитом в $21 и даже за просмотр баланса. С учетом инфляции вкладчики теряют до 16% своих денег.
Не легче пришлось вкладчикам лопнувших банков. Фонд страхования сбережений физических лиц Таджикистана выплатил им страховые суммы. Отметим, что страховые суммы в России составляют $22 тыс., в соседнем Кыргызстане – более $2,5 тыс., а в Таджикистане до последнего времени – всего лишь $1,5 тыс. Поэтому на всех пришлось потратить не так уж и много — 24 млн сомони или около $3,2 млн.
Оставшиеся средства должна вернуть людям ликвидационная комиссия, которая обязана продать имущество банка и за счет этого отдать людям их сбережения. Но и здесь процесс завис. Для вкладчиков крупных сумм наступили тяжкие времена. Многие из них оставили работу и ежедневно ходят в банк, ожидая поступления в кассу банка наличных, чтобы получить хоть крохи от своих депозитов. Многие люди в отчаянии. СМИ Таджикистана сообщили, что житель Душанбе Хайриддин Кодиров, отец семерых детей, который в течение двух лет тщетно пытался возвратить из «Таджпромбанка» свои $50 тыс., не выдержав унижений и материальных проблем, покончил с собой.
Впрочем, это ничем не изменило ситуации. По данным Нацбанка Таджикистана, банки, получив 3,2 млрд сомони, или 6,1% ВВП, вернули вкладчикам за прошедшие полтора года менее 5% полученных средств. Где остальные деньги – большой секрет, раскрыть который не удается ни СМИ, ни экспертам, ни простым людям.
Вкладчики одного из банков пытаются получить хотя бы часть сбережений. Фото «Ферганы»
Таджикская Фемида открыла глаза?
Таджикские банкиры абсолютно безнаказанно нарушают все положения закона республики «О банковской деятельности» и Гражданско-процессуального кодекса. Не надо быть юристом, чтобы знать, что одностороннее нарушение заключенных договоров является нарушением закона. Тем более, что это однозначно изложено в статье 862 Гражданского кодекса Таджикистана: «В случае невыполнения банком требования вкладчика о возврате вклада или его части в сроки, предусмотренные статьей 861 настоящего Кодекса, банк обязан, независимо от уплаты процентов по вкладу, возместить причиненные убытки в соответствии со статьей 426 настоящего Кодекса».
«Исходя из данной статьи, банк обязан не только вернуть вклад и начисленные по нему проценты, но также погасить убытки по ставке рефинансирования Нацбанка. Вкладчики имеют право на обращение в суд для взыскания суммы вклада, процентов по вкладу и нанесенного ущерба», — пояснил таджикский адвокат, пожелавший остаться неназванным.
О личной ответственности банкиров своим имуществом, которое, по слухам, составляет около миллиарда на зарубежных счетах, никто и не заикается. Генпрокурор Таджикистана Юсуф Рахмон публично, в ходе пресс-конференции в начале этого года, рекомендовал вкладчикам, которые не могут вернуть вложенные в банки деньги, обратится за помощью в судебные инстанции.
Но, похоже, таджикская Фемида вершит правосудие с открытыми глазами. Как иначе расценить тот факт, что прямое нарушение законов остается для банкиров абсолютно безнаказанным, а страдают, даже в ходе судебного разбирательства, только обокраденные вкладчики?
Житель Душанбе, пожилой инвалид Бахром рассказал: «Я, несмотря на инвалидность с детства, много работал, чтобы содержать семью. Когда удалось накопить деньги, сделал депозит в «Точиксодиротбанке», чтобы приумножить его, поскольку знал, что мне нужна операция. Использовал лишь проценты, сберегая основной вклад. Однако почти два года мы лишены доступа к своим деньгам, которые нам очень нужны».
Неоднократные письма председателю «Точиксодиротбанка» и встречи с ним оказались безрезультатными, и мужчина обратился в районный суд. «Самостоятельно, без сопровождения родных, я не могу приезжать в суд. Мы тратились на такси, почти каждую неделю приезжали в суд, заседания которого часто срывались из-за отсутствия ответчика. Мы уставали, возмущались таким отношением — в результате ухудшилось состояние здоровья не только у меня, но и членов моей семьи. А результата нет! Но мы будем добиваться справедливости», — говорит со слезами в голосе измученный Бахром.
Через полгода судебных тяжб суд обязал «Точиксодиротбанк» вернуть деньги, а в выплате процентов и ущерба отказал. Бахром обратился в городской суд, который также отказал ему. В настоящее время дело дошло до Верховного суда, но каково будет его решение — большой вопрос.
Другой душанбинец, вкладчик того же «Точиксодиротбанка» Музаффар добился удовлетворения всех исковых требований в полном соответствии с законами Таджикистана: возврата депозита, оплаты процентов за весь срок его задержки и возмещения морального ущерба. Увы, администрация банка подала апелляцию, дело было пересмотрено вышестоящим судом и вновь направлено в суд первой инстанции. Хождения по мукам продолжаются. «Поразительно, почему суды не выполняют свою функцию – защиту вкладчиков. Мы страдаем, а председателя банка защищает свора адвокатов и служащих. Где справедливость?» — говорит Музаффар.
До настоящего момента нам не удалось найти ни одного человека, которого бы защитила судебная система от произвола банков.
Ложка меда?
Одним из последствий происходящего беззакония, согласно данным Нацбанка, стало уменьшение общей суммы депозитов. На конец 2016 года она оставляла 9,243 млрд сомони ($1,175 млрд), а в начале 2018 года уменьшилась до 9,086 млрд, или на 2,2%. Понятно, что если бы не насильственное удержание депозитов, то уменьшение было бы гораздо более резким. Очевидно, что и в ближайшие годы никто не решится доверить свои кровные ни одному таджикскому банку.
Но в июне 2018 года произошло два позитивных события. Правительство, заботясь о возвращении доверия банковскому сектору, инициировало внесение поправки в закон «О страховании сбережений физических лиц», увеличивающей размер страхового возмещения по депозитам. Если ранее он составлял около $1,5 тыс., то в настоящее время — $2,7 тыс.
Вторым значительным сдвигом стало определение Конституционного суда (КС) Таджикистана о необходимости исключить противоречия в законодательстве страны, ущемляющем положение вкладчиков. Дело в том, что Гражданским кодексом при банкротстве установлена первоочередность получения депозитов вкладчиками, но более поздним законом «О ликвидации кредитных организаций» они же определены четвертыми (после оплаты процесса банкротства и деятельности спецадминистратора, зарплаты работникам банка, возврата средств правительству или Нацбанку). В результате тысячи вкладчиков «Таджпромбанка» месяцами напролет ожидают возврата хотя бы части своих денег.
Этого определения КС добился один из обкраденных вкладчиков «Таджпромбанка», известный в стране адвокат Солиджон Джураев, подавший ходатайство об исключении противоречия в законах в пользу вкладчиков. Определение КС обязывает парламент Таджикистана устранить существующую коллизию. Должно пройти еще немало времени до того момента, когда поправка будет внесена и начнет работать. Но все же есть надежда, что процесс возврата денег вкладчикам ускорится.
Каков же результат усилий по выправлению ситуации в банковском секторе Таджикистана? Ответ на этот вопрос дают эксперты ВБ в очередном выпуске доклада об экономике Таджикистан (весна 2018 года): «Снижение общих депозитов более чем на 10% в долларовом выражении свидетельствует о продолжающемся распространении недоверия к банкам. В то время как проблема финансового оздоровления двух проблемных банков ожидает решения правительства, вкладчики продолжают сталкиваться со сложностями при снятии личных сбережений из-за нехватки ликвидности. Что касается кредитования, как банки, так и субъекты предпринимательства сохраняют осторожность из-за более строгих процедур отбора заемщиков и замедления деловой активности. В 2017 году кредитование частного сектора сократилось на 20% в годовом исчислении (после снижения на 5% в 2016 году)». Эксперты ВБ отмечают, что два основных проблемных банка («Агроинвестбанк» и «Точиксодиротбанк») «остаются неплатежеспособными в операционном отношении».
Правила комментирования
comments powered by Disqus